Сидя у костра, Изабелла с наслаждением потягивала холодное белое вино. В первый раз за два года она ощущала покой и умиротворенность; почему-то она подумала о Майкле. Пожалуй, только его и не хватало ей сейчас для полного счастья. Она смотрела, как прекрасные дикие животные бесконечной чередой спускаются к озеру на водопой, и рассеянно прислушивалась к разговору между отцом и Гарри.

Они обсуждали нынешнего клиента Шона, немецкого промышленника по имени Отто Хайдер.

— Он лет на двадцать старше Шона, но они нашли друг в друге родственную душу. Оба отчаянные авантюристы. Страшно представить, что они вдвоем вытворяют, — сообщил Шаса. — Чем сомнительнее и опаснее предприятие, тем большее удовольствие старина Отто получает. Он наотрез отказывается охотиться с кем-либо, кроме Шона.

— Я попросил Особый отдел предоставить мне о нем исчерпывающую информацию, — кивнул Гарри. Особым отделом он называл закрытое подразделение «Кортни Энтерпрайзиз», директор которого был подотчетен непосредственно самому Гарри. Это была своего рода его личная разведывательная служба. Она занималась всем — начиная от вопросов обеспечения безопасности компании и кончая промышленным шпионажем. — Отто Хайдер в самом деле прирожденный игрок. Одно перечисление того, чем он владеет, занимает четыре печатные страницы, но рискует он по-черному. Не думаю, что с нашей стороны было бы благоразумно с ним связываться, я имею в виду финансовые дела. Он слишком азартен. По моим подсчетам, он залез в долги по меньшей мере на три миллиарда марок.

— Согласен. — Шаса задумчиво покачал головой. — Парень он, конечно, интересный, но не для нас. Кстати, ты знаешь, что он возит с собой на сафари свой собственный банк крови на случай, если на него вдруг наступит слон или буйвол подденет его на рога?

— В первый раз слышу. — Гарри подался вперед в своем шезлонге.

— И какой крови — совсем юной и свежей, — улыбнулся Шаса. — Можно сказать, в ее естественной среде. К тому же сама себя переливает.

— И что все это значит? — Даже Изабелла была заинтригована.

— А то, что он возит с собой двух профессиональных медсестер. Две очаровательные блондинки, обеим нет и двадцати пяти, и, что самое интересное, у обеих группа крови АВ с положительным резусом. Так что в случае необходимости он может выкачать ее из одной из них, в то время как другая будет оказывать ему квалифицированную медицинскую помощь.

Гарри одобрительно хмыкнул.

— А если ему даже и не понадобится кровь, такие штучки на сафари в любом случае пригодятся. Просто переливание будет проводиться в обратном направлении.

— Какой же ты пошляк, Гарри, — улыбнулась Изабелла.

— Я! Если уж кто и пошляк, так это старина Отто. А знаешь, я, пожалуй, передумал. Возможно, имеет смысл установить с ним деловые контакты. Подобная предусмотрительность характеризует его с самой лучшей стороны.

— Забудь об этом. Во-первых, завтра утром Отто покидает нас вместе со своими медсестрами. Во-вторых, завтра во второй половине дня прибывает клиент, в котором мы на самом деле заинтересованы. Шон высадит Отто в Солсбери и вернется с новым клиентом… — Шаса оборвал свою речь на полуслове и, заслонившись ладонью от солнца, стал вглядываться в даль через широкую прогалину, на краю которой стоял лагерь.

— Кажется, я слышу машину Шона. Ага, зот и он. Крохотный силуэт охотничьего грузовичка выскочил из леса примерно в миле от них, с противоположной стороны поляны.

— Мистер Шон, видно, очень спешит.

Вскоре отдаленный звук мотора превратился в грозный рев. В тихое вечернее небо поднялся высокий столб пыли. Животные, скопившиеся у водопоя, в панике устремились к опушке леса.

Машина, открытая «тойота», быстро приближалась, и они уже могли разглядеть тех? кто в ней сидел. Кузов и кабина «тойоты» были сняты, а ветровое стекло лежало прямо на капоте. На высоком заднем сиденье подпрыгивали четверо пассажиров, два чернокожих следопыта Шона в комбинезонах цвета хаки и две белые женщины. Изабелла решила, что это и есть те самые немецкие медсестры, ибо они полностью соответствовали описанию — молодые симпатичные блондинки.

На переднем пассажирском сиденье развалился пожилой мужчина в костюме для сафари, явно сшитом по специальному заказу. На носу у него красовались очки в золотой оправе, а на голову нахлобучена широкополая ковбойская шляпа, вокруг которой обмотана лента из шкуры леопарда. По его самодовольно-уверенному виду нетрудно было догадаться, что перед ними сам Отто Хайдер, тот самый клиент, которого они только что обсуждали.

За рулем несущейся во весь опор «тойоты» сидел Шон, и Изабелла не смогла сдержать своих чувств. Она вскочила с шезлонга и побежала к калитке в изгороди.

На Шоне была охотничья рубашка с петлями на груди, в которых торчали два медных патрона крупного калибра. Рукава рубашки отрезаны у самых плечей, так что его руки полностью обнажены. Под смуглой и блестящей, словно промасленной, кожей переливались крепкие мускулы; весь он буквально излучал силу и здоровье. Его длинные, до плеч, волосы были аккуратно подстрижены на концах. Их поддерживал кожаный ремешок в стиле команчей, но он был не в состоянии укротить эти блестящие иссиня-черные кудри, бьющиеся на ветру и развевающиеся, как флаг, вокруг его головы; он гнал грузовик на полной скорости прямо к калитке в ограде.

Он с такой силой нажал на тормоза, что тяжелая машина круто развернулась боком ко входу и остановилась в густом облаке поднятой ею же пыли. Шон выпрыгнул из нее и быстро зашагал к ним. На нем были только очень короткие шорты цвета хаки, еле прикрывавшие зад, и мокасины из шкуры куду; носков Шон не признавал.

— Шон! — радостно воскликнула Изабелла, но он, как ураган, пронесся мимо нее с искаженным от ярости лицом. Она ошарашенно посмотрела ему вослед.

Проигнорировав отца точно таким же манером, как и сестру, Шон направился к младшему брату.

— Какого черта ты тут выпендриваешься? — осведомился он с холодной яростью в голосе; счастливая ухмылка тут же сползла с лица Гарри.

— Я тоже очень рад тебя видеть. — Голос Гарри звучал ровно, но его глаза за толстыми стеклами очков раздраженно сверкнули.

Шон протянул руку и ухватился за ворот рубашки Гарри. Одним рывком он приподнял брата и выдернул его из шезлонга. Это была демонстрация незаурядной силы, ибо Гарри был крупным, атлетического сложения мужчиной.

— Позволь тебе кое-что рассказать, — прорычал Шон. — Я потратил четыре дня на то, чтобы подобраться на выстрел к единственному приличному слону, которого видел за весь сезон. И вот, в самый критический момент, появляется этакий доморощенный фон Рихтговен, выделывает тут фигуры высшего пилотажа и путает нам все карты!

— Послушай, Шон, я ведь не… — попытался утихомирить его Гарри, но тот не желал ничего слушать.

— Ты, чертов бумагомаратель, конторская крыса! Ты, маменькин сынок, изображающий из себя невесть что! Какого хрена ты хочешь здесь чего-то доказать?

— Шон. — Гарри примирительно поднял вверх обе руки. — Послушай, успокойся. Ну откуда я мог это знать?

— Успокойся? После того как ты навел шороху на моей территории и спугнул моего джумбо? Успокойся? После того как ты облапошил моего лучшего клиента и лишил нас последней возможности подстрелить крупного слона в это сафари?

— Я же сказал, что мне очень жаль.

— Ну, если тебе жаль сейчас, могу себе представить, как тебе будет жаль через пять минут, — заявил Шон. Левой рукой, по-прежнему сжимавшей рубашку Гарри, он резко толкнул его назад. Гарри инстинктивно напрягся, перенеся вес чуть вперед. В то же мгновение Шон рванул его на себя, застигнув Гарри врасплох.

Шон даже не отвел свою правую руку для удара. Он просто выбросил вперед кулак на каких-нибудь пять дюймов, но в это короткое движение он вложил всю мощь своих широченных мускулистых плеч, к тому же Гарри, подавшись вперед, сам нарвался на удар. Он пошатнулся, очки слетели с его носа. Шезлонг оказался у него прямо под коленями, он потерял равновесие и тяжело и неуклюже упал, с размаху ударившись спиной о землю.