Но Дженни гораздо хуже.

Крошечные жала торчат из шеи и рук, набухающие бугорки темно-красные и размером с костяшки пальцев. Несколько насекомых все еще ползают по ее коже. Он смахивает их, как может, затем накрывает ее тело одеялом, переворачивает на спину и скользит руками под ее ноги и шею. Оса залезает ему в ухо, и он качает головой; другая садится на щеку, глубоко вонзая свое жало.

Лиам кричит, выбегая из прокуренной комнаты навстречу обещанию света и свежему воздуху через входную дверь, на чертову улицу.

Генри сидит, сцепив колени, ноги прямые, как стальные прутья, а пятки прижимают одеяло к нижней части двери. Он понимает, что один укус может убить его, хотя и не знает, есть ли у него такая же аллергия осиный яд, как на пчелиный. Врачи, к которым он обращался после инцидента, любили повторять что-то вроде: «Всегда предполагай худшее, если речь об аллергии».

И по этой логике он не собирается рисковать. Генри чувствует отдаленный запах дыма и задается вопросом, не сгорит ли дом дотла. Трудно точно сказать, что происходит, из-за разразившегося внизу хаоса: крики, яркие вспыхивающие цвета, когда он переходит из разума в разум. Кажется, девушка умерла, но у него нет ни сил, ни беспокойства, чтобы копать глубже. Ее мысли погасли, как пламя свечи на праздничном торте, и часть его надеется, что она правда мертва. Надеется, что они все умрут или убегут куда подальше. Убегут и никогда не вернутся.

В конце концов, это то, чего хочет она.

Он тихо хихикает, чувствуя себя неловко, но все равно наслаждаясь их болью, их паникой. Он всех их ненавидит. Голос отца гудит в голове: Да, ты их ненавидишь, и она тоже. Как и ее малыш. Она питается тобой, твоей ненавистью. Ты ведь знаешь это, да, сынок? Чувствуешь, как она забирает твои силы?

Генри больше не хочет слушать папу, поэтому вместо этого прислушивается к крикам снаружи. Через заколоченное окно своей комнаты, через свой усталый разум, когда тянется к похитителям и наслаждается их страданиями. У него даже кружится голова. Теперь он чувствует себя сильным. Словно он не просто испуганный маленький ребенок. Не жертва.

Он может быть и агрессором. Они с матерью могут столько всего сделать.

Осы?

Генри знает, что они – ничто. Предупреждение, которое похитители могут принять к сведению или проигнорировать. Это всего лишь начало.

– Теперь все идет быстро,– говорит Сали уставшей, эмоционально опустошенной и все более унылой паре за кухонным столом.– Дэйв, Мэри, это хорошие новости, ясно? – Он усмехается, немного склоняет голову, заставляя их встретиться с ним взглядом.– Это очень хорошие новости.

Накануне вечером поступило сообщение: Грег и Дженни Лэниган были опознаны на заправочной станции в пригороде Грантвилля вчера около 16:00.

Сали не мог поверить, как сильно ему повезло. Видимо, брат с сестрой возвращались после того, как оставили конверт у дома психиатра к югу от Мишн-вэлли – или, возможно, по пути к дому психиатра,– который находился примерно в пяти милях от заправочной станции, и логика подсказывала, что остальная банда скрывалась не более чем в паре часов езды от этой точки. Что складывалось в картину, учитывая расположение школы Генри, квартиры уборщика и места первого письма.

Они ни за что не станут заниматься всей этой херней за городом. Заправка, скорее всего, была ошибкой, и я в ней отчаянно нуждался.

– Основываясь на том, что мы знаем, думаю, Генри где-то близко. В пределах часа или двух часов езды. В уединенном месте – вряд ли они станут рисковать, его могут увидеть у квартиры или даже у дома, если есть соседи. Я сильно сомневаюсь, что это в центре города или где-нибудь на западе. Моя догадка? Они в горах, в доме на ранчо, в пустом амбаре… где-то, где нет пешеходного движения, уличных камер и тому подобного. Вы слышите?

Дэйв кивает, а Мэри изо всех сил старается изобразить внимание, но Сали знает, что пара на пределе эмоций. Не похоже, чтобы кто-то из них много спал последние четыре дня, и сам он не видел, чтобы они хоть что-то ели. Он делает пометку поспрашивать об этом, убедиться, что в их организме есть пища. Они нужны ему бдительными и активными.

Самое трудное еще впереди, и ему понадобится один из них или оба, чтобы закрыть дело.

– Теперь у нас есть фотография Генри и окончательное требование о выкупе. Учитывая все обстоятельства, мальчик выглядит хорошо. Не похоже, чтобы он подвергался жестокому обращению или голодал. Наша команда натренирована определять подобные вещи даже по взгляду, и все признаки указывают на то, что с Генри обращались довольно хорошо.

– Я хочу увидеть фотографию! – выпаливает Дэйв, и Сали морщится.

– Не сейчас. Когда наша команда закончит, мы предоставим копию, хорошо? Вид вашего мальчика, измученного и запертого в какой-то комнате, совершенно не поддержит ваше душевное спокойствие, уж поверьте.

Дэйв не кивает, но опускает глаза в знак согласия.

– Теперь, исходя из расположения сделки, полагаю, они захотят забрать деньги и бежать к границе. Это тоже хорошая новость, она дает нам еще одну линию обороны, чтобы поймать всех до того, как они доберутся до Мексики. Я почти уверен, что к тому времени Генри уже с ними не будет…

Мэри ахает, ее глаза заливаются слезами, а Сали мысленно проклинает себя. Следи за словами, идиот. Он поднимает руку и быстро продолжает.

– В смысле, они оставят его в убежище. Скорее всего, как-то обезопасят его, чтобы он не смог сбежать, а потом уедут.

Сали не любит врать, но иногда это необходимо. Он знает, шансы того, что похитители оставят мальчика в живых, бесконечно малы. Но, как и Торнам, даже ему нужно цепляться за маленькую надежду, какой бы скудной она ни была, независимо от статистики или шансов, даже когда статистика мигает ярким неоном. Иногда нужно избегать ярких цветов и сосредоточиться на темных.

– Предполагается, что они сообщат его местонахождение в обмен на деньги,– продолжает агент.– Как только мы узнаете о месте, то сразу же заберем мальчика. А другая команда будет отслеживать передвижения похитителей. Скорее всего, мы схватим их до того, как они доберутся до границы, если не сразу же. Кроме того, мы тесно сотрудничаем с мексиканскими властями. Так что за границей их не ждет ничего хорошего. Мы их достанем, поверьте.

– Если найдете раньше,– говорит Мэри, и в ее глазах появляется надежда.– Вы сказали, они близко, и у вас есть зацепки. Выкуп назначен на завтра… Может, вы еще успеете их найти?

– Верно. Поисковые отряды уже фокусируются на областях, о которых я с вами говорил. Это значительно сужает круг поиска и позволяет нам верно распределить ресурсы. Это огромная победа, ребята. Они облажались, и мы это заметили. Новости помогли, как мы и надеялись.

– Я отнесу деньги,– говорит Дэйв.– Они хотели видеть одного из нас, верно? Я пойду.

Молодец.

– Хорошо,– говорит Сали.– Договорились. ФБР подготовили деньги. Но я надеюсь, до этого не дойдет. Я надеюсь – как и сказала Мэри,– мы засечем одного из этих ублюдков, и он приведет нас к убежищу. Если мы сможем хоть немного сузить круг поиска, я могу задействовать самолеты и вертолеты и начать работу в этом направлении. Один вертолет уже ищет их уродскую машину, как и коричневый «дастер», на котором, как мы знаем, они ездили пару дней назад.

– Вы сказали, у них зеленый «пинто»,– говорит Дэйв почти про себя. Как будто подтверждение неопровержимых фактов успокоит его разум, даст возможность справиться с бурлящими эмоциями.

– Да. И это еще одна причина, по которой мне кажется, что они близко. Разве кто-то сможет проехать больше нескольких миль на таком куске дерьма?

Дэйв посмеивается, и даже Мэри неуверенно улыбается.

«Уже что-то»,– думает Сали и похлопывает Дэйва по колену.

– Вы двое, поешьте немного, пожалуйста, ради меня. Я пока свяжусь со всеми отделами и соберу информацию.