К первому приписывались учёные, что изучали чакру и мир вокруг нас, а так же пытались разрабатывать новые техники и приспособления, и ирьёнины, ведь пусть лечить в клане могли многие, но настоящих врачей, что посвятили этому жизнь, были пусть и не единицы, но как по мне слишком мало.

К Земному Двору относились все ремесленники, в том числе и кузнецы выплавляющие чакро-сталь.

Подземный же двор включал в себя всех воинов, то есть, по факту, всех шиноби не относящихся к первым двум Дворам.

Небесный и Земной Дворы управлялись Советом, в каждом Дворе он был свой. От каждой профессии что включал в себя Двор в Совете должны были присутствовать по три представителя. Эти представители обязаны были включать в себя опытного грандмастера, искусного в своём деле, простого мастера, менее опытного с разницей в возрасте с первым не менее одного поколения и едва закончившего обучение неофита, с той же разницей возрасте с мастером. Руководил Советом избираемый голосованием, наиболее опытный и уважаемый член Двора — Наместник. Он же проводил Собрание и предоставлял к решению наиболее важные вопросы, которые после ознакомления с ними Совета, он несëт мне с выбранным ими вариантом решения проблемы, который я, в свою очередь, либо одобряю, либо отвергаю, и тогда всё идёт по новой.

Представители выбираются среди своих возрастных групп путём общего голосования, и сменялись каждые пять лет. Причём снова стать Представителем снятый кандидат мог не ранее чем через один срок.

Наместник же избирается на срок в десять лет, и опять же может повторно претендовать на эту должность не ранее чем через один срок.

В идеале такая схема должна предотвратить постепенное загнивание каждой из групп, постоянно привнося в неё свежую кровь, давая людям возможность увидеть одну проблему с разных сторон, позволяя при этом молодому поколению набираться опыта, а так же чётко уравнивая всех между собой, давая каждому возможность влиять на ход жизни внутри сферы своих интересов.

Подземный Двор стоял особняком от первых двух, ибо если измерить мастерство довольно проблематично, так как с определённых его уровней всё зависит от мировоззрения судей, то вот среди шиноби всё просто — кто победил, тот и сильнее, потому у Подземного двора не было совета, но был Хякки Яко — сотня лучших, опытнейших и сильнейших воинов, возглавлял которую Эмма Дай-О — Глава Клана, то бишь я.

Работают ли введённые мною законы так как должны? Не знаю. Пока что Клан ещё не столь велик, дабы я не сумел проследить за всем, но этот день не за горами. К сожалению или к счастью это лучшее, что я смог придумать, а главное реализовать. Эффективно ли это, покажет только время.

Однако основная причина моих душевных переживаний заключается не в этом, но в Законе о Наследовании Титула Главы Клана.

Я взял власть силой. Я увлёк людей своими идеями, объединил их под своим именем, а после уничтожил всех кто посмел пойти против меня. Я прекрасно осознаю, что не вечен, и что следующий Глава может не справится, может разрушить всё, что я с таким трудом создал, потому и постановил следующее: Каждый кто родился и вырос в Клане Кагуя, если в нём течёт хотя бы половина нашей крови, может претендовать на звание Главы, вне зависимости от своего происхождения и владения чакрой. Однако, за кандидата, на Общем Собрании Клана, должны отдать свой голос не менее трёх десятых всех Кагуя достигших 21-го года. Если несколько кандидатов удовлетворяют этим критериям, то каждый из них имеет право отказаться от притязаний на место Главы, в противном случае их ждёт бой один на один, до признания одним из участников поражения или до смерти одного из них. Очередь и противники выбираются жеребьёвкой, если во время первого/второго/третьего/и т. д боя кандидат получил травму, ему даётся один месяц на выздоровление, по истечении которого он обязан, несмотря на своё состояние, либо признать своё поражение либо принять бой с оставшимся/оставшимися претендентом/претендентами.

Раз в двадцать пять лет любой кто соответствует выше озвученным критериям может бросить действующему Главе вызов и оспорить его власть в поединке.

В случае проигрыша бывший кандидат может бросить новый вызов лишь по истечении двух выше озвученных сроков (пятьдесят лет).

Вот так я лишил своих детей права наследия. Я не могу завещать им Клан, не могу гарантировать что они займут моё место, не могу быть уверен что его займут мои внуки и правнуки. Правильно ли я поступил? Верно ли? Понятия не имею. Но одно я знаю точно, тот кто захочет занять мой трон будет обязан быть либо невероятно искусным оратором, что сможет повести за собой почти что весь клан, либо в меру разумным, но при этом сильным и умелым воином, или же невероятно хитрой, пронырливой и умной мразью, что сумеет обойти все ограничения и препятствия, взяв власть в свои руки. Меня устроит всё вышесказанное, в конце концов ЭТИ законы отменить не выйдет, таков мой указ, даже я сам не имею на это права. А значит кто бы не занял место главы после меня, ему придётся рвать жилы, придётся работать на благо клана, ведь если он расслабится, даст слабину, всегда найдутся те, кто захочет его подвинуть.

Эти законы были введены двадцать семь лет назад, и я пережил один срок, когда мне могли бросить вызов. Если честно мне было даже интересно, найдётся ли смельчак что рискнёт оспорить моё право вести Кагуя, но в тот день ничего так и не произошло, лишь моя дражайшая супруга не преминула пошутить, что уже давно не видела меня таким расстроенным, и что в следующий раз она обязательно сменит меня на этом посту.

Пятьдесят семь лет прошло с того дня как я разорил Амагасаки, восемьдесят три с тех пор как я впервые открыл свои глаза в этом мире. Столь многое сделано, столько ещё предстоит воплотить…

— Дорогой, — ладошка Умеко легонько коснулась моего плеча, — Луна взошла. Время твоей речи.

Посмотрев на жену я вновь невольно ей залюбовался. Длинные тёмные волосы, заплетённые в сложную прическу и удерживаемые ажурным золотым гребнем, верх которого обрамляла россыпь изумрудов, что прекрасно смотрелись с её яркими зелёными глазами, нежные черты лица, ничуть не утратившие своей красоты несмотря на немалый срок жизни, но напротив будто бы став ещё краше, изящное белое кимоно, с алым гербом нашего клана на спине и красными нитями узоров на рукавах…

— Дорогой, — с укором прошептала мне на ухо любимая, хотя у самой в глазах резвились все демоны Ямы, — Если ты будешь на меня так смотреть, то боюсь что твоя речь так и не состоится.

— Отчего же? — шепнул я на ухо этой соблазнительнице.

— Ответ на этот вопрос ты получишь дома, а пока — тебя ждёт речь.

— Как подло.

— Зато эффективно, — игриво ухмыльнулась мне Умеко.

Весело оскалившись в ответ я всё же встал со своего почётного места во главе стола. Все разговоры и шум разом стихли. Прямо сейчас весь город, весь Клан сидел за одним столом, что раскинулся по всем улицам и дворам. Все ждали моих слов, что будут передаваться от одного человека к другому, так что услышит их каждый, где бы он не находился.

— Сегодня, под светом полной луны, мы празднуем день нашего объединения!!! Сегодня мы вспоминаем тех кто шёл с нами по этому пути, и тех кто пал, чтобы мы могли идти дальше!!! Вопреки всему мы всегда двигались только вперёд, делая всё на благо Клана! Ибо мы Кагуя!!! Мы едины — так как узы что связывают нас не сломить никому!!! И сильны — потому что презираем слабость!!! Так поднимем же чаши за всех нас!!! За Клан Кагуя!!!

— За Клан Кагуя!!!!!!!

Сузуму Кондо едва поспевал за своим сопровождением. Даже сбиваясь на бег он едва ли мог идти вровень с этими рогатыми гигантами, что возвышались над ним на три головы. При таком темпе, несмотря на все попытки, он всё никак не успевал рассмотреть родной город Костяных Демонов. А посмотреть было на что. Ровные улицы, выложенные красивой каменной плиткой, высокие, двух и трёхэтажные дома, что подпирали их с боков, статуи и фрески, знамёна и разукрашенные полотнища. Удивительная простота и аскетичность, а так же просто вопиющее богатство причудливо смешались в этом странном месте. Сузуму не отказался бы побродить по здешним улицам, расспросить местных об их жизни, но только простых людей, от этих рогатых демонов Кондо предпочёл бы держатся как можно дальше: грубые, жестокие, имеющие по настоящему извращённое чувство юмора, два месяца пути с ними показались ему годом, хотя, стоит отдать им должное, добирайся он досюда самостоятельно, то и за десятилетие не преодолел все эти горные пики, каньоны, отроги и обрывы.