— Они никогда не пойдут на подобное, — тут же категорично заявила Умеко, — Независимость это то немногое, что заставляет другие Страны считаться с ними. Если Чай и Источники станут чьим-то вассалами или сателлитами, то более уже никогда не смогут взойти на Мировую Арену как равные.

— Я бы не была столь в этом уверена, — чуть нахмурив бровки, спокойно возразила ей Мито, — Страна Горячих Источников сейчас лежит в руинах. Боеспособных шиноби там едва ли пара тысяч, и все откровенные посредственности, есть конечно исключения, но это именно исключения, не влияющие на картину в целом. Им нужно финансирование, ресурсы… защита. При этом Коноха давно уже поддерживает союзнические отношения с этой Страной, так что вполне возможно, что их подобное предложение заинтересует, но вот Страна Чая… тут я согласна с Умеко — им нечего терять кроме своих мнимых свобод.

— Все так думают, но ровно до тех пор пока не осознают обратного.

— Хочешь им в этом помочь? Но другие Малые Страны подобного не одобрят, — ни как не показывая своего отношения к возможному захвату относительно дружелюбно настроенного к нам государства, протянула Мито, — А Великие Деревни только и ждут момента, когда мы ослабнем. Потеря союзников, даже мнимых, при таких раскладах крайне не желательна. Тем более сейчас.

— Сила здесь не поможет, — согласился я, — Но вот время… Ты права — Горячие Источники разбиты, к тому же я долго руководил тамошними шиноби… это конечно не гарантия, но с учётом их бедственного положения, моя задумка имеет все шансы на успех, а Чай живёт морской торговлей, а потому не раз подвергался нападкам со стороны Тумана, а сейчас островитянам кровь из носу нужны ресурсы, припасы и деньги, так что разбой на море лишь усилится. Впрочем, это лишь намётки, пока я не узнаю отношения самих Стран к идее присоединения, говорить о подобном бессмысленно.

— Но зачем ты вообще это затеял? — непонимающе спросила Умеко, — От них толку — чуть, а вот в случае их согласия проблемы возникнут реальные. Границы сдвинутся, Мир ещё сильнее забурлит, а прочие Великие Деревни воспримут подобное как акт неприкрытой агрессии. Ты не можешь этого не понимать, а значит намеренно провоцируешь их на конфликт.

— И как только такому обалдую как я, достались такие умные и прекрасные жёны!

— Даже не думай, Дорогой, — обманчиво хрупкие пальчики вцепились в края моего кимоно, — Что. Ты. Задумал?

Быстро брошенный в сторону взгляд показал, что меня предали. Мито точно также сверлила меня пристальным взором, поддерживая названную сестру.

— Ты же уже всё и так поняла.

— Следствие, но не причину. Ты хочешь подчинить себе окрестные Малые Страны, значительно снижая оборонительные возможности Страны Огня, но наращивая наступательный потенциал — зачем?

— Затем что бы после завоевать одну из Элементальных Наций, разумеется, — в нарочито шутливой манере ответил я, но на лицах моих благоверных не возникло и тени улыбки.

— Тебе не позволят, — Мито первой взяла слово, — Коноха, а вместе с ней Страна Огня, и так считаются сильнейшими на материке. Твои попытки поглотить близлежащие государства вызовут подозрения и агрессию, но даже мысль о захвате кого-либо из Великих Стран… они все набросятся на нас — отбросят любые разногласия, отринут все устои и законы, лишь бы не дать подобному осуществиться! Ведь окажись в руках Конохи такая мощь и ресурсы — на очереди окажутся уже уцелевшие, а побороть на порядок усилившуюся боевою машину Листа станет почти невозможно.

— В том и суть, — нехотя ответил я, когда пауза слишком уж затянулась, — Поставлю на колени хотя бы одного — падут все, рано или поздно.

— Они будут бороться, до последней капли крови, — внесла свою лепту Умеко.

— Разумеется.

— И всеми возможными средствами, — дополнила её Мито.

— И именно это мне и нужно, — на мгновение две женщины смогли увидеть, как ярко зелёные глаза потемнели от переполняющих их гнева и ярости, а могучее тело их супруга стало подобно стали, — Пусть сражаются, пусть воюют. Я хочу что бы в своём отчаянии они искали самые ужасающие, самые невозможные способы достичь желаемого, пока наконец Он сам не придёт к ним, искусившись столь лёгкой добычей. Та тварь… Зецу-Тень, он повинен во всём, вот только найти и воздать ему за это едва ли возможно — опыт, знания, умение… На его поле я буду проигрывать неизменно, раз за разом, слишком уж велик разрыв в навыках и возможностях, но если перевернуть доску… Если сломать игру и окунуть мир в пучину первородного хаоса и конфликтов, то все его планы, все наработки просто рассыпятся в пыль. Зецу придётся всё менять на ходу, постоянно перестраиваться, приспосабливаться, а значит совершать ошибки. Одна из них станет для него последней. Ну и к тому же, — заметно расслабляясь протянул Величайший Из Кагуя, — Устроить Мир не во всём Мире, но хотя бы на отдельно взятом клочке суши, и передать потомкам что-то кроме военных летописей, да описания всё более и более разрушительных техник… Не самый плохой способ поставить точку. Уйти на покой в зените славы… По моему недурно? Ммм?

На последних словах меня едва снова не повалили на пол.

— Дорогой!

— Милый, ты…

— Чего?

Я недоумённо поглядывал на двух по-настоящему испуганных куноичи, пока наконец не додумался заглянуть в бурю окутавших их эмоций… и бессовестно заржал в голос, за что тут же схлопотал две затрещины — за дело, правда, всё же на верху дети спят.

Чуть поутихнув, но всё равно улыбаясь до ушей, я покрепче прижал к себе этих несносных, но любимых бестий, возвращая их в прежнее положение и не скрывая довольства, ехидно произнёс:

— Вы что там себе надумали? Или так уж охота стать молодыми вдовушками? Так вот не дождётесь! Ещё как минимум век вместе под Небом ходить будем, так и знайте!

— Бака! — Умеко весьма ёмко выразила всё, что она думает об одном конкретном Кагуя, — Ты хоть знаешь как напугал нас⁈ Сначала эти твои слова про Войну, потом про месть, а затем про уход! Думай прежде чем открывать рот, иначе я сама себя вдовой сделаю! А Мито мне в этом поможет!

Названая, правда, не спешила устраивать самосуд, заместо этого вновь внимательно вглядываясь в моё лицо, очевидно снова прикидывая насколько я был с ними искренен. К счастью для меня, Химе Узумаки пришла к неутешительным, но вполне устраивающим её выводам — её муж идиот, но идиот честный, а потому я вновь был обнят и даже поцелован.

Умеко же, устав буйствовать в одиночку, спросила:

— А как же Клан?

— А что Клан? — наигранно изумился я, — Был. Есть. И будет. Просто Глава смениться, только и всего.

— Едва ли хоть кто-то примет твой уход, — покачала головой моя ненаглядная, — Возражать не станут, но…

— Но будут молчать в тряпочку, а потом смирятся с неизбежной действительностью, никуда не денутся. Я ведь не из пустой блажи всё это затеял. Мне на днях кристально ясно дали понять, что для Клана так будет лучше. Я долго вёл его за собой, прокладывал маршрут сквозь все бури, ограждая Кагуя от всех бед. Но я не вечен, Умеко. Тэкеши Кагуя не вечен, а потому я сделаю последний шаг — сотворю не идеальный, даже близко не совершенный, но хотя бы удобоваримый Мировой Уклад, при котором Кагуя, да и все кто с нами, за компанию, смогут сами решать как им быть и кем становиться. Я дам будущим поколениям возможность расти над собой вне моей или чьей бы то ни был ещё тени, а нынешним — шанс переосмыслить себя и свой взгляд на вещи.

— Заскучаешь же, — с какой-то непередаваемой тоской и нежность протянула Умеко, но тут слово взяла Мито:

— С нами эта перспектива ему ещё долго не светит.

— И то верно! — не удержавшись засмеялась черноволосая красавица, ещё сильнее прильнув к моему боку. А я молчал, наслаждаясь их теплом, почти воркуя от звука голосов и представляя те времена, когда я смогу наконец просто пожить для себя, как бы фантастично подобное не звучало.

Я ведь не Он, и понимаю что Смерть не одолеть, но… В кое-чём наши взгляды схожи — одно дело уйти в самый разгар событий, выдернутый от туда чей-то неумолимой рукой, и совсем иное — встретить свой конец на тихих и уютных задворках истории, проживя целую жизнь, и оборвав её в тот самый миг, когда ты сам готов отправиться дальше. Для Него подобное равносильно поражению, ни чем не отличимому от прочих, но для меня… для меня это ничто иное как Победа, не над Смертью, ни над Жизнью, ни над чем, собственно — просто Победа, важнее и значимее которой нет.