После же этого на целых два года наступило затишье, причём абсолютное. Ни войн, ни интриг, ни смуты, даже небо и то не желало разверзнуться над нашими головами, что не могло не радовать.
Всё это время я, как мог, натаскивал Хашираму в сендзюцу, при этом, избавившись от постоянно терзающей его боли, паренёк существенно увеличил темп собственного развития, да так, что уже по истечении полутора лет я стал ему не особо то и нужен. Базу он усвоил и до этого, а всё что можно было я ему уже передал, и единственное что ему теперь требовалось, так это время и целое море терпения. К счастью как раз именно этого ему было не занимать.
Что же касается меня самого… хм, эту тему я не поднимал, хотя не проходило и дня, что бы Хидеки не попытался выведать у меня очередную «страшную тайну» или «мистическое откровение», которые, к счастью, перестали донимать меня по чём зря.
Касаться или хоть как бы то ни было развивать тему собственного неясного происхождения я не желал категорично. Во многом из-за неясного, смутного, но поразительно сильного и цепкого страха, что не смотря на все мои попытки отвлечься и окончательно забыться в рутине дней, не раз подымал меня по ночам, накатывая словно приливная волна, и столь же внезапно убираясь прочь, оставляя мне на память только бешено колотящееся сердце, да стучащую набатом в висках кровь.
Тенденция угасания Инь во мне была подтверждена и доказана. Причём, если верить статистике, что на основе полученных данных смог вывести Хидеки, а не верить ей смысла не было, Разума во мне осталось мизер, как бы странно это не звучало. Инь была полностью подавлена и с каждым днём её становилось всё меньше и меньше, и хоть как-то повлиять на это процесс не представлялось возможным. По крайней мере у меня не выходило.
Ни поглощение чужой чакры, ни тщетные попытки преобразования Ян в её противоположность так ни к чему и не привели, этот процесс проходил без малейшего моего участия, и единственное что мне оставалось делать — довольствоваться ролью безмолвного наблюдателя. Не скажу что от этого я был в восторге, но как ни странно, подобное положение дел меня не особо тревожило. Да, как бы глупо это не звучало, угасание во мне одного из первоосновных элементов не то что человека, но любого мало-мальски разумного живого существа меня почти не заботило. Причину этого я, при всём желании назвать не мог. Просто интуиция, которой я привык доверять безоговорочно, была нема как покойник, да и сам Хидеки ясно дал понять, что конкретно моему разуму вряд ли хоть что-то грозит, по той банальной причине, что если бы хоть какие-то последствия и существуют, то проявиться они должны были ещё лет сорок назад, а раз этого так и не произошло, то беспокоиться не о чем. Что я, собственно с успехом и проделывал, однако… страх никуда не делся, что сильно выбивало меня из колеи, ведь, как бы странно это не звучало, я банально отвык бояться чего-либо. Опасение, злость, смятение и прочие чувства навещали меня более чем часто, но вот страх… До этого я был абсолютно уверен, что с чем с чем, а с ним я распрощался давно и навсегда. Впрочем реальность наглядно показала мне всю глубину этого заблуждения.
Самое паршивое в происходящем было то, что я банально не знал что именно меня так тревожит, точнее я прекрасно осознавал, что проблема кроется в словах Хагоромо о том кто я, но причина по которой это меня так задело, ускользала от моего понимания или же я от неё, но сути это не меняло. Я отчаянно нуждался в возможности проветрить голову, встряхнуться, хоть немного, а потому, когда Тобирама объявил о совей сумасбродной затее, немедленно обрадовал его фактом собственного непременного участия. Хотя, положа руку на сердце, сама идея никакого положительного отклика у меня не вызывала.
Новоиспечённый Второй Хокаге довольно резво взялся за исполнение своих обязанностей.
Получив не только фактическую, но и формальную власть и вместе с ней право распоряжаться судьбой Конохи, Тобирама начал претворять в жизнь свои идеи, некоторые из которых, вроде увеличения времени обучения в Академии до пяти лет, или же назначение Клана Учих ответственными за внутреннюю безопасность Деревни, я более чем одобрял и поддерживал.
Первое было жизненно необходимо, потому как пусть жёсткий курс обучения и был отменён по окончанию Первой Войны, за ненадобностью, но вот сокращённый срок обучения до сих пор оставался в силе, во многом потому что Конохе, как и всем прочим Великим Деревням, в срочном порядке требовалось нарастить численность собственных войск до былых размеров, заменив многих павших свежими поступлениями, а проделать подобное быстро и не в ущерб качеству едва ли было возможно, а потому, ради такого дела я не поленился лично прийти на очередное заседания Совета Кланов, где про меня уже стали забывать, и высказался за.
Второе же решение Тобирамы многие называли спорным, но лично я не видел в нём никакой проблемы. Надзирать за порядком в пределах Листа было необходимо, причём едва ли не больше чем за его стенами. При этом, надо понимать, что для подобной роли надзиратели должны были обладать как внушительной личной силой, так и высоким авторитетом, и Учихи на эту роль более чем подходили, при том что Сенджу были заняты на охране Границы, а мои соклановцы заведовали Госпиталем и большей частью производства и мануфактур.
Однако, если со всем выше названным я был более чем согласен, то вот другие решения Тобирамы откровенно выводили меня из себя. Чего только стоит его «Киндзюцу»! Сам факт запрета не только на применение, но и на распространение не малой части техник ставил меня в ступор, при том что под запрет попала и Техника Восьми Врат, что вот уже шестьдесят лет является обязательной к обучению в Клане, и целый разделы Фуин, которые запрещено было не то что продавать, но и создавать для личного пользования.
Помниться, в тот вечер я долго спорил с этим седовласым бараном о том, какую же дурость он натворил, но пусть наши отношения заметно выправились за последние лет десять, слушать меня этот упрямец не пожелал, разве что выписал разрешение для членов моего Клана, на практику и развитие отдельных Запретных Техник, и то лишь потому, что выбора как такового у него особо не было.
Не нашла в моей душе отклика и нынешняя затея молодого Каге, ради воплощения которой мы и припёрлись в такую даль. Заключение союза с Облаком казалось мне откровенным фарсом, ибо никаких гарантий соблюдения достигнутых соглашений, кроме как пары ничего не значащих бумажек и ничем не подкреплённых слов, ни одна из сторон дать не могла. Так какой в этом всём смысл? Впрочем, самой возможности развеется и чуть побродить за пределами Страны Огня я был рад, и лишь ради этого согласился сопровождать Тобираму в его провальном походе… Ну и Хаширама просил, всё же безопасность брата его сильно беспокоила, и не сказать чтобы беспричинно.
Ситуация в мире, с одной стороны, была довольно стабильной — Какурезато зализывали раны и прожигали награбленное за время войны, отстраивая разрушенное и восстанавливая потерянное. При этом заказов хватало на всех, ибо за годы постоянной резни, разной швали расплодилось немеряно, да и мутировавшее зверьё, до которого долгие годы никому не было дела, повадилось периодически вылезать из леса и жрать кого не попадя. Потому миссий на сопровождение, устранения и очистки территорий хватало, особенно если учитывать тот факт, что и самих шиноби стало на порядок меньше. Однако такая идиллия продлится ещё в лучшем случае лет пять-десять, ведь как я уже ранее упоминал, каждая Деревня Шиноби спешно наращивает свой боевой потенциал, стремясь обеспечить себе хоть какой-то гарант стабильности, при этом плодя всё больше шиноби, которым также необходимо что-то есть. Уже сейчас, по прошествии, без малого, пятнадцати лет с момента подписания мирного соглашения между Пятью Великими Деревнями Шиноби, успело вырасти три новых поколения, а потому совсем скоро нам вновь станет тесно, а значит желание подвинуть соседа начнёт всё чаще появляться в головах излишне ретивых, а дурные мысли, как известно, заразны.
