На самом деле ситуация ещё хуже чем кажется, ведь если я прав, а всё на это указывает, я родился за сотни лет до формирования Великих Деревень Шиноби, а потому, всё то многообразие техник, что демонстрировали в аниме ещё просто… не существует. Шиноби только начали свой путь в этом мире, и лишь единицы вроде тех же Кагуя, Сенджу, Удзумаки или Учиха могут позволить себе развиваться и исследовать чакру, в силу своего происхождения и куда большей численности, остальные же шиноби представленные, в лучшем случае, семьёй из нескольких человек, где, дай Ками, двое владеют чакрой, могут иметь в своём распоряжении один-два приёма, что придумали их предки, а последующие поколения сохранили и отточили. Но даже у них есть одно преимущество в сравнении со мной! Печати! Проклятые ручные печати! Я понятия не имею как и почему они работают, но они работают и существенно облегчают передачу и освоение новых техник, это я понял ещё из аниме. И это знает и понимает весь мир, весь… кроме Кагуя! Да! Никто в клане не знает печатей, по той простой причине что им это было не нужно, как я не раз говорил — костяные клинки для них предел мечтаний, ровно как и развития.
Из всего выше сказанного выходит следующие — я вовсе не гений, не Тобирама Сенджу, не Мадара Учиха и не, дьявол, как же звали того Змеёныша? В общем я отнюдь не гениален, и я не могу создать сотню техник просто так, даже воссоздать не могу, хотя пытался, и не раз, после чего закономерно не раз отращивал оторванные конечности. И даже универсальный инструмент для более простого управления и освоения чакры для меня, на данный момент, недоступен. Но и просто всё бросить и смыть в унитаз годы возможного самосовершенствования и усиления тоже было нельзя, а потому я отчаянно бился головой о стену, пытаясь изобрести велосипед и как ни странно, у меня что-то получилось.
Это произошло год назад, во время одной из моих попыток разобраться в способах преобразования обычной чакры в стихийную. Я не имел ни малейшего понятия как это должно происходить, но точно знал, что начальная склонность к какой либо стихии у разумного есть от рождения, а потому просто менял свойства своей чакры, пытаясь достичь… чего бы то ни было. Это походило на попытки собрать кубик-рубика, без рук и с завязанными глазами, хотя тут я лукавлю, один ориентир у меня был — природная чакра. Она тоже могла иметь стихийный окрас, а потому с самого начала была взята мной за эталон, но несмотря на все сходства в чём-то она отличалась от той энергии, что текла в моём теле, и это отличие было важным, ведь по итогу, я так и не смог преобразовать свою чакру в природную, пусть даже и насыщенную какой либо стихией, и тогда я стал пытался вносить в получившуюся структуру изменения, всячески менял её параметры, действовал по сути наугад, да ещё и работал со всем стихийным спектром, ибо понятия не имел к какой именно стихии у меня есть склонность, и раз за разом терпел неудачу, ровно до того самого дня.
Это произошло обыденно, просто в один момент сгусток чакры, который я отчаянно пытался превратить в чакру стихии земли, при соприкосновении с почвой не растёкся по ней кляксой, не отскочил от неё прочь, и не исчез Ками знает куда, но слился с породой и остался в ней. В первые мгновения я даже не осознал что именно произошло, а когда понял, что ж, мой крик определённо слышали и на другом конце материка! Это был прорыв, настоящий прорыв после четырёх лет топтания на одном месте, и я немедленно попытался развить свой успех. Неделю я просидел на той поляне, без перерывов на сон или приём пищи, постигая основы управления не только стихийной чакрой в принципе, но и чакрой за пределами моего тела в целом. Это было абсолютно ново для меня, энергия вне моего тела всё ещё подчинялась мне, но для того чтобы отдавать ей команды требовалось куда больше концентрации, да и отклик был отнюдь не мгновенный. К тому же, созданная мною чакра явно была далека от идеала, но главное я понял суть, основной принцип, остальное же было только вопросом времени.
Сейчас, по прошествии года, я вполне мог подчинить своей воле с десяток квадратных метров земли, чакры хватило бы и на тысячу, а то и две, но вот концентрации и ментальных сил увы нет. Ведь я нашёл ещё одну причину по которой ручные печати были в арсенале любого шиноби, в то время как прямое управление стихией оставалось уделом избранных — время.
В моём понимании ручные печати представляли из себя набор приёмов, что воин заучил до автоматизма. Безусловно такая «зубрёжка» имеет свои недостатки — невозможность внесения изменений в прямом бою, ограничение вариативности, «предсказуемость» каждого удара и многое другое, в то время как плюсов было всего два, но они были невероятно весомы — более лёгкое и быстрое обучение и время. С первым всё и так понятно, но вот второе. В бою скорость имеет огромное значение, в бою шиноби и подавно. Миг промедления может и будет стоить жизни, и это факт. Прямое же управление стихией слишком медленное и требует изрядной доли внимания, что в бою на огромных скоростях просто непозволительная роскошь. Безусловно это всё можно сгладить годами практики, и на более поздних этапах боец с ограниченным набором техник будет проигрывать более развитому оппоненту, ведь все минусы прямого управления стихией уйдут, а плюсы останутся, однако всё вновь упирается во время. Шиноби не живут долго, и это отнюдь не просто мысли навеянные моим послезнанием. Достаточно сказать, что из девятнадцати моих клановых ровесников, в живых осталось пятеро, включая меня. А ведь они сражались не против шиноби, их противниками были селяне, да, изредка, обученные воины, не более, но — гордыня, безалаберность, глупость и банальная неудача могут сделать так, что ни крепкие кости, ни сверх регенерация не помогут.
На данный момент мои способности в управлении землёй довольно посредственны, для того что бы я мог использовать их в бою, однако в мирной жизни всё куда как интереснее. Строительство землянок и рытьё колодцев, помощь в расчистке пути и даже ремесло, всё это уже даёт мне немалое преимущество, а так же возможность для практики. Да, звучит не особо грозно, но всё начинается с малого. Быть может через год-два я начну обучать этому соклановцев, надо только всё упорядочить, да организовать. Боги, я пашу как проклятый, но работы всё больше и больше, всё же мне действительно повезло с этой девчонкой, ибо если бы мне пришлось самостоятельно учиться местному счёту и письму, а потом ещё и обучать этому других… Ками упаси.
Увлечённый своими думами я дошёл до площади, где получив свою часть добычи, изрядно урезанную из-за моего бездействия в этом налёте, направился в сторону основного лагеря, чуть в стороне от деревни, где и разбил стойбище только что подошедший клан.
Обведя взглядом открывшуюся картину я всё же на миг позволил улыбке расцвести на лице. Вместо кривых, собранных из чего попало шалашей, раскиданных кто во что горазд, моему взору предстали ровные ряды, пусть и не богатых, но добротных юрт, обтянутых крепкой кожей и тканью, и ведь скольких трудов мне стоило вспомнить и воспроизвести их, и то, без помощи клана, чьи члены не один десяток лет кочуют с места на место, вряд ли справился бы, но оно того определённо стоило. То тут, то там встречались женщины, из чьих глаз, пусть и не полностью, но понемногу начали уходить обречённость и страх, дети бегали меж юрт радостно крича, кто-то готовил еду, и запах варёного мяса разносился по округе, а слева от стойбища, ещё дальше от вырезанной деревни, пара моих воспитанников, что остались охранять клан, уже готовили новую площадку для тренировок и боёв. Всё шло своим чередом, и эта мирная спокойная рутина была по-настоящему прекрасна.
Так, озираясь по сторонам, и периодически отвечая кивком на каждый поклон и приветствие, я и добрался до своего шатра, где, вот неожиданность, меня уже ждала Умеко, помешивая что-то вкусно пахнущее в закипающем котелке, и что-то напевая при этом себе под нос.
— Ты опоздал! — тут же раздался упрёк в мой адрес, едва полог шатра закрылся за мной.
