— Не знаю, что и подумать… — проронил юноша, ногами войдя в речку. — Старейшины сказывали, что спящие великаны опасны для нас.

— Если великаны были такими злыми, как болтали старейшины, то почему он меня и тебя не съел? — произнесла индианка, взглянув в глаза брату.

— Вдруг он стал добрым, тот великан. Ведь он так долго спал в Долине предков, что мог позабыть о злобе, и стать добрым… — предположил юноша.

— Если сновидения так подействовали на великана, то старейшины должны узнать, что спящие стали добрыми… — сказала туземка, сев в каноэ.

Юноша кивнул и улыбнулся, чуть подталкивая каноэ. Едва он собирался сесть в лодку, как на берегу появился их отец, присматривавший за детьми. Их отец слышал, о чём говорили брат и сестра.

Ночью, когда дети ушли из хижины, он незаметно отправился вслед им. Он был опытным охотником и следопытом.

— Анита и Тимур, куда вы собрались плыть? Ночью опасно уходить из деревни, — сказал высокий туземец, вооружённый охотничьим копьём. Он был одет в сандалии из кожи добытых зверей, его туловище укрывала накидка, подпоясанная верёвкой. Длинные чёрные волосы на его голове были заплетены в мужскую косу. На руках, на теле, и на лице у него были племенные татуировки, грозными узорами украшавшие загорелую кожу. Он был силён и умён.

Дети сразу узнали голос отца. Они вернулись к берегу, спрыгнув с детского каноэ.

— Отец, прости. Мы собирались тебе сказать, что ночью пойдём к реке, — промолвил юноша, выходя из речки на берег.

— Да, мы хотели предупредить тебя, но ты и мама уже спали, — примолвила сестра.

Отец уселся на берегу и, вынув зажигательные камушки, чиркнул ими над факелом, зажёг огонь. Он рукой взял факел, держа своё копьё. Он посветил огнём, посмотрев на лес, и на своих детей.

— Я слышал о Долине предков, — неожиданно сказал отец. — Вы ходили к спящим великанам? — сердито спросил он, посмотрев в глаза детям.

Дети сразу не ответили отцу переглянувшись. Отец сердито смотрел на детей, ожидая ответа.

— Да, мы ходили к великанам. Прости, отец. Мы не хотели нарушать завет предков, — признался Тимур, опустив взгляд в белый песок берега.

— Я глубоко огорчён, что вы так поступили. Анита, Тимур вы же знаете о завете предков, который воспрещает нам, жителям Леса, ходить в Долину предков.

— Отец, не сердись. Старейшины ошибались, — заявила юная Анита, подойдя к отцу и коснувшись его руки, которой он держал копьё. — Великаны добрые, а не злые, как рассказывали праотцы.

— Да, сновидения изменили великанов. Они стали добрыми, — воодушевлённо сказал юный Тимур, посмотрев отцу в глаза.

— Дети мои, откуда вы знаете, что они добрые?

— Один великан проснулся, — поведала Анита.

— Да, отец. Великан восстал из озера, стряхнул с себя земляной холм. Он топал, а мы ехали на нём. Мы были на его плече и руке, — поведал Тимур.

— Великан шагал к лесу, а потом остановился. Он нас не тронул, отец. Мы говорим тебе правду, — рассказала Анита.

Отец безмолвно посмотрел на детей и, глубоко вздохнув, обнял их:

— Никому не сказывайте об этом, — тревожно сказал он. — И дайте обещание мне, что никогда в жизни не пойдёте в Долину предков.

— Обещаю, отец. Я в жизни не пойду в забытую долину, — сказал Тимур.

— Отец, и я обещаю тебе, что никогда больше не ослушаюсь, и не пойду к великанам.

Дети пообещали отцу, дав клятву перед предками. Отец с детьми пошагал обратно в деревню племени. Они шли сквозь ночной лес, тихонько веселясь и радуясь. Дети рассказывали ему о добросердечном великане, которым был включившийся шагоход.

Отец с чадами приближался к деревне, поглядывая сквозь кущи лиственных деревьев на звёздное небо. Он выслушивал своих детей, которые повествовали о гиганте. Они даже уговаривали его сходить в забытую долину, чтобы взглянуть на шагоход. Но охотник из племени в ответ на просьбу своих детей напоминал им о клятве, которую они дали ему и усохшим предкам.

Туземцы не знали о технологиях, с помощью которых были сделаны шагоходы, брошенные в долине. Они были забытыми людьми, они являлись потомками планетарных колонистов. Тысячелетие назад впервые человек вступил на поверхность планеты Авалон, где поныне живут люди, забывшие откуда прибыли их праотцы.

Ночью в лесу мелькали светящиеся звери и птицы, быстротечно мерцая. Шедшие в лесу туземцы видели мерцавших животных, их зримую ауру. Звери в вечнозелёном лесу сияли только ночью, а цвет их мерцания показывал на ихнее настроение.

Охотник из племени оглядывался в лесу, проходя возле щедровитых деревьев, где были натоптаны лесные тропки. Он остерегался синего света, который обычно на этой планете излучали хищники, когда почуяли добычу.

Нередко хищники из леса нападали на людей из племени, когда те в одиночку уходили глубоко в сине-зелёный лес. Ночью в лесу было темно, порой бывали светлые ночи, как в этот поздний час.

Факел горел в левой руке охотника, правой рукой он держал копьё. Он ступал по ведомым тропинкам, спеша вывести детей из леса. Неподалёку уже виднелись костры, горевшие ночью. Огонь на ночь разжигали туземцы, чтобы кострами отпугнуть хищников. Глиняные хижины племени стояли возле леса, неподалёку от заснеженных гор. В деревне спали, кроме ночного дозорного, который охранял сон соплеменников.

— Скоро выйдем из леса, — произнёс охотник, — я зрю огонь наших костров. Я предупреждал дозорного, что отправился в лес.

— Отец, в лесу появился синий свет, — предупредив сказал юный Тимур, вооружившись своим топориком.

Юная туземка огляделась и, вынув стрелу из колчана, натянула тетиву своего небольшого охотничьего лука, который для неё сделал отец.

— Хищники подкрадываются к нам, — сказала Анита, увидав замерцавших зверей.

— Видимо, они нас услышали… — насторожившись сказал охотник. — Ночью в этом лесу опасно ходить, — напомнил он.

— Отец, до деревни недалеко идти. Осталось пройти совсем немного, — сказал юный Тимур.

— Если побежим, то успеем выбежать из леса, — сказала заволновавшаяся Анита.

Охотник бросил взгляд во все стороны леса. Он увидел многочисленные мелькавшие силуэты хищных зверей, быстротечно мерцавшие от кончика длинного хвоста до клыкастой морды. К туземцам подкрадывались авалонские пумы, рычавшие в ночи.

Хищники почуяли и услышали детей и ихнего отца. Авалонские пумы сноровисто перемещались в лесу, пробегая возле деревьев и прыгая по массивным ветвям. Они быстротечно светились синим цветом, на миг становясь заметными от широкой чёрной морды до длинного хвоста. У здешних пум было шесть когтистых лап, две передние пары и одна задняя пара лап. Для бега авалонские пумы пользовались всеми лапами, а во время охоты они обычно опирались на четыре лапы, вонзая оставшиеся две лапы в добычу.

Ночной лес замелькал синим цветом хищных животных. Авалонские пумы подкрадывались к людям.

— Все вместе не успеем убежать, — сказал охотник, — дети вы побежите к хижинам без меня, как только я вам скажу. Я отвлеку пум, их что-то много явилось в лесу этой ночью…

— Отец, я тебя не оставлю одного! — вскрикнул юный Тимур.

— Мы не побежим без тебя, отец! — возгласила Анита.

Охотник из племени взглянул на своих юных детей, вооружённых луком и топориком. Они были юны, но уже обучены охотничьей мудростью. Только в эту ночь охотились не туземцы, а стая авалонских хищников.

— Дети мои, бегите к хижинам! — воскликнул он. — Скорее, скорее убегайте из леса! — добавил он, стоя возле дерева.

Дети не побежали, они молчаливо покачали головами, намереваясь остаться с отцом. Хищники приближались, резво окружив туземцев.

— Отец, мы не испугались даже великана! И уж тем более не побоимся хищников, — преувеличив сказал Тимур, держа дрожащей рукой острый топорик.

— Да, нас не устрашить даже великаном! — воскликнула Анита, метя стрелой в приближавшегося хищника.

— Прочь, прочь уходите злющие пумы! — вскричал Тимур.