Она не то что говорила настолько упрощенно, насколько могла, но даже старалась пресечь все заумные мысли в своей голове. И это его: «В ласкательном падеже» злило сильнее, чем в целом отвратное поведение бармена. Конечно, такой как Бэккман не мог опуститься до простецких приветствий, но откровенно неважно бравировал красным словцом.

«Иначе бы знал, что правильно: уменьшительная или ласкательная форма!» — хмыкнула Крис, мысленно отметив такое невежество, после чего разочарованно вздохнула. Сколько бы она не пыталась выгнать эту идиотскую черту, не могла. Все эти замашки так сильно засели в мозгах, что наёмница едва сдерживалась, чтобы не проронить ни одного чересчур заумного нынче словечка.

Кристин не просто слонялась по улицам в поисках драки. Напротив, избегала конфликтов и экономила скопленные ресурсы. Если бы заказчик не расплатился авансом, которым она подкупила Бэккмана, то пришлось бы расплачиваться теми же сигаретами.

Положив ладони на колени, она хорошенько выдохнула и сосредоточилась. Нужно было использовать время с умом и хотя бы прикинуть возможный итог такого абсурдного пари. Ей совсем не хотелось светиться перед «коллегами», да и заказчик не мог обеспечить полноценное досье на каждого жителя Холма.

Хуже всего, если этот чертов телохранитель окажется одним из самых типичных представителей этого поселения, которое прозвали «городом», несмотря на отсутствие самого по себе города. Однако она уже давно научилась отличать настоящих бродяг от новичков. Крис догадывалась о том, что столкнулась с более чем опытной преградой. Этот тип сумел не просто сориентироваться в темноте, но и подловил её в самый удачный момент. Скорее всего, он сымитировал шаги Ролланда и встал за дверью чулана. Другого предположения не было.

Она терпеть не могла теней! Редкий бродяга сумеет так идеально подстроится под своего хозяина, не то что простоять столбом более получаса. Что-то в нем было не так, но наёмница отгоняла дурные мысли. Самый очевидный ответ был самым бредовым. Нет, он не мог быть из «этих». Кристин зло сморщилась и слабо оскалилась, после чего снова сосредоточенно выдохнула. Старый добрый приятель стресс понадобится позже, когда она выйдет на поприще против такой манящей её неизвестности. Отчасти бродяга была готова смириться с тем, что не встретит этого клятого типа среди будущих оппонентов. Её влекло всё тайное и неизвестное. Всё то, что до мурашек пугало простых обывателей подконтрольных империи территорий.

И всё же, даже не питая надежд на победу, Кристин была бы рада хоть раз врезать этому засранцу. Он мог убить её или вступить в схватку, но вместо этого просто прогнал! Это было странно и оскорбительно! Единственное, в чем девушка не сомневалась, так это в том, что охранник сделал всё это не по доброй воле. Было что-то, что заставило его отступить. Слабо верилось, что этот обиделся бы на её фарс с замечанием о неумении обращаться с оружием. Опытные бродяги не показывали своих козырей без особого повода, зато такие замечания с её стороны отлично работали на образ невежды. И всё же мысль о том, что этот шкаф реально обиделся, заставила наёмницу усмехнуться. Гордыня была не лучшей её стороной и часто заводила бродягу в тупик, зато всегда была к месту, если дело касалось деловой этики в новых местах. Оставалось только дождаться её грядущего выхода.

Сноски:

[1] Имеется ввиду метафорическая скупость по отношению к своей крови — самой высшей ценности для Бродяги. В связи с малым объёмом второй главы: Глава 3 будет опубликована 25 ноября в 00:00.

Когда на улице стемнело, огни ночного города заиграли кроваво-изумрудными красками, а люди толпами поползли к арене и принялись делать огромные ставки на будущих участников такого долгожданного поединка. Уже давненько здесь не происходило ничего особенного. Разве что пара актов вендетты[1] и редкие поводы выпустить пар. Кристин, можно сказать, произвела локальный фурор, выбрав в оппоненты самых сильных и опасных представителей Ролла. Пока наёмница спала крепким сном, слухи о сбрендившей бродяге успели расползтись за пределами Холма. Бэккман был вне себя от счастья из-за наплыва посетителей! А когда их перевалило за пару десятков, и вовсе выделил отдельное помещение в бараках для особо важных гостей, желающих насладиться зрелищем за щедрую плату.

Помимо изобилия особых услуг и рабочей силы, Холм также славился своей неподражаемой железной клеткой, аналогов которой попросту не было. Сам легендарный Бродяга организовывал здесь закрытые сеансы терапии для особо агрессивных бродячих, которые сражались до потери сознания в окружении высокого забора и немногочисленной публики из менее отчаянных мордоворотов. С приходом нового владельца некогда увядающий «Железный круг» превратился в настоящее шоу и начал стремительно набирать обороты. Это дало Бэккману повод открыть забегаловку со спальными местами, когда случайные зеваки начали предлагать щедрую плату за короткие визиты в город, дабы взглянуть на ожесточенные схватки бродяг. Основная секция занимала едва ли не треть всего городишки, а сама арена представляла собой шарообразную сетку, натянутую на острые железные выступы, сплавленные в форме уродливой скелетной руки с длинными острыми когтями, которые замыкали верхушку. Сцена была окружена трибунами и оснащена яркими прожекторами, дабы удержать зрителей до глубокой ночи. Что же до управления — его доверили самому активному участнику, который изменил саму концепцию клетки, слямзив причудливую форму когтистой лапы из каких-то доанархических журналов с красочными картинками, которые много лет назад называли «комиксами».

Неугомонный балагур с говорящим погонялом «Цербер» был ненасытен во всех смыслах этого слова. Кличка отчетливо демонстрировала характер самопровозглашенного стража арены, чьи безумные поступки и пылкий нрав были известны всякому, кто прожил на Холме хотя бы с неделю! Резвый драчун, ищущий крови и зрелищ даже там, где, по всем меркам, их быть не должно, он сколотил на этом целое состояние, подняв унылый городишко на совершенно новый уровень, и стал полноправным хозяином теперь уже «Арены Скорби». Властвуя над мечтой всей своей жизни, Цербер исправно следил за проведением поединков, вплоть до жестокой расправы над особо хитроумными товарищами, которые осмеливались протащить с собой заточки или огнестрельное оружие: абсолютное табу данного мероприятия.

«Это вам не сраное родео с горе-пастухами!» — возмущался ведущий, загоняя в угол любого, кто нарушал такое, казалось бы, элементарное правило. Цербер любил войну и жаждал крови. «Хоть море, хоть озеро, хоть крохотная капля должна пролиться ради удовлетворения нужд каждого измотанного тяжкой судьбой воина!» — именно так он считал.

Народ ещё собирался, участники только готовились к выступлению, а грозный диктор уже орал что есть мочи в старенький микрофон в предвкушении славной битвы.

— Грешники и грешницы! Мальчики и девочки! В эту ночь вы сможете лицезреть уникальное, ещё не виданное в этих стенах, потрясающее зрелище! — содрогаясь от ожидания, басил огромный подкачанный мужчина с короткой чернявой козлиной бородкой и высоким красным ирокезом на гладко выбритой голове, а старые динамики — выкрученные на всю катушку — были слышны даже за пределами города.

— Сегодня мы с вами увидим, как обезумевшая бродячая псина будет сражаться со взбешенными баргестами самого Мефистофеля! — взревел Цербер, едва не задевая макушкой явно «заниженный» в его понимании потолок и громко звеня железной цепью на шее. Его широкие плечи и руки казались непропорционально огромными, над правой бровью виднелся шрам от пирсинга, мочки ушей украшали небольшие широкие серьги-кольца, два в левом и одно в правом. Если бы не чересчур миловидное личико и аккуратный нос уточкой, его можно было бы назвать настоящим монстром, чьи горящие карие глаза не упускали ни малейшей детали.

— Как и вам, мне чертовски интересно поглазеть на грядущее противостояние голов Лернейской Гидры, возомнивших себя реальными личностями! Не знающие боли и страха, они выйдут на эшафот во имя славной битвы, сродни только «Битве смертельной»! Кто же на сей раз сопрет злосчастный Камидогу Преисподней из лап кровожадного дракона?!