Она вновь тяжело вздохнула и вприпрыжку направилась в свою комнату. Говорить о том, насколько сверкали отдраенные ею стены: было излишним! Для прилежной послушницы Церкви, такие мелочи не составляли особого труда. В своё время, она могла убрать площадь в три таких дома, даже после недельного голодания, которое Отцы называли назидательным.

На протяжении всего проведенного времени с русскими, она то и делала, что прибиралась по дому, лишь изредка сопровождая их за водой и обратно. Сибиряки вели себя странно, частенько приходили «как не в себе» и несли всякий бред и околесицу, после чего весь вечер могли проваляться в гостиной как зомби. А на следующий день: они словно оживали и вновь становились той самой милой супружеской парой, которая всего несколько дней назад была для Алессии всего лишь поводом для развлечения.

Денис то и делал, что жаловался ей на несправедливость бытия и странно таращился из-за угла, а кроме чтения и уборки, заняться здесь было особо и нечем. Да и Кристин — как ветром сдуло! Это было совсем не похоже на ту волшебную сказку, которую так ярко представляла себе вольная послушница Храма Искупления.

— Три волчары, две змеи, пауки и комары! — словно ребёнок приговаривала Лесс, заканчивая с верхним коридором и натирая ступени лестничного проема до блеска. — А теперь ещё медведь, самое меткой буду впредь! — лучезарно улыбнулась она, выжимая натруженными руками половую тряпку. В ней не было ни нарочитого ехидства Райана, ни надменности Харенс. Вот только созданный образ милейшего ангела всё чаще напоминал о себе, когда с утра Алессия заглядывала в старое зеркало. Она никогда не знала, кто именно смотрит оттуда.

После долгой кропотливой работы, девушка тихонечко присела за барную стойку возле спящей Жужжалки и погрузилась в увлеченное чтение.

Спустя пару часов, солнце уже ярко светило на небе, повествуя о послеобеденном времени и скором возвращении Ольги, а накормленная лошадь Карин мирно жевала травку в импровизированном стойле, когда у входной двери послышались негромкие шаги. Отрываясь от книги, девушка уже приготовилась хвастать своими трудами, когда поняла, что шаг не был похож на хозяйский.

«Неужели?» — Алессия с замиранием сердца прислушалась к не громкому стуку по уплотнённой древесине. — Да-да? — радушно воскликнула она, предвкушая долгожданное возвращение Харенс.

— Можно войти?

— Ага…. — поникшим голосом отозвалась светловолосая, вяло закрывая любимые сказки, — заходи.

Входная дверь негромко скрипнула и на порог ступили подошвы легких начищенных берцев:

— Ну, привет, — мрачно отозвался стоящий в дверном проеме Райан. Сноски:

[1] Имеется ввиду редкая модель карабина «HEYM 37V». В наше время экземпляров очень мало, такой карабин делается на заказ, в лучших традициях охотничьего мастерства. В книге, разумеется, показана "постанархическая" подделка под реальный аналог.

— Ну и дерьмо! — буркнул сидящий за барной стойкой Уолтер. — Вот так взял, и смотался без спросу! Нет, ну ты представляешь себе эту оказию века?! — обращаясь к бармену проскулил здоровяк. — Я верил ему, как Пётр Паркир — Гаррику Осборну, а он что? Салага! — он демонстративно шмыгнул носом и опрокинул рюмку самогона занюхивая сигарой.

— Да брось! — заботливо промурлыкала Нонна, поправляя бордовое боа на плечах и поглаживая спутника по плечу. — Ну, подумаешь, ушел без спросу? Товар то он взял! — улыбнулась женщина, потягивая тоненький косячок и опирая о пепельницу. — Он же ребёнок ещё, вот и обиделся! Ну не грусти, Цербуль!

— Да как тут, когда душа разбита куском скриптонита?!

— Н-ну, в-вы м-м-огли б-бы спрос-сить его л-лично, к-когда В-вэнс в-в-ернётся, — неуверенно заметил Рон, поглядывая то на унывающего стража то, на новоиспеченную «матрону жасминок». В этом васильковом платье она была просто неотразима! Даже потрепанные кожаные сапожки на ногах не могли испортить образа высокой, пышной мадам с короткими кудрявыми волосами и длинными тонкими пальцами.

— Т-только п-пож-жёстче, как т-ты ум-ме-ешь! — слабо улыбнулся тот, наливая коктейль «Для миледи».

— Вот люблю я тебя, попугайчик ты мой, с замка спизженный! — чуть ли не прослезился здоровяк, чиркая старинной, некогда бензиновой, зажигалкой на местной горючке. — Особенно, когда ты так меня понимаешь! Бартендер из вечных романов и грез!

— Старик говорил… — начала было Нонна, отпивая немного из трубочки.

— Да он уж от рук отбивается, Нонн! — не унимался раздосадованный страж арены. — Это же когда такое было, чтобы наш маленький Фобос вот так взял и разбил моё вздутое сердце из-за такой ерунды?! Та за шо? За шо?!! — завыл здоровяк, словно раненый тигр, пугая новеньких «жасминок» и раздражая сидящих поодаль бродяг.

— Уолтер! — прикрикнула Нонна, громко хлопнув стаканом о стойку. — Хэм подтвердил, что прибыл твой груз! Вэнси уже возвращается домой, ну, чего ты ноешь? Все же шикарно!

— Судьба непреклонна! — вздохнул здоровяк. — Вспорхнул уж птенец! Прямо как коршун, с турбодвигателем в пятках.

— Х-хот-тел б-бы я з-знать, чего это В-вэнс так. — вздохнул Кель, не смея перечить, в кои-то веки, благосклонному боссу.

— Обиделся он, что тут не ясно? — покачала головой медноволосая барышня, потягивая самокрутку. — Девчонка сильна, что не говори. Дала ему тумаков, ещё и к тебе подход обнаружила! — буркнула та, внимательно глядя на бармена. — А парень ревнует, вот и бесится.

— Р-ревнует? — Рон удивленно округлил глаза и огорошено уставился на подругу. — Д-да он ж-же прям-мо скала!

— Скала, не сказала, а всё одно — ребёнок! — Нонна пустила короткий смешок. — Цербер его вон в звании понизил, куда уж!

— З-звании?

— Сначала Арес, теперь Фобос, дальше что? — она устало зевнула, тыкая пальцем в каменный бицепс Цербера.

— Он был им, когда воевал за своих! — вздохнул Цербер, отправил в рот уже третий по счету стакан сока и жадно впился зубами в спинку целого запеченного поросенка.

— Да он и так, как ты говоришь, воюет! — Нонна закатила глаза и отпила из стакана.

— Не туда он воюет!

— Так, а куда надо?!

— Сюда! Ой… — страж серьезно задумался, потирая лицо, и жалобно проныл: — Не знаю, короче! Но он впервые ослушался Чарльза! Да и меня тоже.

— Синдром отличника — страшная штука, — подметила барышня, оглядываясь по сторонам и затягиваясь травкой от «хороших друзей», — как и подбитое самомнение.

— Да уж… — вздохнул Уолтер, потирая отросшую козлиную бородку. — Рыжуля крутая, хрен вдуешь!

— Уолтер!

— Что? Я же теоретически! — буркнул тот и угрюмо покачал головой. Чего не говори, несмотря на маленький рост, назвать Харенс «хрупкой» мог только слепой. — Я б тоже, конечно, расстроился, если бы меня такая мелочь побила! Но то не «мелочь», а монстр какой-то! Ты глаза её видела? Брр! — он поежился и недовольно шмыгнул носом, поднимаясь из-за стойки и поглядывая на длинную очередь в уборную:

— Нашел себе конкурентку, бож ты мой. Она же бродяга, етить!

— Что, передернуть приспичило? — язвительно бросила Нонна, постукивая длинным ноготком по столу.

— Ну ты и стерва! — громко расхохотался Цербер, легонько пройдясь по кончику её носа сверху вниз костяшкой согнутого пальца, после чего удалился к уборной. — Было бы время!

— Иди-иди, «подноска» корявая! — рассмеялась медноволосая и уныло распласталась по стойке, вжимая щеку в деревянную тумбу и подтягивая самокрутку. — Пидор.

— Ч-что т-так-кое? — неуверенно поинтересовался Кель, опираясь на локти, напротив неё.

— Всё хорошо, лапушка, — устало пробурчала Нонна, делая очередную затяжку. — Просто, всё так надоело, хочу отдохнуть.

— В-в-во-оды?

— Нет, спасибо, — она постаралась натянуть улыбку на грустную мину. — Ты пьешь своё лекарство, солнышко?

— Д-да, а ч-что-о?

— Опять начинаешь заикаться по-черному. Кстати, я рада твоим успехам, — слабо улыбнулась она, не поднимая головы.