— Не переживай, ты будешь не один, — успокоил его король.

На помощь Элледину белобрысый вызвал леди Кифель и Халирр. Две сильные женщины должны были поддержать и, если надо, защитить более мягкого друга.

Кьяра всюду сопровождала альбиноса, лишь когда он закрывался в кабинете, погрузившись с головой в работу, чародейка наведывалась в библиотеку, в надежде найти полезные сведения о Лимбо и гитцераях. Она хотела поговорить с Арумом по поводу молчания Темпуса, но драконид опередил ее.

— Это должно оставаться секретом, — хмуро сказал жрец. — Ни в коем случае не говори Эридану. Темпус сообщил мне следующее: ни ты, ни Эридан не должны разговаривать с безумным волшебником. Особенно Эридан. Это может закончиться катастрофой. Возможно, придется защитить его от самого себя… что бы это ни значило.

Кьяра удивилась. У нее были подозрения, что дед короля может быть еще жив, но она считала их беспочвенными. Все-таки, слишком много лет даже по меркам эльфов.

— Поверь, это будет сложно сделать, — покачала головой тифлингесса. — Он захочет с ним поговорить, и сильно разозлится, если помешать этому. Почему это будет катастрофично? Эридан сетовал, что на все его молитвы Темпус отвечает молчанием… А я даже не знаю, выживет ли он после извлечения меча, если выполню волю Темпуса и Керески.

— Моя вера в Темпуса беззаветна, — твердо ответил драконид. — Если он не хочет говорить с Эриданом, значит, такова его воля. Если он говорит, что произойдет катастрофа, значит, она произойдет. Ты имеешь на него большее влияние, поэтому я и пришел к тебе.

— Этот волшебник — дедушка Эридана, — призналась тифлингесса, — вот почему будет сложно заставить его не слушать. Думаю, можно убедить его взять тебя с собой, а вдвоем мы что-нибудь придумаем.

— Теперь понятно, почему он может быть опасен, — вздохнул Арум. — Его слова могут сильно сбить с толку. Эридан переживает сейчас кризис веры. Темпус молчит, и ему кажется, что бог покинул его, но это не так. Бог пытается уберечь его, хоть и не знаю, от чего.

— Что мне в тебе нравится, так это твоя вера, — улыбнулась тифлингесса.

— Моей веры хватит на троих, — с улыбкой ответил жрец.

После этого разговора Кьяра глубоко задумалась о том, что ждет их в Лимбо. Это заставило ее вновь спрашивать у Керески, что роднит ее с Темпусом, и выживет ли Эридан после извлечения меча. В ту же ночь богиня явилась во сне, и девушка поразилась той охоте, с которой высшее существо откликнулось на воззвания простой смертной.

— У нас с Темпусом один путь — ответила богиня, — защитить меч. Угроза нависла над носителем: ты должна уберечь его от самого себя, не позволить нанести себе вред. Он изменится до неузнаваемости, но да, будь уверена, он будет жив.

Проснувшись, Кьяра чувствовала некоторую уверенность. Эридан будет жить, но следовало оберегать его, об этом говорил и Арум. Стоило уговорить эльфа взять драконида с собой, и она завела аккуратный разговор о том, что ее память может пострадать после перемещения между планами, и тогда присутствие жреца точно не помешает.

— Не уверен, что он захочет покинуть лазарет, — засомневался эладрин.

— Если скажем, что без него никак, то он точно пойдет, — хитро улыбнулась чародейка.

— Верно, — кивнул Эридан. — Он очень ответственный. Тогда решено, возьмем и его с собой.

Тифлингесса вздохнула с облегчением, одной проблемой меньше. Уж вместе с Арумом они точно как-нибудь совладают с его упрямством и уберегут от опасности.

— Кстати, я получил вести от Чески, — продолжил эльф.

— И что она говорит? — взволнованно спросила Кьяра.

— Она нашла сведения о Резо. Оказывается, он достаточно интересная личность. Шире известен под прозвищем Красный Жрец из-за облика, который принимает, когда заключает договоры. Несмотря на то, что он инкуб, имеет высокий статус, поскольку работает на Мефистофеля и его волшебников. Бесследно пропал как раз тогда, когда ты была создана. Последний, на кого он работал, говорят, был магической душой на службе Мефистофеля, что странно, ведь такие души не покидают Кании [1], а ты, очевидно, не оттуда родом.

— Кажется, снова тупик, — грустно сказала девушка. — Странно и то, что мне это имя кажется знакомым, но упорно не могу вспомнить откуда.

— Возможно и тупик, — тихо ответил Эридан, склонив голову к ее печальному лицу. — Возможно, кто-то намерено стер все следы. Может ты сама подверглась стиранию памяти.

Кьяра задумалась. Такая мысль не приходила ей раньше в голову. Что если до тех красивых дверей, у которых она осознала себя сорок лет назад, у нее была другая жизнь? Непонятно было только, зачем кому-то стирать ей память.

— А ещё мне был сон от Керески. Она пообещала, что после меча ты выживешь, но изменишься до неузнаваемости, — грустно поведала девушка.

У нее было пару дней, чтобы подумать о сказанных богиней словах, и чем дальше, тем меньше они ей нравились. То, что внушало уверенность, начало вдруг приносить беспокойство. В какую сторону изменится Эридан? Некоторые метаморфозы могут быть хуже смерти…

— Слова Керески вызывают мало доверия, ведь они туманны, их можно трактовать по-разному, — тихо сказал альбинос.

— Обещай сильно не меняться, а то вдруг новый ты мне не понравишься, — шутливо попросила чародейка, и он прильнул лицом к ее лбу и мягко обнял, словно успокаивая этим прикосновением.

Чародейка поделилась с Арумом информацией о готовящейся экспедиции. Драконид обрадовался, что Эридан готов взять его с собой. Он был все еще уверен, что эльфу грозит какая-то беда. Немного посомневавшись, девушка рассказала жрецу тайну белобрысого, о его душе. Ей казалось, что так им с Арумом будет легче защитить его. Золотые глаза драконида выразили удивление, ему было сложно поверить тому, о чем говорила девушка, но он не сомневался в ее искренности.

***

Накануне отправления на Лимбо, Кьяру охватило лихорадочное волнение. Эридан засел в кабинете, заканчивая последние распоряжения. “На всякий случай”, - говорил он, и это лишь усиливало лихорадочное состояние. Чтобы отвлечься, девушка окунулась в бассейн. Теплая вода обволакивала и баюкала, прогоняя прочь холодные нервные мысли, вызывая чувственные желания. А может виной тому была неизвестность. Что, если это последняя ночь? Обсушившись заклинанием, Кьяра наведалась в гардероб.

Эридан устало потер глаза. Он провел за письменным столом весь день, но на смену уже записанным мыслям приходили новые идеи, заметки и проекты. Почему так много идей именно в последний день? Он услышал шорох в дверях кабинета и машинально обернулся. Кьяра, улыбаясь, смотрела на него, на ней был наряд эльфийской танцовщицы, разве что грудь была задрапирована двумя слоями полупрозрачной серебристой ткани. На изгибе обнаженной талии плясали отблески канделябра, длинная юбка, низко сидящая на бедрах, попускала сквозь невесомую ткань очертания тонких и сильных ног. Чтобы соблюсти хоть какие-то условности, ягодицы и лобок прикрывала изящная драпировка из более плотной материи. Эльф обомлел от зрелища, все мысли о делах моментально покинули голову. Засмеявшись над его выражением лица, Кьяра выскользнула из комнаты. Эридан кинулся следом. Это была давно известная им обоим игра, которая заканчивалась поимкой беглянки и горячими ласками. Он почти настиг ее в коридоре, но девушка ловко взвилась под потолок, и эльфа обдало ветерком от ее крыльев. Еще бы чуть-чуть!

Тифлингесса замерла в воздухе, пойманная в невидимые силки. В довершении всех странностей ее тело медленно поплыло к белобрысому. Самодовольно улыбаясь, тот схватил, и только после этого она почувствовала, что странная невидимая хватка ослабла. Девушка недоумевающе посмотрела на Эридана. Новые силы?

— Что? — ухмыльнулся он, глядя в ее удивленные глаза. — Я могу поднять себя. Конечно же, могу поднять и удержать тебя. Теперь никуда не сбежишь, — бархатисто прошептал он в ее заостренное ухо.

Тифлингесса дернулась, пытаясь выскользнуть из рук, но его мышцы были словно из твердого нагретого на солнце дерева.