— Скажите Дару, чтобы заходил иногда, — сказал он елейным голосом, а в следующее мгновение тифлингесса и эладрин оказались в пустой комнате.

Эридан огляделся, часто дыша от пережитого.

— Что-то случилось, Ваше Величество? — обеспокоено спросил Калар.

— Мы исчезали на несколько минут. Разве нет? — спросил у него король, но зеленоглазый ответил ему непонимающим взглядом.

— Арум?!

Жрец пожал плечами:

— Я ничего не увидел. А что было?

Альбинос переглянулся с Кьярой. Ту все еще била мелкая дрожь, но она постепенно приходила в себя.

— Простите, Калар, кажется, тут пусто, — выдавил из себя Эридан. — Здесь ничего нет, только магический фон.

Он положил руку на плечо тифлингессы и успокаивающе погладил, хотя сам нуждался в этом. Волшебник непонимающе посмотрел на Эридана, затем опустил глаза, словно что-то обдумывая.

— Лорд Калар, сколько времени потребуется, чтобы собрать материю хаоса для ритуала? — спросил альбинос, все так же поглаживая свою подругу.

Маг задумчиво пожал плечами:

— Несколько часов, может больше.

Альбинос кивнул и бросил распоряжение:

— Тогда приступайте, — и перевел взгляд на уже успокоившуюся девушку. — Пошли, тут нам больше делать нечего.

— Господин Арум, — сказал Селани жрецу, — задержитесь, мне потребуется ваша сила…

Оба Селани и Арум остались обследовать башню и собирать материю хаоса, а Кьяра и Эридан, обнявшись, спустились по лестнице на первый уровень. Они были уничтожены информацией, что получили, и оба не знали, что делать дальше.

[1] Кания — восьмой слой Преисподней, покрытая ледниками холодная пустыня

Кьяра спускалась, почти не глядя на ступени, опираясь на руку Эридана. Она узнала, кто ее создал, но это не принесло ей ни радости, ни удовлетворения. Лорду Преисподней не предъявишь счет за годы страданий, да и она должна была быть давно мертва. Аманис безумен, он мог верить в свои слова и скормить ей порцию кошмарных сказок… но сердце подсказывало, что насчет Эридана он не солгал, внутри от этого все похолодело. Его ждет не-жизнь в руках богов, она им в этом помогла и, судя по видениям безумца, еще поможет. “Так вот почему Кереска пробудила мою кровь”, - отрешенно думала тифлингесса, — “им нужен был почти вечный страж. Такую судьбу они мне уготовили ”. Ей стало страшно. Девушка не была согласна на участь, что уготовили им боги, Кьяра слишком ценила свободу, подаренную ей, чтобы снова оказаться в рабстве. Хаотично бегающие мысли замедлились, выстраиваясь в рациональную схему. Ей хотелось сделать что-то, чего не ожидали ни боги, ни Аманис, пойти наперекор судьбе и, возможно, хоть в чем-то спасти эльфа.

Они спустились на самый нижний уровень башни, король сказал несколько слов проводнику, тот покосился на эльфа утопленными в глазницах бусинками и повел по лабиринту переулков, прямо к временному жилищу. Они шли в полном молчании, каждый в своих мыслях. Сопроводив до лагеря, гитцерай вернул Эридану рукоять. Кьяра отрешенно наблюдала, как оружие нырнуло в привычную петельку на поясе альбиноса. Белобрысый протянул ей сверток с едой, отвлекая от раздумий. Она приняла его и машинально начала есть, не чувствуя вкуса. Эльф тоже попытался поесть, но сдался, отложив сверток в сторону.

— Кажется, я не смог выполнить твое желание, — грустно сказал он

— Да, но, наверное, это не важно, — откликнулась девушка.

— Я все равно почти ничего не понял, — Эридан попытался улыбнуться, улыбка получилась вымученной и быстро угасла. — Кроме того, что все лгут.

Кьяра посмотрела на его профиль, очерченный красным сиянием. Ей тяжело было решиться на задуманное.

— Эридан, я устала от игр богов и в богов, — призналась тифлингесса. — Знаешь, как хочется сбежать…Аманис сказал, что ритуал не поможет избавиться от зимы. Похожие ингредиенты он использовал, когда ковал твою душу. Скажи, кто подал такую идею? Арум или Зариллон?

— Зариллон, а тот узнал у пленной феи.

“Неужели и Аурил тоже была вплетена в эту игру?” — подумала Кьяра. Стало немного понятней, почему богиня так относилась к эльфу и внушала ему, что он — не более, чем орудие в руках бога.

— Плохо, если я не успею ничего сделать с этой зимой, — грустно сказал эльф. — Знаешь, я тоже хочу сбежать. Я тоже устал от этого.

— Верю, — ответила чародейка, встав на ноги. — И знаю, что хочешь спокойной жизни, но ни тебе, ни мне её не видать.

Она еще раз взглянула на него, печально сидящего спиной к стене.

— Прости, Эридан.

— Что? За что? — едва успел спросить он.

Кьяра рванула на себя ниточку его жизненной энергии. Побелев от боли, эльф вскочил на ноги. Голубые глаза, распахнутые в непонимании, пытались найти ответ на лице чародейки. Тифлингесса отпрыгнула, потянув за собой нить его жизненной силы, а вторым едва заметным движением заставила его увязнуть в воздухе. “Вот сейчас он разозлится”, - подумала она, — “выхватит меч и нападет, защищая жизнь, и тогда, в горячке боя будет проще убить его… или самой умереть”. Таким был единственный выход. Убить его, не послушав богов, и тогда, возможно, его душа сбежит из их рабства. Или эта попытка закончится ее смертью, и тогда она просто не увидит печального финала и не будет его вечной охранницей.

Вокруг эльфа клубилось марево замедляющего заклинания, но он не двигался с места, непонимающе смотрел на нее, и это было хуже всего.

— Почему ты не защищаешься?! — закричала на него Кьяра, но он продолжал молча пронзать ее взглядом, не делая никаких попыток выхватить оружие.

Чародейка зло чертыхнулась, ее план не сработал, убить его она не могла, она не могла спасти его, осталось только одно.

Девушка сорвала амулет планов, кинула под ноги и потянулась к волшебной сумке.

— Что ты пытаешься сделать? — спросил Эридан, когда она вытащила из нее раздвоенный металлический прут.

Кьяра не ответила, оживленно зашептала, подкрепляя заклинание жестами. Она просто уйдет отсюда, переместится на Фаерун. Может, это даст ему время, остановит его трансформацию, но, в любом случае, она не увидит конец.

— Ты хочешь уйти? — догадался альбинос. — Пожалуйста, не уходи сейчас.

В его голосе звучала искренняя просьба, но тифлингесса старалась не смотреть на него, чтобы не дрогнуть и в этот раз. Прут вырвало из ее ладони, и девушке осталось только удивленно наблюдать, как он очутился в руке эльфа. Она зарычала от бессилия.

— Я ничего не понимаю… — пробормотал Эридан. — Сначала ты хочешь убить меня, теперь сбежать…

Тифлингесса метнулась к лежащему на полу амулету, но и тот легко вспорхнул с пола, прямо в руку альбиноса.

— Скажи, что происходит? Зачем ты это делаешь? — спросил он, прижав к себе артефакты.

Кьяра зарычала, размахивая хвостом. Она не знала, что делать дальше.

— Я не имею права знать? — спросил Эридан, и чародейка воскликнула:

— Хочу сделать то, что ни твой дед, ни боги не ожидают!

— Сбежать? — тихо уточнил он.

Ее ноги стали ватными, и девушка осела на пол:

— Я думала, что ты убьешь меня, если атакую всерьез… Хотела убить тебя, но не смогла.

— Но я не понимаю… Зачем? Я бы не стал убивать тебя…

— А прежний ты убил бы, не раздумывая, — зло прорычала Кьяра. — Ты ослаб, размяк!

Тот эльф на перекрестке снес бы ей голову и остановился только, потому что убийство того, кто не сопротивляется, лишено веселья. Если бы только он напал в ответ! Тогда бы она смогла убить. Может сейчас он разъярится и выхватит свой чертов меч?

— Какая теперь разница? — спросил альбинос.

В его спокойном голосе звучала горечь. Почему он не разозлился? Кьяра устало села у противоположной стены.

Проследив за ней взглядом, Эридан покачал головой:

— Если это все, что ты можешь мне сказать…

Бессилие навалилось неподъемным грузом. Она не может его защитить или спасти, не может убить. Все что осталось — сидеть и ждать конца. По щекам потекли слезы, оставляя блестящие дорожки.