— После. Я не чувствую ран.

— Это пока, — пробормотал Арум. — Скоро возбуждение от боя пройдет.

Кьяра присела на ступеньку рядом с ним, положив руку на его правое плечо. Эльф выглядел опустошенным и пассивно позволил дракониду снять с него камзол и рубашку. Осмотрев нанесенные раны, жрец цыкнул:

— Нехило он вас. Еще чуть-чуть и отрубил бы руку… Я не взял посох, так что потерпите.

Арум зашептал, накладывая лечащие заклинания. Кровь остановилась, несколько неглубоких царапин исчезло без следа, а края глубокой раны на плече немного стянулись. Идеально гладкую кожу там, где когда-то были выжжены буквы, снова украсила отметина раны.

— Я боялась, что тебя убьют, — тихо сказала тифлингесса, немного отодвинувшись от эльфа, чтобы лекарю было удобней делать свою работу.

— Он мог. Очень силен, — так же тихо ответил Эридан, смотря в одну точку.

— Но не убил, — фыркнул Арум, дочитав формулу очередного заклинания. — Вы хорошо держались.

— Будь он хладнокровнее, раскатал бы меня по всему тронному залу, — признался белобрысый. — Даже было жаль убивать. Мне было бы чему его научить.

— Арум, твой посох в лазарете? — спросила девушка. — Я схожу за ним.

— Он в моей комнате, так что дай пока комплект, сделаю перевязку.

Чародейка передала ему рулон полотна, и драколюд начал по-деловому перематывать оставшиеся раны.

— Можно было бы и пощадить, — пробурчал он в процессе.

— По обычаю победитель получает все, — отозвался эладрин. — В том числе и жизнь. Он даже в какой-то момент напугал меня…

Эридан устало покачал головой.

Арум хлопнул его по целому плечу:

— Рад, что ты можешь испытывать страх. Может, будешь целее.

Почти весь рулон ушел на торс и рану на руке. Арум цыкнул сквозь острые зубы:

— На бедро не хватает. Пойдемте в лазарет.

Тот махнул рукой:

— У меня по плану встреча с Халирр, в лазарете я ее проводить не буду.

Натянув обратно окровавленную и разорванную одежду, прибавил:

— Потом подойду. Видишь, я ведь не умираю?

Он встал, давая понять, что разговоры окончены:

— Вы свободны.

Кьяра молча направилась в сторону гостевого уровня. Тяжелый бархат платья скрыл раздраженные движения хвоста. “Как же он бесит”, - подумала она.

Последнее, что услышала девушка, скрываясь за дверями на лестницу — эльф приказал слугам убрать тронный зал и принести стол для переговоров.

— Если не придет к вечеру, сам его приволоку, — пробормотал Арум на драконьем. — Надоело.

Он шел следом за Кьярой, поэтому она отлично слышала этот крик души.

— Понимаю, — усмехнулась она. — Покажи, комнату, в которой живёшь, чтобы я знала. Не буду беспокоить, если только ты сам не захочешь пообщаться.

— Ты меня не беспокоишь, — вздохнул жрец, поравнявшись с девушкой. — Меня вообще никто не беспокоит в последнее время. Даже скучно. Надеялся запереть в лазарете Эридана и хоть как-то себя развеселить

Драконид провел ее по коридору гостевого этажа, в сторону лестницы на уровень лазарета, остановился у крайней двери:

— Эта моя комната. Заходи, если станет грустно или скучно…

Посмотрев на жреца, девушка подумала, что ему стоит рассказать о видениях, которые посетили ее во время слепоты.

— Я вспомнила одну вещь, которую хотела тебе рассказать, — начала она.

Недолго думая, он открыл дверь и пригласил тифлингессу в комнату. Внутри было так же аскетично, как и в комнате Кьяры, разве что окна были большими и пропускали много света, а вместо зеркала или шкафа стояла большая жаровня, в которой все еще тлели благовония, распространявшие аромат елового леса. Сев на стул, девушка рассказала Аруму о видениях, особенно заострив внимание на том, что еще не сбылось: на черной птице.

— Разные видения посылал мне Темпус, — произнес драконид, дослушав ее. — Некоторые я смог расшифровать. Другие нет. Я видел черную птицу с мечом Эридана в когтях. Это было еще до всего этого, на Фаеруне. А после, уже здесь, увидел, что меч в когтях птицы взрывается и рассыпается множеством искр.

— А птица случайно не ворон? — поинтересовалась девушка.

— Похоже, но не уверен.

— Обычно я задаю тебе личные вопросы, и ты честно на них отвечаешь, хотя видно, что тебе не всегда приятно, — с улыбкой сказала она. — Давай, я раздобуду нам поесть и отплачу той же монетой…

Они заказали еды у слуг, и во время трапезы Кьяра поведала о своем приказе.

— Видят боги, как местами было тяжело, — подытожила она рассказ. — Пытаться бороться с его упрямством, чтобы он сам себя не угробил. Я тоже его боялась. Спасибо Эрте… — она прервалась на пару глотков вина.

— Это многое объясняет, — ответил Арум. — Вы не выглядели как хозяин и слуга, но при этом ты всегда была рядом. Я думал, что вас связывает общая история, как с Эртой. Да, я действительно его боялся. До сих пор кажется, что временами он словно одержимый злым духом. Ты так и привязана к нему?

— Уже нет, он выкупил мою душу. Вы были свидетелями той сцены в тронном зале, когда Дриман и маги ушли, а жриц смели. Королева получила то, чего хотела. Эридан сыграл свою роль, можно сказать, был ее мечом.

— Высшие силы играют нами, словно в шахматы, — покачал головой драконид. — Аурил, Королева Воронов, Темпус… кто знает, кто еще вкидывает в эту игру свои кости. А я никогда не любил игры…

— Да, так и есть, — задумчиво сказала тифлингесса. — Эридану меньше всего повезло с игроком. Ты веришь в Темпуса и предан ему, Королева Воронов, хоть и умеет добиваться своей цели и манипулировать пешками, не страдает излишней жестокостью, в отличие от Аурил. Та же искренне наслаждалась, мучая его. Да, скорее всего, есть ещё игроки, которых мы не знаем, но это неважно. Возвращаясь к твоему видению, мне кажется, оно уже сбылось, но я не специалист по трактовке видений.

Она вновь приложилась к бокалу.

— Я знаю. Видел ее. Видел, что она делала, — пробормотал драколюд, делая судорожный глоток вина. — Мне жаль, что Эридан потерял силы, но рад, что он больше не служит ей. Однако, добрее он не стал. Мне казалось, он убьет эту девочку… Возможно, это видение и сбылось, но есть другие, — он прервал речь усталым вздохом. — Победа над Мэб может тяжело нам даться.

— Когда он в ярости, то себя почти не контролирует, — подтвердила Кьяра. — Я думала, что он меня убьёт пару раз. Начало нашего знакомства было очень "весёлым".

Она вспомнила тот день. Прошло не так много времени, но по ощущениям — несколько лет.

— Он был жесток к тебе? Ну и низость… — с отвращением сказал жрец. — Вот так, считаешь кого-то храбрым, сильным, если не добрым, то в какой-то степени великодушным… а потом узнаешь что-нибудь такое, и светлый образ рушится.

— Не будь так поспешен в выводах, — усмехнулась девушка. — Я тоже совсем не образец благочестия, и местами перегибала палку. Эридан может быть и великодушным, и жестоким. Наверное, как многие люди. Ему надо было сломать Элаха, раздавить его, боюсь, благородством тут не удалось бы отделаться. Он очень боялся, что Терим присягнет Мэб. Только ему не говори, что рассказала. Рассердится.

— Я все еще слишком верю в идеалы, — сказал Арум. — Поэтому мне порой трудно признать, что мир и люди могут быть далеки от дихотомии добра и зла. Янтарь был мудрее в этом плане…

Вспомнив о брате, он вновь погрустнел, и Кьяра поспешила сменить тему.

— Расскажешь, что видел о Мэб? — спросила она.

Подумав немного, драколюд ответил:

— Мои видения не всегда бывают информативными. Видел черного единорога, фигуры, окруженные смертью и холодом. Она придет не одна. Она очень сильна. В каком-то смысле это сестра Аурил. Чтобы победить Мэб, нужно стать воплощением огня.

— А Эридану ты рассказывал про это видение?

— Рассказывал ему. Знаешь, что он сказал? "Я не разбираюсь в метафорах".

Он так удачно передразнил манеру речи Эридана, что тифлингесса не сдержала улыбки.