Формула вспыхнула, впитывая кровь поверженного, толпа забурлила множеством голосов и колыханием пестрых нарядов, но никто больше не рискнул войти в круг. Подождав немного, Эридан передал щит слугам и, довольный собой, приблизился к тифлингессе.

— Очередной дом будет управляться вдовой по моей вине, — тихо усмехнулся он.

— Поздравляю, — улыбнулась Кьяра. — Сами знали, на что идут. Ты в порядке?

Она окинула взглядом прорехи на его камзоле. Кое-где ткань пропиталась кровью.

— Немного задело, — сказал он, тоже бросил взгляд на прорехи. — Малдет пропитал лезвие ядом, но, кажется, я в порядке.

— Лучше бы Арум проверил, — настояла тифлингесса, и эльф не стал спорить.

Он терпеливо пережил осмотр драконида, и пока Арум внимательно оглядывал раны, Сехтен, отделившись от толпы, раздраженно бросил:

— Не понимаю, о чем они думали? Они слепые и глухие? Они не знали, что вы убили меня?

Поморщившись от боли, белобрысый криво ухмыльнулся:

— Малдет был самонадеян, а Утзаир решил, что у него есть шанс, когда я ослаблен ранением. Он же не знал, что меня надо гораздо сильней ослабить, чтобы задуманное получилось.

Фыркнув, шрамолиций отхлебнул из бокала.

— Отравления нет, — констатировал Арум, и у Кьяры немного отлегло от сердца.

Эридан застегнул камзол и хотел было вернуться в толпу, но его остановила леди Кифель.

— Вы хорошо сражались, Ваше Величество, — сказала она. — Слышала, что вы умелый воин, но лучше один раз увидеть.

— Вы и сами воин. Разве нет? — кивнул Эридан на шрамы, которыми были испещрены руки женщины.

Она провела пальцами вдоль своего плеча, едва касаясь молочно-белой кожи.

— Всегда любила острые ощущения, — сказала Кифель, задержавшись пальцем на самой приметной отметине. — Муж заставлял сидеть дома и считать прибыль. Теперь могу, наконец, делать, что хочу.

“Сколько же у нее шрамов на теле?” — невольно задумался Эридан, но, прогнав эту мысль, улыбнулся:

— Рад за вас, леди.

Кифель развернулась, чтобы раствориться в шумной толпе, но сделав шаг, обернулась.

— Как насчет совместной тренировки? — спросила она. — Увидите, какой я воин на деле.

— Я подумаю над этим предложением, леди, — ответил эльф, вежливо кивнув, а про себя подумал: “Быстро же она нашла ко мне подход, нужно быть осторожней”.

Музыканты заиграли экзотичные на слух тифлингессы мелодии, и в толпу веселящихся гостей выбежали танцовщицы. Кьяра застала Зариллона в обнимку с одной из них. Несчастный маг не знал куда деваться, и чародейка спугнула девушку злобным рыком.

— Прости, Зариллон, — сказала она, — ты нам нужен с ясной головой, а женщины в этом плане ещё хуже вина.

Кивнув, волшебник обновил заклинание. Кьяра поспешила к Эридану, бороздящему океан безудержного кутежа. Иногда на него вешались танцовщицы, но эти были не опасны, их главный грех — следы помады и оставленные на камзоле волосы. Эйлевар относился к ним спокойно, словно они были частью интерьера. Однако попытка очередной танцовщицы обнять Эридана за шею закончилась падением розоволосой девушки из дома Эльраиль. Отпихнув надоедливую плясунью, белобрысый помог упавшей встать.

— Прошу прощения, — пробормотала она, отряхивая подол, — эти танцовщицы такие назойливые.

Она поправила прическу и вдруг забеспокоилась:

— Кажется, я потеряла украшение для волос!

Девушка начала шарить руками по полу и вскрикнула от боли: кто-то наступил на пальцы.

— Леди! Спокойно! — скомандовал Эридан, наклоняясь следом за ней. — Сейчас найдем.

Слегка разогнав гостей, чтобы было проще искать, белобрысый наконец поднял крупный ромбовидный камушек.

— Спасибо! — воскликнула девица Эльраиль, хлопнув в ладоши, а после обняла Эридана за шею и юркнула в толпу.

— Что это было? — пробормотал эльф, но его внимание отвлекла Кьяра, вздохнувшая у его плеча:

— У меня уже голова пухнет. А ещё этот зеленоглазый. Первый эльф здесь, который не путает дьявола с демоном и на удивление много знает.

— Дом Селани очень загадочен, — произнес эльф, побалтывая вино в бокале. — Оттого новость, что мои предки делали что-то совместно с ними, поражает. Я ничего об этом не знал.

— Он может знать, как достать то, что нам нужно, — заметила девушка. — Что если ваши дома вместе варили те зелья?

Мысль была дельной, и Эридан взял ее на заметку.

— А что будешь делать с домом Трабрар? — спросила Кьяра.

— Если они и правда сговорились с Лемифинви, то лучше держать врага поближе, — тихо ответил эльф.

Девушка поежилась:

— Ага, а потом пытаться понять, в кого подсадили колючки.

Воспоминания о шипах были еще слишком свежи и вызывали невольную дрожь, но эльф упрямо ответил:

— Да, это опасно, но я решил так.

“Бесполезно спорить с этим бараном, поберегу силы”, - фыркнула про себя чародейка, к тому же внимание эльфа отвлекла леди Корлуа, нетвердой походкой приблизившаяся к нему. Вино из ее бокала опасно расплескивалось, растекаясь кровавыми пятнами на подоле, но эту уже порядком пьяную женщину ничего не смущало.

— А я ищу вас, Ваше Величество, — сказала она заплетающимся языком. — Хотела выпить в честь вашей блестящей победы. Вы будете очень сильным королем, в этом нет сомнений.

Трудно было сказать, насколько она была честна в своих высказываниях, но Эридан молча сделал маленький глоток из бокала, из уважения. Женщина опрокинула в себя кубок, вино неряшливо потекло по губам и на лиф платья. Некоторые гости были порядком пьяны, но эта скорее заливала глубокое горе.

Кьяре сильно хотелось есть, но сиротское прошлое научило подолгу терпеть голод и жажду. Она посмотрела, как Эридан выпил с Сехтеном, порадовавшись про себя, что эти двое сумели найти общий язык. Иметь такого союзника было бы прекрасно. Еще ее порадовала реакция младших домов. Те с нескрываемым восхищением крутились вокруг белобрысого, желая отвоевать немного внимания. Эридан вел себя с ноткой обычного самодовольства, но вежливо. Утомившись бесконечно поднимать кубок вместе с вереницей летнего дворянства, он отстранился якобы налить вина, а сам перевел дух рядом с Кьярой.

— Рука скоро отсохнет, и сопьюсь к тому же, — пожаловался он.

Конечно, он преувеличивал, но шумные застолья в кругу чужих людей заметно утомляли его.

— Я боялась, что Сехтен снова бросит вызов, — поделилась переживаниями тифлингесса. — Он очень серьезный боец.

— Сехтен не стал бы пытаться, не так скоро, — ответил Эридан, наполнив кубок. — Он бы понаблюдал, набрался сил. Умирать второй раз он не хочет, и ему нравятся мои взгляды. Он не причинит мне вреда. Пока что, — он обменялся вежливыми гримасами с проходящим мимо представителем младшего дома. — Быть под таким, как я, ему нравится больше, чем под таким, как его дядя. Я сделал ему интересное предложение. Посмотрим, что он скажет.

Чародейка была заинтригована. Иногда он казался грубым солдафоном, простым и бесхитростным как топор, но порой в нем просыпался хитрый зверь, способный на сюрпризы. Ей хотелось бы знать, что такого он предложил Сехтену, но разговор прервала Илавин, на полной скорости врезавшаяся в Эридана. Тот даже не качнулся от удара, а вот девчонка заверещала, когда белобрысый схватил ее за тонкую ручку. Кьяра заметила, что девушка вцепилась в свернутый на поясе кнут.

— Что это ты задумала? — прорычал эльф, стиснув пальцы.

Завизжав от боли, девушка ударила его электрическим разрядом, но пальцы не разжались. Он заломил ей руку за спину, заставив выпустить кнут, и тот мертвой змеей сполз на пол.

— Зачем тебе мой кнут, а? — грозно просил Эридан.

Ничего не ответив, Илавин взвилась под потолок, выскользнув из рук альбиноса. Подняв с пола кнут, он злобно воскликнул:

— У этой девки что-то с головой!

Кьяра успокаивающе погладила его по плечу, попутно пытаясь оценить реакцию гостей:

— Оригинальный способ привлечь внимание…

Эльфы восприняли это как невинную детскую шалость. Спонтанно вспыхнули разговоры о том, как остроухие чудили в возрасте Илавин, да и сам Эридан быстро остыл и было ввязался в один из ностальгичных разговоров, как вдруг замер, коснувшись правой руки.