— Такому меня в Академии не готовили, — пробормотал волшебник, накладывая на тифлингессу и Арума заклинание для понимания эльфийской речи.

— Это обычный прием в Стране Фей, господин маг, — слегка улыбнулся Эридан. — Мой отец называл такие "тихой семейной вечеринкой".

Заиграла музыка, гобелены полыхнули магией, и зал наполнился гостями. От пестрых цветов у Кьяры закружилась голова. Первыми засвидетельствовали свое почтение меньшие дома, польщенные необычным приглашением. Появились Элах и Сехтен, облаченные в ослепительные наряды. Шрамоликий скучающе прихлебывал из кубка, а его дядя лукаво улыбался, и девушку это насторожило. Однако нельзя вскидываться от одной лишь подозрительной улыбки, и Кьяра заставила себя успокоиться.

К ступеням трона подошла леди Хуоро Трабрар. Ее полупрозрачное платье больше походило на струящиеся по телу потоки воды, в волосах и декольте пестрели розовые цветы, источающие сильный аромат. Она сделала реверанс с грацией благородной лани и томно произнесла:

— Добрый день, Ваше Величество.

Эридан сдержанно кивнул, но взгляд невольно зацепился за почти прозрачное платье, а Кьяра напряглась от запаха. Она сразу же вспомнила Лемифинви, и когти с силой впились в подлокотники кресла, но леди Трабрар плывущей походкой устремилась в гущу гостей. Ее дочери, красноволосая Ахруиль и блондинка-Майяр сделали по игривому реверансу. Златовласка стрельнула в альбиноса дерзким взглядом, но тот ответил лишь отстраненным кивком.

К трону подошел невысокий мужчина, и Кьяра заметила, что у белобрысого удивленно вспыхнули глаза. Селани! Девушка вспомнила, как Эридан описывал их: замкнутые, непостижимые, загадочные, живущие борьбой с Фейдарком. “Хотя кто знает”, - говорил белобрысый, — “может, они нашли способ заключить с ним своеобразный союз. В любом случае, до сих пор неизвестно ни откуда у них столько сил и влияния, ни точный состав клана”. И вот сейчас глава самого таинственного великого дома эладринов стоял у подножия трона. Черные как смоль волосы, длинный нос делали Калара Селани похожим на ворона в облике человека. Его нельзя было назвать красавцем, но необычные ярко-изумрудные глаза словно гипнотизировали, так что невозможно было отвести взгляд. В чертах лица было что-то выбивающееся, но девушка не могла понять, что именно. На камзоле трепыхал крылышками крошечный ярко-зеленый дракончик, а за плечом замерла девушка, которую он представил как Намиас. Её бледно-зеленые волосы навевали мысли о какой-то отраве, а такие же яркие глаза явно указывали на близкое родство.

Из толпы выступило семейство Амавель во главе с леди Халирр. Ее дочери, Кисан и Саевил, разодетые в сверкающие платья, походили на ходячие сокровищницы. Чуть позади, прячась за старшими сестрами и матерью, шла девушка лет семнадцати на вид. Белые вьющиеся волосы отливали лавандой и фиалками.

— Это моя младшая дочь, Илавин, — сказала Халирр, подтолкнув девушку вперед. — Простите ее грубость, она всю жизнь просидела взаперти. Ее дар пугал второго мужа.

Девчонка набычилась, но подошла к трону. Сделав неумелый реверанс, она протянула руку в сторону Эридана, и с пальца сорвался яркий электрический разряд, ужаливший альбиноса в ногу. Халирр ахнула, гвардейцы выхватили клинки, девчонка испуганно отпрыгнула, завидев обнаженную сталь, но Эридан делал успокаивающий жест.

— Ваша дочь ведет себя очень дерзко, — произнес он. — Вы объяснили ей, кто я и что могу сделать с ней и с вами?

Его рука потянулась к свернутому кнуту, закрепленному на поясе, и Халирр рухнула на пол, уничижительно причитая. Кьяра многозначительно посмотрела на девчонку, всем своим видом стараясь сказать: “Извинись, или всем будет плохо”.

Илавин оказалась не такой уж и глупой. Она сразу поняла, к чему все идет. Быстро взобравшись по ступеням, чуть не запутавшись в подоле, она обхватила колено Эридана и затараторила:

— Простите меня! Я плохо контролирую силу, поэтому меня держат взаперти. Я вовсе не хотела причинить вред Вашему Величеству.

Белобрысый подпрыгнул на месте, не ожидая такой реакции, и ответил, пытаясь отпихнуть девушку:

— Эээ… Леди Илавин, негоже вам так цепляться за меня, это неприлично. Я понял, что вы сделали это нечаянно. Надеюсь, этого больше не повторится.

Илавин затрясла кудрявой головой и уползла со ступеньки с выражением искреннего раскаяния на лице, но Кьяра не сомневалась, что это всего лишь маска. Все здесь — насквозь лживые. Ее неловкие поползновения в сторону белобрысого навели тифлингессу на невеселую мысль, что вешаться на него будут весь вечер и, возможно, успешно.

У трона согнулась в уничижительном поклоне леди Аринар Керам. Ее дом — торговцы информацией, хитрецы и мастера разведки. На лице Эридана промелькнули смешанные чувства. Она помнила его слова: “Будет печально, если мы станем врагами”. Только вот непонятно, в качестве кого они явились: будущего вассала или вероломного бунтовщика? Подогревали подозрения двое бандитской наружности парней, поглядывавших на белобрысого недобрыми глазами.

Тифлингесса украдкой прикоснулась к монетке и мысленно взмолилась Тиморе, надеясь на подсказку от кого ждать удара. Чутье подсказывало: не доверяй никому.

Пока она молилась, засвидетельствовать свое почтение вышли представители дома Нилас — главные металлурги Летнего Двора. Эридан слегка подался в кресле, с любопытством разглядывая главу дома. Леди Кифель обладала кожей и волосами молочной белизны, а глаза напоминали два рубиновых озера. Несомненно, она тоже была альбиносом, как и Эридан, только еще белее. Платье с металлически позвякивающими элементами больше напоминало кожаный доспех, на плечах красовались выпуклые шрамы, которых она совсем не стеснялась. “Очень интересная женщина”, - подумал белобрысый.

Крепкий парень подвел к трону слепую женщину. Кьяра вспомнила, что слепая женщина стоит во главе дома Дхоэль — хранителей мудрости Страны Фей. “Говорят, что этот дом еще и владеет пророческим даром”, - говорил альбинос. — “Правда это или нет — не знаю”. Следом шла прекрасная златовласка.

— Меня зовут Арласшор, Ваше Величество, — мелодично произнесла она.

Эридан ответил равнодушным взмахом руки. Когда семейство Дхоэль удалилось, он шепнул Кьяре:

— Ты была права. Они, кажется, достали из башен и подвалов всех своих дочек.

— И некоторые тебе вполне приглянулись, — пробурчала тифлингесса.

— Некоторые красивые, — не стал увиливать он, — но и змеи бывают потрясающе красивыми.

Эти слова немного успокоили девушку. Что-то ответить она не успела, поскольку перед ступенями встала женщина, присутствие которой очень удивило Эридана.

— Ваше Величество, — сказала она, сделав реверанс, — мой муж сражался с вами в битве на снежной пустоши. Он был рыцарем Оберона.

— Для меня было честью сражаться с ним, — ответил альбинос. — Это был тяжелый бой, и рыцари были храбрыми.

Кьяра сообразила, что перед ней леди Корлуа Эльраиль, глава избранного дома Оберона. Действительно, что привело эту женщину под крышу врага? За плечом стояла девушка с нежно-розовыми волосами и примечательным украшением на голове.

За Эльраиль поприветствовать будущего короля поспешил дом Малдет. Про этих ребят Кьяра запомнила очень хорошо — воины, и этим все сказано. Удивительно было увидеть во главе такого дома даму в платье, украшенном сверкающими камнями. Ее сопровождали юноша и девушка. Девица как бы невзначай сверкнула своими прелестями, и Эридан непроизвольно проследил взглядом за этим движением. Кьяра закатила глаза.

Последним из благородных домов явился Утзаир. Дом у моря, ворота к Северу. Его глава — уверенный одноглазый мужчина, двигался очень ловко и, казалось, вот-вот кинется в битву. Тифлингесса взяла его на заметку как еще одну возможную угрозу.

— Пришла половина великих домов, — шепнул Эридан, вставая с места, — я ожидал меньшего.

Он спустился прямо в толпу гостей, и тифлингесса двинулась следом, держась за его спиной, безмолвная и незаметная словно тень, осторожно наблюдая за окружением. Эладрины пили, угощались, флиртовали друг с другом, зал наполнился гулом множества голосов. Белобрысый взял в руки кубок и начал прохаживаться, понемногу общаясь с гостями. Первой поговорить с ним устремилась леди Хуоро, распространяя облако приторного аромата: