Кьяра не стала спорить. Она все равно ничего не смыслила в обычаях этого мира. Однако умолчала, что при необходимости сделает все возможное для его защиты.
Первые гости уже начали прибывать в замок. Кьяра очень удивилась, что во главе многих домов стоят женщины.
— По моей вине главами многих домов в Стране стали вдовы, — шепнул Эридан Кьяре, когда гости удалились в свои покои. — Многие наследники не достигли совершеннолетия, многие просто не оставили наследников мужского пола. Вот вдовы и регентствуют. Это явление уже назвали Вдовьим Веком, представляешь?
Вечер перед Коронацией был напряженным. Слуги суетились за работой, печи на кухне вовсю коптили, комнаты для гостей были подготовлены, а дворец был вычищен верху до низу и сиял, словно новенький доспех. На полу в тронном зале выложили большой магический круг составом из алмазной пыли, благовоний, толченных костей и других ингредиентов, неизвестных Кьяре. Кончик хвоста нервно подрагивал. Девушка решилась задать вопрос, который её очень волновал, но который не смела произнести:
— Что будет с нами, если проиграешь в поединке?
— Если проиграю, все мои поданные переходят победителю, — ответил Эридан. — Гвардейцы и Зариллон могут попросить пристанища у дома Амавель, а вам с Арумом лучше сбежать на Фаерун. Не имею права проиграть завтра, — твердо добавил он, и Кьяра запустила когти за ворот его рубашки.
Ей хотелось тепла и уверенности, что завтра все будет хорошо, и решительность эльфа немного расслабляла. Стянув с него рубашку, поманила на кровать. Сегодня она хотела быть нежной и податливой, отпустить контроль, раствориться в прикосновениях и наполниться до краев его уверенностью в победе. Насытившись друг другом, они долго лежали, нежно обнявшись и погрузившись в раздумья о завтрашнем дне
Утро началось с обычных водных процедур и облачения. Эльф, всегда придававший большое значение внешнему виду, долго возился с волосами и нарядом, и девушка заметила в его глазах волнение.
— Эридан, сейчас не помешает доля высокомерия, — сказала она. — Ты одолел Оберона, Титанию, Хисрама, куда им до тебя
— Да, — кивнул он, разглядывая себя в зеркало. — Я не просто узурпатор. Я тот, до кого им еще вечность дозревать.
Тифлингесса слегка улыбнулась. Сейчас самоуверенность была ему к лицу и ничуть не раздражала.
Чародейка остановила свой выбор на простом серебряном платье с глубоким декольте, и незамысловатых серебряных украшениях. Ей незачем было обвешиваться побрякушками, ее крылья сверкали, словно обнаженная сталь, чешуйки переливались яркими лунными бликами на глади ночного озера.
Эридан, застегивая пуговицы черного камзола, невольно засмотрелся на нее.
— Мне нравится твоя сдержанность, — сказал он, улыбнувшись. — В этом больше привлекательности, чем в аляповатом цирке, который соберется сейчас в тронном зале, а неотесанными варварами будем считаться мы. Иронично.
Девушка улыбнулась, польщенная его словами. Эльф потеребил серьгу в ухе и решил оставить. Сегодня он должен выглядеть дерзко и агрессивно, пускай считают его опасным дикарем, вылезшим из глубин Фейдарка.
Они спустились к завтраку. Несмотря на ранее утро, замок уже кипел работой. Тронный зал заставили вереницей столов, пахло свежими накрахмаленными скатертями. На маленьком столике разместился поднос с фруктами, свежей выпечкой и бутылка вина. Эридан опрокинул в себя маленький бокал и принялся за ломтик дыни, но аппетита не было. Девушка заметила:
— Вам нужно нормально поесть. Пока можно сделать это спокойно.
— Тебе тоже, — ответил он. — Церемония начнется в полдень и закончится, либо когда все упьются и перетрахаются, либо когда все поубивают друг друга, — он горестно вздохнул. — Дом, милый дом.
Эльф заставил себя съесть еще немного хлеба и пошел следить за сервировкой столов. Тифлингессу не нужно было уговаривать, она вычистила свою тарелку, пригубив немного вина.
Вскоре пришли Элледин, Суман, Корлиан и Хатаэ, все в парадных золотых камзолах.
— Мы будем следить за порядком и безопасностью по периметру зала, — сказал командир гвардии.
Кьяра была рада, что за коронацией будут следить те, кто может ощущать магию. Она не совсем понимала, как будет проходить мероприятие, и сколько ожидается гостей, но факт, что много, и среди них будут заклинатели, способные причинить большой ущерб.
— Держи магическое чутье наготове, на случай пакостей и очарования, — сказала она Хатаэ, на что эльфийка справедливо заметила:
— Леди, это Благой двор. Будут и мелкие, и крупные очарования, и пакости, и покушения. Смотрите, что пьете и кушаете.
Чародейка напряглась от этих слов и даже немного заскучала по Флегетосу. Там она хотя бы знала, откуда ждать подвоха. На всякий случай вернулась за волшебной сумкой и спрятала в саду. Стало немного спокойней.
Явился Арум, разодетый в котарди из красной парчи. Он выглядел бы величественно, если бы не переминался с ноги на ногу, как стеснительный подросток на своих первых деревенских танцах. Мысленно улыбнувшись, Кьяра поспешила успокоить парня. Удивительно, как в этом мощном теле уживаются мудрец и маленький мальчик. Тот немного успокоился, и чародейка тихо спросила его на драконьем:
— Арум, если Эридану бросят вызов, и он не сможет одолеть противника, он хотел, чтобы мы с тобой ушли из этого мира, а не надеялись на милость победителя. Что ты думаешь?
Жрец ощерился хищным оскалом:
— Если он не одолеет противника, то я разорву победителя на две половинки. Я никуда не уйду, Кьяра.
— Я в тебе и не сомневалась, — улыбнулась девушка. — Хорошо, что ты с нами. Я тоже останусь, чтобы ни произошло.
— Я думал, ты уйдешь, спасая, кого сможешь, как он того желает, — удивленно ответил драколюд. — А он в курсе о твоем решении?
— Нет, — покачала головой тифлингесса, — он не в курсе, и не говори ему. Остальные присягнут дому Амавель и получат защиту. Это мы с тобой чужие этому миру.
Понимающе кивнув, жрец перевел взгляд на гвардейцев, которые уже начали свое бдение.
— Мне с трудом верится, что Элледин сделает это. Кто угодно, но не он, — задумчиво сказал драконид
Кьяра тоже перевела взгляд на золотоволосого. Он был таким серьезным и собранным, ощущая лежащую на плечах ответственность.
— Если Эридан отдал приказ, то сделает, — ответила она, не сводя взгляда с капитана гвардейцев.
— Нам, к счастью, такого приказа не давали, — хмыкнул Арум.
За пару часов зал преобразился. С потолка свесились развивающиеся на магическом ветру гобелены с изображениями цветов и птиц, которые трепыхались, пели и вспархивали с одной вышитой ветви на другую. Сыпался дождь из призрачных лепестков, ласковый бриз разносил запахи цветущих яблонь. Чем ближе к трону, тем глуше становились цвета гобеленов, пока не перешли в угольную черноту, на которой плясало сине-красное яростное пламя, рассыпая иллюзорные искры. На столах появились маленькие фонтанчики, бьющие вином и сидром, и расползлись цветущие лианы, над которыми порхали бабочки. Такое количество иллюзий свело с ума её магическое чутье, отследить чужое колдовство будет очень сложно. Чародейка страдальчески вздохнула.
У стен расположились полураздетые девицы с мандолинами, ситарами и арфами, и прекрасные танцовщицы в одеяниях из струящихся полупрозрачных тканей и массивных украшений, скрывающих обнаженную грудь. Кьяра ожидала чего-то подобного, на ум сразу пришли калимшанские приемы. Чрезмерность и разврат.
Наконец слуги выставили блюда, посуду и замерли неподалеку от столов, готовые услужить любому капризу господ. Подав Аруму и Кьяре знак, Эридан направился к трону. Зариллон подошел к креслу тифлингессы.
— Я буду рядом весь день, я уже подготовился, — сказал он, махнув волшебной кружкой.
— Осторожно, Зариллон, — усмехнулся белобрысый, — некоторые захотят посмотреть, что ты прячешь под мантией.
Альбинос кивнул в сторону. Обернувшись, маг увидел, как одна из танцовщиц помахала в его сторону, да так активно, что украшения на груди заколыхались, ничего не скрывая. Зариллон потерял дар речи от представшей картины, а Кьяра подумала: “Бедный книжный червь”.
