— Жнец, — отозвался Наиль, забирая свою цель и растворяясь в воздухе. Вместе с ним исчезли куда-то кинжалы, которыми были пробиты барьерные печати.

— Жнец… Я запомню, — произнес он, рассматривая горстки пепла, оставшиеся от рассыпавшихся бумажных печатей.

Лой, который из теней незаметно извлек метательные кинжалы, нагнал своего хозяина, когда тот был уже в карете. Он положил четыре кинжала на пол перед хозяином и с надеждой посмотрел ему в глаза.

— Пожалуй, ты был достаточно полезен. Я постараюсь принять в следующий раз подходящий заказ, во время которого ты смог бы попировать.

Лой от радости даже сам не заметил, как кончик его хвоста завилял из стороны в сторону, словно у собаки. В исполнении змееподобного существа это смотрелось довольно комично.

Наиль сгрузил парализованного предателя прямо перед столом Паука. Последний отвлекся от каких-то бумаг и перевел взгляд на абсолютно голого мужчину, на руках и шее которого все еще виднелись алые полосы от артефактных кандалов.

— Кажется, парень променял гильдию на довольно незавидную роль, — иронично заметил Паук, выходя из-за стола.

— Предателя отдали наказателям для воспитания, — холодно ответил Наиль. Его голос сильно изменяла маска, так что различить хоть какие-то интонации было почти невозможно. — Мое задание завершено?

— Еще нет. Ты — палач гильдии, а твоя цель еще жива.

Наиль не стал ждать дополнительных инструкций и молниеносно обнажил свой меч, однако Паук оказался еще быстрее. Он каким-то образом переместился к парню и успел перехватить его руку. Хватка главы Черных Кинжалов была удивительно крепкая, а ведь он не проходил через изменения тела, через которые прошел Наиль.

— Я разве сказал тебе убить его сейчас? — недовольно поинтересовался Паук. — Гильдия предателей так легко в перерождение не отпускает. Этот ублюдок должен полностью прочувствовать свою ошибку. А остальные должны увидеть, чем все может закончиться.

— Мне нужно будет его пытать? — догадался молодой человек, убирай меч в ножны.

— Безусловно. Я объявлю сбор гильдии. Завтра в полночь начнешь. А до тех пор отправь его в гильдейскую темницу и присмотри, чтобы не сбежал. Я не могу доверить охрану мастера смерти обычным кинжалам. Получишь доплату за охрану в сумме десяти тысяч.

— Хорошо, — кивнул Наиль. — Но я бы еще хотел сам позаботиться потом о трупе. Лой заслужил небольшое поощрение.

Лой был наполовину темным духом, так что Наиль даже не пытался скрывать его существование от Паука. Паук, чья душа была спаяна с демоном, мог легко видеть магического зверя в тенях.

— Мне плевать на его труп, но убедись, что никто не увидит кормление.

Пленник, который все это время мог только в ужасе вращать глазами, слышал весь разговор вплоть до судьбы его тела после смерти. Наиль очень ярко ощущал ментальным даром отчаяние и ужас предателя и задавался вопросом, что именно наобещал пятый принц далеко не глупому человеку, чтобы тот пошел на подобный риск.

После двух переходов порталами, Наиль оказался в помещениях темниц. Он уже бывал здесь неоднократно — подбирал «учебный материал» для своей группы элитных учеников. Но впервые он явился сюда в облике Жнеца. Охранники с удивлением обозрели его, так как ранее не видели никого, кому позволялось носить подобную одежду. Мастера смерти были свободны в своем внешнем виде, однако предпочитали одеваться неотличимо от других членов гильдии. Тем не менее, никто не посмел задавать лишние вопросы. Алые перчатки и нечеловеческие голубые глаза с вертикальным зрачком отбивали любое желание что-либо спрашивать у убийцы шестого ранга, который, к тому же, небрежно тащил за связанные для удобства перемещения ноги обнаженного мастера смерти с семью каплями!

Выбрав пустую камеру, Наиль втащил предателя внутрь, после чего пристегнул его к имеющимся здесь кандалам. Магией создав воздушную подушку, парень уселся на нее, скрестив ноги, на некотором отдалении от пленника, после чего извлек часть своего оружия, точило и промасленную ветошь.

Зиргрин всегда строго требовал со своего ученика с максимальным вниманием заботиться о своем снаряжении. Для профессионального убийцы его снаряжение было залогом выживания. Любой недочет, такой как слегка затупившаяся кромка, едва заметное пятнышко ржавчины или незаметная глазу щербинка, мог стоить жизни, если ущербное оружие подведет в самый ответственный момент. Наиль всегда был послушен в таких вещах и очень серьезно относился к требованиям своего наставника. В какой-то момент процесс заботы о своем снаряжении стал приносить парню удовольствие. Мерные неторопливые движения точила успокаивали его, снимая напряжение, в котором почти непрерывно ему приходилось находиться.

Шли часы. Наиль перебрал и позаботился о каждой части своего снаряжения и теперь бережно натирал промасленной ветошью одушевленный меч. Зиргрин изначально сопротивлялся, утверждая, что подобная забота ему не требуется, однако молодой человек только улыбался его недовольству. Раз уж сам обучил его заботиться обо всем оружии, то должен терпеть, ведь он сам является его самым ценным клинком. По связи Наиль ощущал, что одушевленному мечу подобная забота очень приятно, однако из-за памяти прошлой жизни он находил подобное обращение крайне смущающим.

Постепенно пленник отошел от паралича. Он несколько раз попытался заговорить с Наилем, но тот его игнорировал. В конце концов, предатель, громыхая цепями, подполз к стене, где уселся на прелую солому тюремного пола, прислонившись исцарапанной спиной к ледяному камню. Его тащили за ноги, совершенно не заботясь о его целостности.

— Даже воды не дашь? — хрипло спросил предатель после нескольких часов мрачных размышлений о собственном будущем.

Наиль остановил мерные движения ветоши. Подумав пару мгновений, он вложил клинок в ножны, убрал ветошь и извлек из пространственного кармана флягу с водой.

— Только без глупостей, я сильнее тебя, — произнес он, отвинтив крышку и протягивая флягу.

— Да уж не дурак, разницу в навыках вижу, — хмыкнул предатель, принимая флягу и жадно припадая к горлышку. Напившись, он вернул посуду и снова расслабился, касаясь затылком ледяной стены темницы. — Ты, наверное, учился у настоящего профессионала… А вот я — самоучка. Сам до всего доходил…

— Могу дать тебе что-то набросить на себя, если замерз, — тихо произнес Наиль, глядя на то, как обнаженного узника бьет мелкая дрожь из-за холода.

— Штаны дай, если есть. Не хочу светить голым задом во время казни. Остальное пусть. Холод — это тоже ощущение. Не хочу его лишаться, пока могу чувствовать хоть что-то.

Вскоре пленник получил простые льняные штаны, коих у Наиль в пространственном кармане было довольно много. Он часто портил одежду во время тренировок, так что покупал ее для себя в немалых количествах и выбирал не по красоте, а по практичности.

— Спасибо, — тихо произнес мужчина, когда на его ногах вновь защелкнулись кандалы после одевания.

— Во время казни я их с тебя срежу почти полностью.

— Понимаю… — прикрыл глаза пленник. — Будешь пытать…

— Это приказ Паука. Ты сам все слышал.

— Какой послушный ребенок, — криво усмехнулся предатель. Он был достаточно умен, чтобы сопоставить уровень Наиля и его текущий статус. Парень был невероятно талантлив, но очевидно слишком молод для полноценного статуса семи капель. — Паук взял тебя в оборот, верно? Провел от самых низов, постепенно промывая мозги?

Наиль не соизволил ответить. Он вернулся на свое место, где вновь уселся со скрещенными ногами и продолжил изучать свой меч в поисках забившейся крови или грязи на стыке лезвия и рукояти.

— Ты сейчас думаешь, что все делаешь правильно, но однажды поймешь, насколько не подходишь подобному месту.

Ветошь вновь появилась в руках молодого человека, после чего он бережно стал оттирать мелкие частицы грязи, которую заметил на рукояти.