Но весть об астраханском восстании пронеслась по всей стране. Волновался «черный люд» Москвы. В Москве подновляли стены, готовились к обороне, прятали ценности.

По приказу Петра на Астрахань двинулся подкупленный правительством калмыцкий хан Аюк со своей 20-тысячной конницей. Вскоре к стенам мятежной Астрахани подошли с несколькими полками Апраксин и Хованский.

Между тем в Астрахани начался раскол. Купцы и стрелецкая верхушка отошли от движения. Смещен был Ганчиков. Беглый и «гулящий люд», городские «низы», стрельцы и солдаты, во главе которых стояли казак Елисей Зиновьев, Иван Шелудяк, Прохор Носов и др., «раздуванили» имущество астраханской знати и намеревались захватить склады купцов. Купеческая верхушка, примкнувшая было к восстанию, отправила в Оршу к Петру посланцев с повинной. Купцы и духовенство во главе с митрополитом Самсоном открыто высказывали свои верноподданнические чувства. Раскол среди самих астраханцев облегчил подавление восстания.

В марте 1706 г. Шереметев и Аюк подошли к Астрахани. Пали Терки, Черный Яр, Красный Яр, Гурьев. После упорного сопротивления 12 марта восставшие астраханцы сдались. Начались казни…

Прошло лишь полтора года после подавления астраханского восстания, как поднялось восстание на Дону.

После завоевания Азова и появления регулярных войск в Азове, Троицком и Таганроге вольный Дон оказался между двух огней. Теперь царские воеводы угрожали ему и с севера — из Воронежа, и с юга — из Азова. Старинным казацким вольностям приходил конец. Кончалось то время, когда тихий Дон «У Москвы как жить не спрашивал». Царь Петр беспрерывно воевал и требовал от казаков постоянной службы. Тяжела была служба государева. И где только не белели кости лихих донцов!

Издавна тихий Дон давал приют и убежище всякому беглому люду, спасавшемуся от тяжких государевых поборов и повинностей, от притеснений воевод и приказных дьяков, от алчности и лютости бояр и дворян. Старый неписаный закон гласил: «С Дона выдачи нет».

В петровские времена приток беглых на Дон усилился, в верховьях Дона выросли городки «новопришлых» казаков. Здесь гуляла донская казацкая «голытьба».

Южные помещики жаловались, что в казачьих городках живут их беглые «людишки» и «холопы». Скоплением беглого и «гулящего» люда на Дону было обеспокоено и правительство.

И вот по царскому указу к верховьям Дона были посланы отряды для поимки и возвращения беглых: тысячи беглых угоняли на север. «Новопришлые» казаки почуяли беду. Царь нарушал старый закон — требовал, чтобы вольный Дон выдал свободолюбивых сынов своих.

Темной осенней ночью 9 октября 1707 г. на отряд гвардии майора князя Ю. В. Долгорукого, расположившийся у Шульгина-городка, напал со своими «голутвенными» казаками бывший бахмутский атаман, казак Трехизбянской станицы Кондратий Афанасьевич Булавин. Весь отряд Долгорукого был уничтожен.

Начался «сполох». На призыв Булавина откликнулся верхний Дон. «Прелестные письма» бахмутского атамана поднимали станицу за станицей. Но на реку Айдар, где действовал со своей казацкой «голытьбой» Булавин, уже спешил по приказу правительства черкасский атаман «всевеликого войска Донского» Лукьян Максимов со своими низовскими «дюжими» казаками. Передовые отряды Булавина были рассеяны. Сам Булавин отступил на реку Миус. Но восстание ширилось, и вскоре Сечь Запорожская слушала речи бахмутского атамана. Казацкие «дуки» отказались помочь «голутвенному» казачеству донскому, гетман Мазепа требовал у запорожцев выдачи «бунтовщика Кондратия Булавина», но запорожские «гультяи», «ирома» пошли с Булавиным на Дон. Их насчитывалось до трех тысяч человек[16]. Среди запорожских «гультяев» особенно выделяется отряд Тимофея Кардиака[17].

Восстание Булавина подняло не только казаков. Поднялись «работные люди» на воронежских верфях. Вслед за ними восстали воронежские и козловские крепостные крестьяне. Восставшие убивали помещиков и «начальных людей», выбирали на «казачьем кругу» атаманов и есаулов и шли на Дон, к Булавину.

С марта 1708 г. движение приобрело еще больший размах. Ставкой Булавина стал Пристанский городок на Хопре. На призыв Булавина не пахать государственной пашни, расправляться с помещиками, воеводами и «прибыльщиками» откликнулась вся юго-восточная окраина России. Поднялись тамбовские, борисоглебские, валуйские, поволжские крестьяне. На Дону полыхало зарево пожаров. Горели помещичьи дома и дворы, истреблялись «начальные люди».

Но в тылу у Булавина оставался Черкасск с его враждебной восставшим казацкой «старшйной»… Для того чтобы обезопасить себя с тыла, Булавин двинулся на Черкасск. Навстречу ему шли отряды атамана Максимова и полковника Васильева. 9 августа 1708 г. булавинцы и верные царю казаки сошлись на реке Лисковатке. Рядовое казачество из отряда Максимова перешло на сторону Булавина.

Встречаемый во всех станицах по пути хлебом-солью, Булавин 28 апреля 1708 г. подошел к Черкасску. После непродолжительных переговоров 1 мая черкасские казаки перешли на сторону восставших и сдали город Булавину. «Старшйна» была арестована. Через несколько дней арестованные во главе с Лукьяном Максимовым были казнены. 9 мая 1708 г. на войсковом кругу Булавин был избран атаманом «всевеликого войска Донского».

Захваченная в Черкасске царская казна была разделена между казацкой «голытьбой», беглыми и «гулящими людьми». По дешевой цене были распределены между «голытьбой» хлеб и соль. Но беглые и «гулящие люди» не были этим удовлетворены. Они требовали расправы с «низовскими» богатыми казаками и раздела их имущества.

Признавшее Булавина «низовское» казачество, озлобленное и напуганное поведением «голытьбы», замкнулось и ожидало лишь удобного случая, чтобы с ней разделаться.

Между тем Булавин потребовал приостановить наступление правительственных войск на Дон, угрожая уйти со всем войском донским к туркам, на Кубань. Продвижение правительственных войск к Черкасску было приостановлено.

Воспользовавшись этим, Булавин послал несколько отрядов «поднимать встань» в разных местах. Атаман Семен Драный двинулся к слободско-украинским казачьим полкам, Лоскут ушел под Воронеж, а на Волгу, захватив Царицын, вышли отряды «рулящих людей» Павлова и Некрасова.

Сам Булавин с запорожцами и донцами двинулся к Азову. Булавинцы разбили войско, высланное против них из крепости, но не выдержали огня крепостных и корабельных орудий и отступили.

Неудачей Булавина воспользовались низовские «дюжие» казаки. Заговорщики-казаки окружили домик в Черкасске, в котором жил Булавин. Атаман долго отстреливался. Видя, что сопротивление бесполезно и не желая живым отдать себя в руки озверевших врагов, Булавин пустил последнюю пулю себе в висок.

Так умер славный вождь народного восстания, казак Трехизбянской станицы Кондратий Булавин.

Еще 1 июля был разбит у Кривой Луки Семен Драный. Разгромлены были и запорожцы. Вскоре пали Бахмут и Черкасск. Казацкая «старшйна» на коленях, со склоненными знаменами просила прощения у князя Василия Долгорукого, начальствовавшего над войсками, посланными для усмирения восставших. Через некоторое время астраханский губернатор Петр Матвеевич Апраксин разбил повстанцев в Поволжье и взял после ожесточенного сопротивления занятый «гулящими людьми» Царицын. Отчаянно сопротивлялись отряды Никиты Голого, Некрасова и Павлова, но и они были разбиты у Паншина-городка Петром Ивановичем Хованским. Некрасов ушел со своими казаками на Кубань к туркам[18]. Никита Голый с остатками приверженцев продолжал борьбу против правительственных войск до ноября 1708 г. Наконец, окончательно разгромленный у станицы Решетовской, он едва спасся бегством с кучкой казаков.

Так покончено было с восстанием на Дону.

На Булавинское восстание откликнулись многие области русской земли. Волновалось слободско-украинское казачество в городках Острогожске и Коротояке. Шумело Запорожье. Поднималась Волга. Вспыхивали стихийные крестьянские восстания у Смоленска, Нижнего Новгорода, Киевщины. 43 уезда были охвачены крестьянскими восстаниями. Но все эти движения были стихийны, не были связаны друг с другом и поэтому не могли окончиться победой восставших.