- Ещё бы, - не сдержала грустной усмешки. – И что дальше?

Как я и ожидала, дедушка озвучил мне два варианта развития событий.

Первый – я ни коем образом не пересекаюсь с Алексой и живу где-то удалённо вместе с Нарденом, навсегда забыв, кто я по праву рождения.

Второй – мы пытаемся сделать так, чтобы Алекса получила по заслугам, при этом не подвергая никакому риску папу.

Стоит ли говорить, что я выбрала второй вариант? То, что она сделала… нет. Я не смогу жить спокойно, зная, что где-то эта женщина упивается своей победой. А именно этим она и занималась. Как пояснил дед, именно поэтому он предупреждал не доверять Максимильяну – он регулярно общается с Алексой. С виду может показаться, что горюющая по дочери мать просто искренне переживает за судьбу Нардена, но на деле… На деле она наблюдала за исполнением своей мести.

План главного карателя был прост и сложен одновременно. Нам нужно было напугать Алексу и заставить её действовать, но не через наёмников, а лично, чтобы поймать её с поличным. И в этом плане я была главной наживкой.

Когда с обсуждениями было покончено, дед дал мне артефакт для переноса в Лонс-Крик, и вопросительно приподнял бровь, стоило мне попросить ещё один.

- Я хочу к маме, - честно призналась, смотря на него с надеждой. – У нас ведь есть время? Я могу немного побыть с ними?

- Конечно же можешь, - вложив ещё один артефакт мне в руки, дедушка обнял меня, привычно поцеловав в лоб. – Мы никуда не торопимся, Ами.

- Спасибо, - уткнувшись носом в плечо главного карателя, зажмурилась, пытаясь справиться с появившимися слезами. – За всё спасибо, дедуль.

Сразу дедушка меня не отпустил, дав несколько указаний.

Во-первых, он прочитал мне очень длинную лекцию на тему ответственности за дар огня, с которым мне придётся жить. Особенно он подчеркнул то, что пользоваться им мне пока не нужно даже пытаться, так как техника, применяемая к хамелеоновскому дару, в корне отличается от управления любой из стихий.

Во-вторых, дедуля очень чётко попросил меня не нервничать по пустякам и не выпускать эмоции из-под контроля, так как это сулило выбросами огня, что было не очень безопасно для окружающих.

- Здесь, - он обвёл рукой помещение, подразумевая весь замок, - стоит защита от огня. Перестраховался, когда тебе исполнилось тринадцать, - дед надел мне на шею цепочку с кулоном в форме капли. – Уверен, что ты справишься и незапланированных сожжений не устроишь.

- Что это? – рассматривая цепочку, спросила, крутя в пальцах подвеску.

- Мощный накопитель, - просто ответил дед. – Не снимай его. На всякий случай.

Вера деда в меня была непоколебима. М-да…

Впрочем, иронизировать на эту тему он мне не дал, активировав артефакт переноса в родительский дом.

Сказать, что я любила охотничье поместье деда – это ничего не сказать.

Относительно небольшой двухэтажный особняк, окружённый с трёх сторон лесом и стоявший на берегу озера – занимал особое место в моём сердце.

Здесь мама меня учила готовить, а папа охотиться (что жутко не нравилось маме). Здесь Натан учил меня плавать и рыбачить, а так же подбрасывал в кровать мышей, которых я одно время боялась до визга! Здесь у меня было по-настоящему счастливое детство. Даже странно немного… в своих детских воспоминаниях из прошлой жизни я ничего подобного к Лонс-Крику не испытывала. Замок вызывал во мне лишь подобие гордости, что он есть, что он - мой… и всё.

В Лонс-Крике всегда было много слуг, много требующих чего-то от меня людей, и много безразличия. Здесь же, учитывая лишь необходимый минимум слуг, которые переносились к нам несколько раз в неделю из замка деда – больше никого не было, но я никогда не ощущала себя одинокой…

Встряхнув головой, вошла в дом, прислушиваясь к звукам и прикидывая, где могут быть сейчас родители.

Маму я нашла быстро. Она суетилась на кухне, удивлённо застыв при виде меня. На узнавание ей потребовалось несколько секунд - всё же, в своём истинном облике я бывала очень редко, предпочитая разнообразные личины. Сначала это было необходимо для развития хамелеоновского дара, затем мне и самой стало нравится. Тем более, что семья меня в этом поддерживала, пусть и одобрение их, как оказалось, было основано на безопасности.

- Ами! – я и пискнуть не успела, как оказалась в её объятиях, вдыхая такой родной запах маминых духов. – Что-то случилось?

- То есть, просто так я домой прийти не могу? – деланно обидевшись произнесла, сдерживая улыбку. – Может я соскучилась!

- И я по тебе, хорошая моя, - приняв поцелуй в щёку, мамочка прищурила свои серые глаза, но я успела разглядеть в них проблеск стали. – Значит, всё хорошо?

- Всё хорошо, - уверенно кивнула, прекрасно понимая, что она сейчас использует дар, проверяя мои слова. – Проверка пройдена? Карать не будешь?

- Ты голодна? – рассмеялась мама, заправив мне волосы за уши и отступив на шаг, окинула меня быстрым взглядом. – Я как раз обедать собиралась. Папа решил сегодня поохотиться, полчаса назад ушёл. Жаль, что вы с ним разминулись. Но зато, сможем с тобой посекретничать, - подмигнув мне, мама отошла к кухонным шкафчикам, указав мне рукой в сторону стола. – Садись, Ами.

Что всё хорошо – я маме не врала. Ведь действительно всё в порядке. А будет ещё лучше, когда мы с дедушкой воплотим в жизнь задуманное. Вот только скрывать от родных я ничего не собиралась, хоть и понимала, что разговор лёгким не будет.

- Мам, - набрав в лёгкие побольше воздуха, я почти на грани слышимости произнесла. – У меня печати слетели. Все.

И пусть сказано это было совсем тихо, а мама стояла ко мне спиной – она услышала. Это было видно по тому, как она замерла, не решаясь обернуться на меня.

- Мама, - не выдержав, я резко подбежала к ней и обняла. – Мам…

- Родная моя… - она прижала меня к себе так сильно, что у меня перехватило дыхание.

А может его стало не хватать из-за душивших меня рыданий. Мне столько нужно было сейчас сказать маме, объяснить, но слова упорно терялись среди всхлипов. Вроде с дедом я уже сегодня всё выплакала, а нет… что-то осталось.

Мама же плакала тихо, но от того не менее горько. Я чувствовала её состояние – оно отражалось во всём. В том, как нервно она гладила меня по голове, как пыталась стереть с лица слёзы, которые всё текли и текли…

Не знаю, сколько времени мы так провели, но когда я более-менее успокоилась, то лишь отстранённо отметила, что мы уже не стоим, а сидим в обнимку на полу.

- Камин почти догорел, - я почему-то решила, что это нужно сказать обязательно, хотя мама и так, как и я, смотрела на догорающие поленья.

- Ты ведь не об этом пришла поговорить, - прикрыв глаза, мама неосознанно чуть сильнее прижала меня к себе.

- Я сегодня с дедушкой уже всё обсудила. Я знаю достаточно, он помог разобраться с остальным, так что…

- Амалия, я понимаю, что ты не сможешь простить нас…

- Мам, - осторожно прикоснувшись рукой к её щеке, я уверенно произнесла. – Простить – за что? За то, что спасли меня? Или, за то, что приняли, как родную? Вы с папой – мои родители. О лучшей семье и мечтать нельзя! И я очень сильно вас люблю. Тебя и папу! Ну, деда тоже, - пожала я плечами, заставив маму нервно улыбнуться. – Он, конечно, тот ещё… дед, но… Мы ведь семья!

- Натана забыла, - мама нерешительно улыбнулась. – Ами, ты ведь помнишь…

- Я всё помню, - подтвердила её подозрения. – И ещё раз повторю – я очень люблю тебя и папу. Так ему и скажи.

- Не поверит.

- Значит, я сама ему скажу, - пожала плечами. – Когда он вернётся?

- Он ушёл незадолго до твоего прихода, - мама задумалась. – Думаю, к ужину он точно не успеет, возможно придёт ночью, или ближе к утру.

- Я дождусь, - пожала плечами. – Дед сказал, что время есть.

- Что вы задумали? – тихо спросила мама. – Милая, ты не…

- Всё будет хорошо, мам, - не дала ей договорить. – Ты же чувствуешь, что я не вру.