Свим и Камрат больше посматривали на противоположный берег, чем на шныряющих у их ног грызунов. Но если Свим был обеспокоен последствиями бегства мышей через реку, то Камрату это служило развлечением.

Хуже всех себя чувствовал Ф”ент. Мышей он не ел, а их слепой бег, когда они не разбирают дороги и обегают только неодолимые препятствия, его раздражал. Тем более что сам он для них неодолимого препятствия не составлял, и мыши пытались брать его сходу, чтобы перелезть через него. Стехар тихонько поскуливал, поджимал то одну, то другую ногу. Потом он попытался влезть на стоящий вертикально пересохший сук упавшего дерева, но сорвался и теперь терпеливо пережидал неприятное событие.

Прилетела калуба. Покружила над головами беглецов, выискивая место для посадки. Выбрала толстый сук плавника, с виду надежный, но её постигла участь стехара – едва она уселась и стала оправлять перья, как сук сломался. В”арьёсу тяжёлым булыжником рухнула вниз, на землю, вернее на мышиные тельца. Там она скрипуче поругалась, потом поймала одного из зверьков, разорвала его пополам и проглотила, на том и успокоилась. Перешла к делу, ради которого прилетела.

Однако разобрать сказанное калубой Свиму удалось только после третьего повторения: шум от мышей стоял ужасный, да и дикция у В”арьёсу страдала изъянами. Одно накладывалось на другое, так что Свиму пришлось подойти к разумной птице поближе. Она же высказала опасение появления змей и на этом берегу, вслед за мышами. Свим, естественно, думавший об этом, всё-таки вначале не поверил В”арьёсу, разумно считая её предупреждение неправдоподобным. Однако пренебрегать им готов не был – калубе сверху лучше виднее, какая складывается ситуация в перемещении диких.

Тем временем поток мышей не иссякал. Напротив, куда ни посмотри, вся река покрыта их мордочками и точечками глаз. Уже не тысячи их, а миллионы!.. А за ними, возможно, такие же полчища змей!..

Высказанного предупреждение, калуба больше ничего Свиму подсказать не могла, и как поступить дальше, он должен был думать сам, ибо на кого-либо из команды надежды не было.

Вообще, в команде создалась трагикомическая ситуация.

Мимо бегут полчища мелких грызунов, ничем, в принципе, не угрожающие разумным, кроме как позывов к замешательству от их несметного числа. Это служило как бы фоном для действий членов команды.

К”ньец наелся до отвала и теперь лежит в ленивом откиде и философски рассуждает о пользе мышей, хотя его никто не слушает, да и услышать не способен.

Ф”ент, от нечего делать, нашёл себе таки забаву – в выборочном убийстве зверьков, а Камрат строит на их пути запруды из веток и палочек и забавляется тем, как они успешно преодолевают искусственные преграды, используя менее проворных своих собратьев в качестве подставки.

Клоуда, сидя на плече дурба, повизгивает и с каждым минтом становится для него будто тяжелее…

А он – Свим – думай за всех, что делать?

Делать, как он понимал, надо было одно – уходить от реки подальше и как-то выбираться из мышиного потока. Калуба не могла сказать ничего определенного о направлении, куда бы они сейчас могли пойти, чтобы избавиться от грызунов и пересидеть где-нибудь, пока схлынут змеи.

Южнее того места, где они сейчас находились, В”арьёсу видела какие-то руины, но у них с В”рьельясу возникли подозрения, что они кем-то уже заняты, а уточнить кем именно они не удосужились. Идти на север было предпочтительнее, хотя там могли возникнуть трудности с переправой через реку. В двух примерно свиджах вверх по течению, со слов той же калубы, река прорезала небольшое всхолмление и бурным потоком протекала в крутых берегах, но была, якобы, намного уже – всего несколько берметов шириной.

Или ещё подождать? Хранилась крошечная надежда, что змеи всё-таки не смогут преодолеть реки.

Сверху что-то прокричал В”рьельясу.

– Они уже на подходе, – сообщила калуба и выхватила очередную мышь для съедения. Проглотив её, она тщательно почистила клюв о корягу. Продолжила: – Он там, сверху, всё видит и скажет, как они там, внизу, себя поведут, когда приблизятся к реке.

Наступал критический момент, после которого либо повезёт – и можно будет остаться на месте, либо не повезёт – змеи попытаются занять это место, – тогда надо будет куда-то от них убегать.

Знать бы только куда.

Даже К”ньец, сытый и разомлевший на солнышке, приподнялся и всмотрелся в противоположный берег.

Внезапно мышиный ковёр закончился, и река стала освобождаться от него. Последний неширокий ряд мышей соблюдал порядок и почти ровной линией замыкал шествие. Минт-другой – и поверхность реки очистилась и успокоилась, унося медленным течением мертвых или протоплённых зверьков. Они уже никогда не выйдут на берег. Рыбы и другая речная живность жировала: мелочь рвала нечаянную добычу, а те, что покрупнее – пытались заглотить грызуна целиком.

Донёсся сигнал калубы с небес.

– Они не решаются, – перевела В”арьёсу.

– Неплохо бы, – с надеждой в голосе проговорил Свим.

И тут противоположный берег, словно резко приблизился и ощетинился поднятыми вверх головами змей. Число их стремительно прибывало, и вот уже частокол из шей и голов колеблется, как трава на ветру. Зрелище ужасное и притягивающее, сходное игре пламени костра.

Змеи не лезли друг на друга, подобно мышам, не создавали завала, они – концентрировались. Но для чего? Для броска вперёд, через реку? Или…

– О, нет! – простонал Свим.

Клоуда, онемевшая от увиденного, молча спрыгнула с его плеча, ухватила за руку и потянула прочь от реки. Мальчик и выродки уже стояли за его спиной и были готовы бежать по его команде отсюда куда подальше.

И было отчего – змеи начали строить мосты из плавника по всей длине фронта их потока…

Они бежали, не разбирая дороги, лишь бы оказаться как можно дальше от реки, от наводнения змей. Надо бы остановиться, подумать, оглянуться, а ноги несли и несли их до тех пор, пока они вдруг не очутились в одиночестве. Мыши исчезли, будто провалились в прошлогодней траве, такой же бурой, как их шёрстка. Ни одного зверька! Только что они были везде под ногами, пищали и скользили, а теперь – их нигде нет…

Свим приставил ладонь к глазам и посмотрел на запад, где садилось мутновато-красное дневное светило.

День заканчивался. Целый день, не продвинувший его и команду к цели ни на шаг, а напротив, отбросивший назад.

Вокруг раскинулось редколесье, и – никого! Тишина в округе, и даже ветер затаился и чего-то ждёт.

– Та-ак, – сквозь одышку неопределенно проговорил Свим и обратил взор на своих подопечных.

Вид у всех был далеко не идеальный. Ф”ент упал в траву и всё ещё не мог отдышаться. Вывалившийся его язык казался неимоверной длины. Лёжа рядом с ним в таком же состоянии и слушая громкое дыхание стехара – его бока работали мехами, К”ньец всё же нашёл силы съязвить:

– А говорят, собаки хорошо бегают.

– Д-да… за… кошками, – принял шутку выродок.

Для того чтобы ответить, ему пришлось с мучительными усилиями возвращать язык на место и шевелить им во рту.

На удивление, меньше всех от пробежки запыхалась Клоуда. Она вообще чувствовала себя прекрасно.

– Давно я так не бегала, – объявила она и рассмеялась, радуясь неизвестно чему.

Не пробежке же?

– А я… никогда так не бегал, – сознался Свим, и не в силах стоять присел на землю.

– А много мы пробежали?

У Камрата, который восстановился после беговой нагрузки раньше всех, проснулся чисто спортивный интерес. Он от бабки часто слышал предсказание о себе: ему придётся бегать часто и на продолжительные расстояния, но делать это он будет легко и быстро. Однако она никогда не заставляла его бегать, считая, что у него врождённые способности к этому.

– Свиджа два, – предположил Свим.

– Не-е. Четыре, не меньше, – предложил свой вариант К”ньец.

– Ого! – удивился Камрат. – Когда только успели?