Вот К”ньюша, как его называет Свим, и вот Ф”ент. В темноте, не видя их, а, только прислушиваясь к их разговору, можно подумать о дружеской беседе двух людей. Правда, можно отметить странности: один собеседник говорит так, словно лишён всех передних зубов, а у другого простужено горло. Но такое случается и с людьми. Впрочем, возгласы человека и выродка различаются хорошо. Особенно в мгновения опасности или нервозности: К”ньец чаще всего мяукает, a Ф”ент – взлаивает…

Или торн! Разве это не чудо – встреча и знакомство с настоящим регламентированным торном!?

Воспоминание о торне дали мальчику повод обратиться к Свиму. Он повернул голову в направлении, где, по его расчётам, должен был находиться дурб.

– Свим, а когда придёт Сестерций?

– Малыш, это ты? Ты где?

– Здесь я, – Камрат подошёл к Свиму и Клоуде почти вплотную.

– Когда мы с ним встретимся, я точно не знаю. Он-то обещал нас догнать дней через пять. Вот и считай… Да, прошло уже три дня. Будем надеяться, что он объявится послезавтра.

– Хорошо бы пораньше, – с надеждой проговорил мальчик. – Всё веселее было бы.

– Неплохо бы, – согласился Свим. – И ожидание наше его закончилось бы. Как он там? До сих пор водит за собой тескомовцев или… Мало ли что может произойти.

– А ты маяк его включил? – напомнил К”ньец.

– Включил еще днём. Там, на том берегу, как только переправились. Подумал, что другого времени с ним заниматься не будет. И был прав.

– Если он сейчас уже идёт по пеленгу маяка, то, наверное, удивляется, чего это мы туда-сюда бегаем?

– Я бы на его месте не удивлялся, а обеспокоился, – включился в разговор о торне Ф”ент. – Ведь если бегаем, значит, есть причина.

– Думаю, он слишком далеко, чтобы отмечать наши передвижения, – заметил Свим.

Тем временем начался пологий спуск. Шум реки стал тише, прошлогодняя трава длиннее, пошли кочки и рытвины, так что идти стало труднее, и разговор о Сестерции угас сам собой.

Они спускалась всё ниже.

– Мы входим в лесистое место, – предупредил К”ньец. – Густое. Осторожнее! Ступайте за мной, лучше друг за другом, по одному.

– Как ты можешь видеть в такой темноте? – восхищенно поинтересовался мальчик у хопса его способностью.

– Так… – просто отозвался К”ньец.

– Как все кошки, – тут же разъяснил за хопса Ф”ент. – У них ведь глаза ненормальные.

– А у вас, у собак, носы такие, – пробормотал невнятно хопс, углубляясь в заросли.

Через несколько десятков берметов команде пришлось остановиться – вперёд было не пройти. Сплошной бурелом делал дорогу непроходимой.

– Ну, что ж, – выслушав К”ньеца и несколько раз наткнувшись на колкие ветки, философски заметил Свим. – Всё говорит об одном – здесь остановимся на ночлег, а завтра утром посмотрим, надежно ли мы прикрыты сверху. – Добавил, притаптывая старую траву: – Догоняющие нас по земле пусть рыскают по округе.

Пламя разведённого небольшого костра высветило густое переплетение веток упавших деревьев и длинных побегов кустов, плотно обступивших путешественников со всех сторон.

Распределив дежурство – между Свимом и К”ньецем, – команда улеглась спать.

Утром их разбудил утробный рёв, доносящийся от реки.

– Дикий медведь, – послушав, уверенно определил Ф”ент. – Медведи сейчас вылезают из своих берлог. Плохо будет тому, кто окажется на их пути. Они сейчас после зимней спячки голодные не меньше вупертоков, а вокруг для них пока что еды практически нет. Мыши если только. Он как кошки мышковать тоже любит.

– Где он вчера был? – буркнул Свим. И обнадежил команду: – Ну, к нам он не подойдёт, а подойдёт, так наколется.

– Он сейчас совсем дурной, может и подойти.

– Какой бы он ни был, а нам, друзья, пора уходить. А чтобы судьбу не испытывать, медведя обойдём, – решил Свим.

– Я ещё никогда живого дикого медведя не видел? – заявил Камрат и попросил: – Давайте посмотрим?

Свим сразу согласился. Весь секрет его сговорчивости состоял в том, что он тоже медведей вне неволи не видел. Клоуде предложение мальчика также показалось интересным. И все доводы Ф”ента об опасности и неодобрительное пофыркивание хопса, которому идея встречи с диким показалась ненужной, для людей остались невостребованными.

Лес, вернее, небольшой лесной участок, где команда Свима провела ночёвку, подтягивался к самой реке и продолжался сразу на том берегу. Медведь – «неужели это медведь?» – подумал каждый, – стоял на берегу и свирепо ревел. Был он невелик, тощ и со свалявшейся шерстью, начинающей уже отваливаться клочьями. На вышедших из леса разумных он не обратил никакого внимания: у него были свои какие-то заботы.

Медведь людям не понравился. А сколько о них легенд и рассказов! Но тут стоит на четырех лапах бурое невзрачное создание не больше К”ньеца и рёвом подражает одуру.

– И чего ты нас пугал'? – не удержался хопс, обращаясь к Ф”енту. – Вчера мыши были куда страшнее. Даже для меня. Я уж не говорю о пуриурках.

– Нам просто повезло, что он такой, – оскалился Ф”ент. – Нам попался какой-то щенок. Медведи бывают раз в пять больше этого заморыша.

– Ну да, рассказывай теперь, – не унимался хопс.

– К”ньюша, не груби! – одёрнул его Свим. – Стехар правду говорит. Дикие медведи бывают значительно крупнее. Говорят даже, что больше, чем путры из их видов.

Через реку переправились быстро, без особых трудов и происшествий. Поперёк узкого здесь потока протянулись истоптанные дикими или разумными достаточно длинные стволы упавших, либо сваленных деревьев, как с этого берега, так и с противоположного. Одно неудобство – сучки, норовящие воткнуться то в глаз, то в незащищённое тело, но они не задержали команду.

– Нам вчера не повезло. Вышли бы сюда сразу, то давно бы ушли из этих мест, – заметил Свим, выбирая тропу из нескольких, отходящих от естественной переправы. – Пойдём здесь, – наконец указал он на одну из них. – Она нам по пути и, похоже, идёт через лесок. Под его пологом и пойдём, пока он не кончится.

Однако лес стал быстро редеть и уже свиджа через полтора закончился. Впереди, насколько позволяла рассмотреть атмосферная дымка, раскинулось увалистое пространство, кое-где поросшее отдельными кустами и деревьями.

– Мутные звёзды! – воскликнул Свим и обречённо дёрнул себя за щетину.

– Да-а, пришли, – поддержал разочарование командира Ф”ент. – Тут идти, все нас увидят.

Минт спустя Свим выступил перед своими спутниками с пылкой речью, содержание которой сводилось к одному: плевать на всех тескомовцев и калуб с их шарами, предательством и прочая, а следует быстро продвигаться на запад, в пределы Заповедника Выродков, а там – все равны. Пусть им не повезёт и придётся с чем-то столкнуться неприятным, но, во-первых, они тоже сила, а во-вторых, и тескомовцам там тоже не поздоровится. К тому же, может так случится, что тескомовцы вообще откажутся идти в пределы Заповедника.

– В конце концов, друзья, – закончил своё выступление дурб, – нет никакого смысла здесь сидеть и поджидать тех, кто за нами гонится. Встретиться с ними что там, что здесь – результат один. Но если мы будем идти, то догоняющие нас не догонят, а встречных мы можем и обойти. Наше спасение заключается в движении! Пока мы с вами не сидим, они нас ловят плохо!

Эмоциональный спич Свима понравился всем, кроме Ф”ента. Он предпочитал осторожность, но его доводы, как двумя праузами раньше о медведе, остались также невостребованными.

Команда Свима смело вышла на открытое пространство и ускоренным шагом двинулась прочь от солнца, медленно вползающего на серый небосклон.

К полудню следующего дня спутники, не снижая скорости движения, свернули к лесистому участку, чтобы поесть и отдохнуть под защитой деревьев.

На поселение тронутых изменением, как им сперва показалось, они наткнулись случайно. Ничто не предвещало его появления, как вдруг они обнаружили себя посередине утоптанной площадки перед небольшой платформой, сделанной из тонких не ошкуренных стволов молодых деревьев. Платформа, площадью примерно два на два бермета, поддерживалась венцом из толстых брёвен меньшего периметра. Вокруг площадки, но в беспорядке – одни ближе, другие дальше, – размещалось несколько конусообразных жилищ, покрытых шкурами диких.