– Если судить по твоим словам, то ты правильно, к моему удивлению, понял всю полноту чувств, возникшую во мне,

– Итак… – становясь не менее значительным, чем торн, начал Свим.

– Зачем он нам? – будто издалека подал безнадёжную реплику К”ньец. – Ты посмотри на него, Свим. Это же ещё один умник отыскался на нашу голову. Мы уже взяли нечто подобное, эту паршивую собаку. Она может сидеть только в кустах и вонять…

– Но-но! Ты полегче! – заступился за себя Ф”ент. – Мы, Хранители Талисмана не любим, когда каждая кошка…

– Я всё-таки в назидание на будущее свяжу вас как-нибудь хвостами, – вкрадчиво сказал Свим. И заорал: – А ну, отвернитесь друг от друга! Ты туда смотри, а ты… да, да!.. в противоположную сторону! Так-то… Дали мне мутные звезды команду! Лишь бы пакостей друг дружке наговорить. Тьфу, на вас! – Свим помолчал. – A ты, малыш, как думаешь?

Камрат, пока взрослые выясняли отношения, занимался важными для себя делами. Он, в который уже раз примерял подобранное оружие к поясу. Нужны были ножны, но таковых, как он ни всматривался в истоптанное недавней схваткой поле, не было видно.

Вопрос Свима застал его в раздумье: не уложить ли нож и гладиус пока что в заплечный мешок? Так будет удобнее, но тогда, в случае чего, их придётся оттуда доставать, а будет ли для этого достаточно времени?

– Пусть с нами идёт, – отозвался он, не задумываясь. – Куда же ему теперь одному?

– Слышал, Сестерций?

– Слышал и радуюсь, – сказал торн, хотя никакой радости в его ровном и монотонном голосе не слышалось. – И ещё я скажу. Маленький человек – великий воин. Живи он во времена лучшего торна Ираклия, то тот мог бы служить Камрату достойно. Так считаю я, потомок Великого Огария!.

– Не знаю, каков был ваш Ираклий, однако льстец ты отменный, – отметил Свим, выслушав панегирик Камрату. – Тем не менее, ты прав. Малыш сегодня сделал и показал такое, что открыло мне глаза на многое. – Свим перевёл дыхание. – Показал, это точно. Но думаю, большее ещё осталось в темноте нашего незнания. Это уже узнаем, может быть, потом, а сейчас… Будем считать, что малыш за оставление Сестерция в команде. Стехара пока не спрашиваю, не заслужил. А вот К”ньюша… – Свим подошёл к хопсу, повернул его личиной к себе. – К”ньюша, придётся Сестерция брать.

– Зачем, скажи?

– Хотя бы затем, чтобы он не побрёл с дурной своей головы, куда не следует. Нарвётся ещё на тескомовцев, они у него о нас узнают. Торны врать не умеют. Потому лучше его при себе держать. Вот зачем.

Хопс прижал уши к голове – не соглашался с человеком.

– Лучше бы мы не вмешивались в дела банды. Тогда сейчас не пришлось бы решать ненужную задачу. Брать или не брать? Мы и так набрали… – начал хопс своё.

– Что случилось, то случилось. Я тебя спрашиваю совсем о другом.

– А что меня спрашивать? Ты уже решил, малыш согласился с тобой.

– А ты?

– У меня есть выбор? Нет. Ты так же взял собаку… Лучше не забывай о наступающей ночи. Нам отсюда надо уйти подальше и побыстрее. Здесь скоро будет пир. Участники его уже собираются. – К”ньец показал взмахом лапины в сторону леса, куда удалилась банда. Она ушла уже так далеко, что её уже не было видно и слышно, зато там сходились и расходились какие-то тени и сверкали глаза. – Сюда могут пожаловать те, о ком только в сказках упоминается. В ваших, человеческих, и в наших. Смотри, уже совсем темно. И у тебя пора новостей.

К”ньец слишком много сказал, выдохся.

– Прости, К”ньюша. Ты прав, но иногда тебя словно что-то за шкуру цепляет. Topн тебе почему-то не понравился. А теперь вот Ф”ент… Ну ввяжись он в драку, от него только хвост укороченный бы остался. Ты это знаешь не хуже меня.

– Чем вам не нравится мой хвост? – пролаял стехар, недовольный упоминанием о себе в третьем лице, будто его здесь не было.

– Та-ак! – Свим покрутил головой, не зная, какими словами описать своё негодование. – Первый, кто ещё вякнет не по делу, будет иметь дело со мной. А сейчас срочно надо искать ночлег! Веди, К”ньюша, а то уже и вправду ничего не видно.

Ночь совсем вошла в свои тихие права, когда общими усилиями выродков и торна они, наконец, нашли место, где решили провести время до рассвета. Разожгли небольшой костёр, подогрели, кому понадобилось, еду, поужинали.

– Мой род идёт от Огария, – неспешно рассказывал о себе Сестерций.

Делать было нечего, спать ещё никому не хотелось. Рыжеватый огонь костра, вокруг которого в свободных позах расположились разумные, слабый шелест ветвей деревьев от едва заметного ветра, темнота, обступившая крохотный светлый участок, затерянный в Диких Землях, располагали к разговору. Так что просьбу поведать о себе поподробнее торн принял как должное.

– Огарии, мы так себя называем, всегда отличались от других родов клана настоящих торнов. А мой клан не простой, должен заметить я вам. Мой клан носит славное имя, известное всем и каждому, кто мог не только общаться с нами, но и вообще считает себя разумным…

– Это невозможно! – не выдержал и громко мяукнул с возмущением К”ньец. – Сколько же их, этих известных?

– Я не так что-то сказал? – гордо вскинул голову Сестерций. Чалма его сдвинулась к затылку и оголила неправдоподобный выпуклый лоб, заблестевший в свете пламени костра.

– Всё ты сказал правильно, – поспешил успокоить его хопс. – Но вот, Сестерций, перед тобой сидит ещё один из известных, – и он ткнул лапиной в сторону Ф”ента. – Так скажи, ты что-нибудь знаешь о капах, всемирно известных, как Хранители Талисмана?

Торн внимательно осмотрел выходца из всемирно известного клана капов и сказал:

– Первый раз слышу. А кому они известны? Вам?

– Вот! – обрадовался К”ньец и победоносно посмотрел на Ф”ента. – Я его уже точно также спрашивал. Кому они известны? Но подожди, – остановил он торна, пытавщегося что-то сказать. – А ты, Ф”ент, знаешь ли известное многим имя клана Сестерция из рода Огариев?

– Я, кошка, в твои подлые игры не играю, – огрызнулся выродок. – Известность не в том, чтобы мне приходилось слышать об его клане, а ему что-то знать о моём, а в том… – Ф”ент оскалился. – А в том, что мы ничего не слышали о твоём клане. Другое дело, что уж это всем-всем известно, что хопперсуксы чаще всего живут гуртами, а не просвещёнными кланами, отсюда…

– Кому это известно? Мы как все живём кланом. И к тому же мой клан хиков не чета каким-то там…

– Это и правда, невозможно! Помолчали бы вы! – лениво попросил Свим выродков. Хорошо поевший и готовый отдыхать, что-то послушать и узнать новое, он с интересом внимал торну, а выродки сбивали его с настроя. – Сестерций так хорошо начал, а вы не можете мирно узнать продолжение. Давайте выслушаем его, а потом, и не обязательно сегодня, каждый из вас расскажет о своих известных или всем известных кланах. Если это, конечно, интересно, и в первую очередь вам самим. А сейчас продолжай, Сестерций. Так как называется ваш клан?

– Благодарю тебя, человек. – Важно проговорил торн и отвернулся от выродков. Но оказалось, что он о них не забыл, выдав без единой запинки тираду-отповедь: – К сожалению, некоторые разумные, приобретя разум вопреки природе, не знают как им распорядиться, оттого у них неприятности не только в самих кланах, но и в головах, где этот разум не находит себе места… Я продолжаю. Мой клан носит великое имя Акарак. Когда-то так звали самого первого торна, вот от него мы и ведём свою родословную. Отсюда: Акарак – это Первоторные. Все остальные торны и, естественно, их кланы – вторичные и третичные. Они пошли от последующих за Акараком торнов. Надеюсь, ты, человек, ощущаешь различие? Любой неакарак стоит ниже нас, акараков!

– Мутные звезды! И у вас расы? Различия, соподчинённость, зависимости, неравенства… Мир, воистину, устроен по-дурацки! Хорошо, что у нас, у людей, все равны. Все, как известно… Хе! Я тоже об известных тут плету, – удивился сам себе Свим. – В общем, все люди на Земле произошли от Обезьяна. Был у нас такой прародитель или первопредок.