— На десерт был апельсиновый крем.

— Ты находишь это забавным? — Синда зарычал. Она ошеломила его тем, что повела себя не так, как он ожидал. — Король мертв!

Она невинно моргнула.

— Мы еще не дошли до этой части.

Лани закрыла лицо руками и зарыдала, но Сальвия подозревал, что на самом деле она смеется.

— Наш любимый король сказал мне, что он сделал тебе предложение руки и сердца.

Сальвия кивнула.

— Да, он сделал это. — Головы снова закружились от шока. — Но зачем мне соглашаться, только чтобы убить его?

— Я не знаю, — сказал Синда. — Возможно, в этом и заключалась вся цель твоего прихода в Казмун — соблазнить нашего короля и подобраться достаточно близко, чтобы убить его. Именно ты «обнаружила» его тело посреди ночи.

— И все же я не убивала его, — сказала она. Алекс полагал, что у долофанов не будет причин не назвать министра своим заговорщиком, но на это нельзя было полагаться, как и на то, что совет примет их показания. Синда должен был признаться в том, что он узнал о Николасе — и как, если это возможно, — перед всеми, чтобы последующие показания Алекса были правдивыми. Вопрос заключался в том, хочет ли он утаить это для других целей.

Синда жестом подозвал охранника, который вышел вперед и положил на стол окровавленный кинжал. Золотая рукоять сверкала в солнечном свете, проникающем через окно.

— Это твое оружие? — Спросил Синда.

Сальвия едва взглянул на нож.

— Вы знаете, что да.

— Он был найден закопанным в саду королевской семьи, между твоими покоями и покоями короля.

— Это ничего не доказывает, — сказала она. — Его могли положить туда, чтобы обвинить меня. — Сальвия действительно наслаждалась собой. Единственное, что ее беспокоило, это страх Николаса. Она сжала его руку в знак заверения. — Я ничего не выиграю от смерти короля. Как уже было сбылоно, я потеряла шанс стать королевой Казмуна.

— Ты ведешь себя невероятно беспечно, госпожа Сальвия. — Синда повернулась лицом к совету. — Это потому, что ты знаешь, что твоя страна придет тебе на помощь? Поэтому четыреста деморанских солдат сейчас направляются в Остизу?

Сальвия увидела возможность немного переключить внимание на Николаса.

— Если так, то, похоже, они немного опоздали, чтобы спасти меня и моего брата.

Синда фыркнул.

— Твоего брата? — Он обернулся к ней. — Или твоего принца?

Среди членов совета пронесся ропот. Николас побледнел еще больше, и Сальвия снова сжала его пальцы. Чем меньше она скажет, тем больше Синде придется раскрыть то, что он знает.

— Я узнал это, допрашивая кимисарца, который последовал за ними в Казмун, — сказал Синда сидящим за столом мужчинам. — То, что генерал Кэлодан не удосужился расследовать, могу добавить. — Лицо военного министра стало багровым от гнева, и Синда поднял бровь на Сальвию. — Разве ты не отрицаешь, что Николас — сын твоего короля? Что он был послан в Казмун, чтобы дать вашей стране повод для вторжения?

— Это два вопроса с разными ответами.

— Ты ответишь за свою измену! — крикнул Синда.

Дэрит стоял у двойных дверей в палату; теперь он повернулся, чтобы отпереть их.

— Я не совершала никакой измены, министр, — сказала Сальвия, сбросив руку Николаса и шагнув вперед. Комната была так прикована вниманием к ней, что никто не заметил, как открылись двери. — В отличие от тебя, у меня нет долга перед Казмуном или его королем.

Синда с торжествующим выражением лица покачал головой.

— Нет, но ты предстанешь перед судом за убийство короля. Как и Николас.

Знакомые силуэты в дверях вызвали улыбку на губах Сальвии.

— Это будет довольно сложно, — сказал Беннет.

ГЛАВА 100

Единственное, что было лучше, чем лицо министра Синды, когда он увидел Беннета, это когда он узнал Алекса, стоящего рядом с ним. Они вместе вошли в комнату, Алекс на три шага отставал от короля, и совет разразился криками. Несколько министров упали со своих стульев на колени, вознося благодарность Духу. Цвет лица Синды приобрел зеленоватый оттенок, который только усилился, когда Лани подошла и встала рядом с Сальвией.

Беннет привел себя в порядок и переоделся, выглядя внушительно и полностью контролируя ситуацию, в отличие от всех остальных в комнате. Когда хаос утих и все вернулись на свои места — кроме Синды, который был прикован к месту, — король призвал совет к порядку.

— Господа, — сказал он, затем сделал паузу, чтобы кивнуть Лани и Сальвии. — Поскольку на совете присутствует полный состав, я объявляю чрезвычайное судебное разбирательство ради блага нации, чтобы мы могли решить этот вопрос быстро и решительно.

Никто не возразил. По мнению Сальвии, они все еще были слишком потрясены, чтобы понять, что происходит.

— В любой момент любой член может потребовать вынесения решения, которое положит конец разбирательству, если голосование будет единогласным в пользу виновности или невиновности. Обвиняемому разрешается вызвать любого свидетеля в свою защиту до вынесения такого решения.

— Паландрет, — слабо произнес министр дорог. — Кто предстал перед судом и каковы обвинения?

— Дэв Синда обвиняется в государственной измене, заговоре и покушении на жизнь государя. Я уверен, что мы могли бы добавить подкуп, но и этого достаточно.

— Я протестую, — сказал Синда, обретя голос. — Я никогда не буду голосовать в пользу своей вины — этот суд недействителен.

Беннет предвидел это.

— Министр финансов помолвлен и женится на принцессе Алании. По закону, такие близкие отношения с королевской семьей лишают его должности. Дэв Синда больше не является членом совета с правом голоса.

Прежде чем Синда успел возразить, что полного состава совета больше не существует, Лани заговорила.

— Я выдвигаю кандидатуру Дэрита Ямона на вакантную должность министра финансов.

— Как король, я имею право сделать временное назначение, — сказал Баннет. — Дэрит Ямон, ты согласен?

Дэрит поклонился.

— Да, Паландрет.

— Да будет так.

По обе стороны от Синда появились стражники, отобрали у него нож, который он носил с собой, и обыскали его на предмет оружия. Сальвия потеряла дар речи от того, как хорошо все было скоординировано.

— Итак, — сказал Беннет, занимая свое место во главе стола. — Я предлагаю начать с двух первых свидетелей, поскольку один из них вряд ли проживет долго. — Двери открылись, и четверо стражников вошли вместе с долофаном. При виде ненавистного взгляда Кимисарца, сжимающего окровавленный живот, Синда запаниковал и бросился к двери, но стражники оказались быстрее. В качестве последнего удара правосудия Алекс принес кандалы, чтобы держать обвиняемого.

Через час состоялось первое и единственное голосование.

По закону Казмуни между вынесением приговора и казнью должен был пройти целый день. Два утра спустя Дэва Синду привели в блок на рыночной площади перед тюрьмой. Хотя Лани выглядела спокойной и царственной, как всегда, она была на грани обморока, и Сальвия обняла подругу за талию, чтобы поддержать ее.

Обвинения в заговоре, измене и покушении на жизнь государя были зачитаны вслух, а вердикт и приговор объявлены. Синда стоял молча, его закованные в кандалы запястья висели перед ним. Его неухоженные волосы и изрезанное лицо выглядели уже не красивыми и выдающимися, а скорее холодными и расчетливыми.

Беннет шагнул вперед, и толпа вздохнула со слышимым облегчением. Несмотря на немедленное закрытие дворца, слухи о его убийстве быстро распространились, и люди были рады убедиться, что это неправда.

— Есть ли у тебя что сказать в свое оправдание? — Спросил король.

Затем Синда перевел взгляд на Сальвию и Николаса.

— Передайте Кимисару привет, когда вернетесь домой.

Долофан потерпел неудачу, но от самодовольного выражения лица Синды у Сальвии заболел живот.