— Шпионить? — Понимать его становилось все легче, отчасти потому, что он говорил так, что она могла различать его тщательно подобранные слова.

— Чтобы оценить манеры. По-моему, не очень хорошие.

Мысли Сальвии неслись вскачь. Если после солнцестояния пустыня станет непроходимой, у Дарита будет не так много времени, чтобы вернуться.

— Твои друзья ждут твоего возвращения? — спросила она.

Дарит, видимо, думал о том же.

— Через несколько дней. После этого я не смогу ни встретиться с ними, ни последовать за ними. — Он вдруг остановился, видимо, осознав, что признался в том, что не ожидает спасения.

— Они бросят тебя, если опоздают?

Казмуни сглотнул и кивнул.

— Да. Они должны вернуться. Родники угасают.

— До следующего года, — сказала она, не сомневаясь, что друзья вернутся за ним.

Дарит посмотрел ей в глаза.

— Да. До следующего года.

Приход норсари в Казмун в таком виде был равносилен акту войны. Взятие этих людей в плен только усугубляло ситуацию. Сальвия должна была устранить последствия, пока Демора не столкнулась с настоящим вторжением. Она должна была рассказать кому-нибудь то, что знала, — что казмуни не проводили разведку на Деморе и не собирались вторгаться. Задержав этих людей, она рисковала спровоцировать ту самую войну, которую Алекс пытался предотвратить.

Сальвия поднялась на ноги, намереваясь направиться прямо к Алексу, но внезапное видение того, что нужно попытаться все объяснить, остановило ее. Он не стал бы слушать. Она не только говорила с казмуни, она неделями действовала за его спиной — по сути, шпионила против него, — но все это затмил бы тот факт, что она сейчас здесь. Алекс была бы в такой ярости, что не смогла бы вымолвить и десяти слов. Через несколько часов после возвращения в лагерь она отправилась бы обратно в Теннегол. Не помогло бы ни обращение к лейтенанту Грамвеллу, ни ожидание, пока она сможет донести свои доводы до Кассека. По крайней мере, не успеет.

Дарит наблюдал, как она вышагивает, безмолвно споря с самой собой. Король казмуни осторожно приближался к Деморе, проверяя их «манеры», как сказала Дарит. Сальвия не сомневалась, что они вернутся в следующем году. Пересекут ли они пустыню с разъяренной армией или с намерением поговорить, зависело от освобождения этих людей.

Если их нужно было освободить, она должна была сделать это. В одиночестве.

Сальвия опустилась на колени перед Даритом.

— Времени мало, — сказала она. — Если я дам тебе свободу, ты будешь хорошо отзываться о Деморе?

Дарит скептически посмотрел на нее.

— Разве это в твоих силах, Сальвия Птицеловка? Я наблюдал за тобой, и ты самый низкий среди этих людей.

— Я действую без разрешения.

Он подозрительно сузил глаза.

— Зачем вы это делаете?

— Это все плохое понимание, — сказала она. — Я исправляю ошибки.

Дарит с трудом заставил себя сесть прямо.

— Это будет для тебя неприятностью.

Гнев Алекса пугал ее не так сильно, как последствия слишком долгого удержания этих мужчин. Ее действия дошли бы до самого короля, но он хотя бы прислушался, тем более что на ее стороне была королева. Сальвия поджала губы.

— Я больше, чем ты видишь.

— В это я верю, — сухо сказал Дарит.

Сальвия снова встала и смахнула песок с брюк. С наступлением новолуния сегодня будет несколько темных часов. Нужно было начинать планировать.

— Я должна идти, — сказала она, натягивая на лицо платок, оставляя открытыми только глаза.

Он протянул ей руку со связанными пальцами.

— Счастливого пути, Сальвия Птицеловка.

Она сжала его пальцы в ответ, стараясь не обращать внимания на тошноту в животе. То, что она собиралась сделать, граничило с предательством.

— Будьте готовы.

Сальвия вынырнула из палатки и со всей силы врезалась в Алекса.

Глава 41

Сальвия попятилась назад, но Алекс поймал ее за руку, прежде чем она полностью встала на ноги.

— Полегче, малыш, — сказал он, потянув ее за собой.

Когда она устояла, он отпустил ее. Сальвия трусливо отпрянула от него, ее мысли метались в поисках опоры. Генри обычно избегал внимания Алекса, но он должен был что-то сказать.

— Простите, сэр, — прохрипела она, стараясь подражать тому, как голос оруженосца начал ломаться и трещать.

— Ничего страшного. — В голосе Алекса звучала усталость. — Генри, не так ли?

Она кивнула, уставившись в землю. Что бы она ни делала, она не могла позволить ему увидеть ее глаза. Слава Духу, было еще довольно темно.

— Что ты там делал, Генри? — сурово спросил Алекс, хотя в его голосе слышалось легкое веселье.

Сальвия подняла флягу, чтобы он мог ее видеть.

— Давала им воду, — пискнула она.

— Хорошая инициатива. — Он похлопал ее по плечу и двинулся вокруг нее к палатке, где лежали Дарит и Маламин. Сальвия отстранилась, когда Алекс приподнял крышку, чтобы заглянуть внутрь.

— Уже спят, — сказал он. — Им это понадобится. Сегодня мы снова идем ночью. Я хочу добраться до реки завтра к полудню.

Сальвия успела сделать несколько шагов, стараясь выглядеть мальчиком, которому очень не хочется сейчас там находиться.

Алекс бросил ткань и отвернулся.

— Отдохни немного, малыш.

Затем он ушел.

Сальвию все еще трясло, когда она добралась до своей низкой палатки и забралась в нее рядом с Николасом. Это было слишком близко, но теперь она знала, что это должно произойти сегодня. Она толкнула принца.

— Гарольд, проснись.

Николас хрюкнул и откатился в сторону. Она била его по плечу, пока он не откатился назад.

— Что тебе нужно, Генри? — простонал он.

— Мне нужна твоя помощь.

Норсари разбили лагерь за час до наступления сумерек, и Алекс дал всем бойцам возможность поспать несколько часов между сменами часовых. Сальвия и Николас стояли спиной к большинству участников, собирая палатки и тайком поливая ткань лампадным маслом, прежде чем свернуть ее. Они не могли рисковать тем, что их костер потушат раньше, чем он отвлечет их внимание.

Алекс оставался рядом с пленниками, пока они шли, то есть ей и Николасу пришлось бы ждать, пока группа остановится на отдых, и он отошел от них подальше. Сальвия также следила за свертком, в котором находилось оружие, захваченное Даритом и Маламином. Если бы она могла доставить их к казмуни, то сделала бы это, но это была второстепенная задача.

Ветер усилился и принес густые облака, которые полностью закрыли небо. Алекс привязал полоску ткани к навершию копья и использовал ее для ориентирования, так как ветер надежно дул с запада. Тем не менее, они шли почти так же медленно, как во время песчаной бури.

Может быть, дело в напряжении или в том, что она не могла видеть звезд, но Сальвия стало казаться, что они никогда не остановятся, что Алекс будет гнать их всю ночь без передышки. Как Николас собирался разжечь костер, если снаряжение не было собрано в кучу? Она не хотела поджигать рюкзак, если он надет на кого-то, хотя должна была признать, что это было бы неплохим развлечением.

Мужчина перед ней остановился, и она налетела на него, после чего принц тут же навалился на нее сзади. Послышалось ворчание и глухие удары, когда все поняли, что объявлена остановка. Никто ничего не мог разглядеть.

— Двадцать минут на отдых, — объявил лейтенант Грамвелл.

Наконец-то.

Теперь в обязанности оруженосцев входила раздача небольшого пайка сушеной оленины и фруктов. Сальвия дрожащими пальцами зажгла фонарь и передала палочку Николасу.

— Дай мне пятнадцать минут, — прошептала она.

Он схватил ее за локоть.

— Ты уверена, что хочешь это сделать?

— Я должна. Ты все еще со мной?

— Конечно. Передай Дариту мои пожелания удачи.

Он отвернулся и исчез в темноте.

Сальвия копалась в своей сумке с пайком, пока не нашла нужный ей пакет. Когда она шла вдоль строя, раздавая горсти, она держала открытую ткань между глазами и фонарем, чтобы лицо оставалось в тени. Когда она подошла к Алексу, то чуть не упала в обморок, когда он схватил ее за ногу.