— Возможно, ты сожалеешь о том, что я сделал первый вдох, отец. Но знай, что я буду радоваться, глядя, как ты делаешь свой последний.

***

— Господи. Твой старик, похоже, настоящий мудак. Ты узнал, о чем был тот телефонный разговор? — Барлетта уперся локтями в согнутые колени, на которых он сидел, прислонившись к стене.

— Да, узнал.

— Но мне придется подождать, чтобы узнать это, верно?

— Да. Я уверен, что ты будешь очарован.

Его челюсть сдвинулась, пальцы потерлись друг о друга. Нервозность.

— Именно тогда я узнаю, зачем ты меня забрал?

— Да.

— И сколько у меня есть времени?

— Я не думаю, что ты протянешь еще неделю. — В моем лишенном эмоций голосе не было ни капли сочувствия.

Нижняя губа задрожала, он повернул голову в сторону настолько, что я уловил блеск на его щеке. К несчастью для него, во мне не осталось ничего, к чему можно было бы обратиться, только бездонная пустота, в которую можно было бы выплеснуть свои бесполезные слезы.

Мое сердце было кладбищем. Холодная и голодная апатия, заключенная в дремлющих костях. Ничто не могло заставить меня пожалеть его.

Он просунул сквозь решетку два запечатанных конверта.

— Ты можешь проследить, чтобы мои сыновья получили это?

— Конечно, — соврал я.



ГЛАВА 29

ЛИЛИЯ

Я прослушала часовую лекцию и ничего не усвоила. Телефон все это время лежал рядом со мной, дразня меня зайти на сайт и посмотреть, сколько тошнотворных просмотров накопилось за это время.

Выйдя из аудитории, я все-таки решилась и, найдя тихое место под деревом, зашла на сайт и пролистала три страницы видеороликов в поисках того, который я выложила.

Ничего.

Я зашла в свой профиль, но на вкладке «Мои загрузки» ничего не было.

Подождите. Что? Неужели видео было удалено?

Накопленные мною жетоны составляли около девятисот тридцати пяти долларов, но я не решалась нажать кнопку перевода. Вдруг при этом видео снова появится?

Нет. Оставь все как есть.

Не стоило беспокоиться о том, что видео появится снова. Я понятия не имела, что именно заставило Тони, или как там его звали, изменить свое мнение, но я была достаточно благодарна, чтобы не испытывать судьбу. Сильное облегчение охватило меня, когда я направилась в Дарриган-холл на обед.

Спенсер встретил меня у входа, и, пропустив меня внутрь, мы оба направились к буфету. За все время пребывания здесь я ела только горячие завтраки. В обед я обычно ела во дворе, а на ужин часто ела только суп, который тайком уносила в свою комнату.

Я взяла свою тарелку, разглядывая многочисленные варианты: свежая рыба с лимоном и каперсами, курица с красными специями, говядина по-корейски, равиоли, веганские блюда, бесконечные гарниры и десерты, приготовленные поварами прямо здесь.

— Все в порядке? — спросил Спенсер у меня за спиной, накладывая картофель в свою тарелку.

— Еда просто ошеломляет.

— Да, просто обалдеть, сколько всего они готовят каждый день.

Я положила на свою тарелку запеченные овощи, рис и салат, и мы вдвоем заняли столик у входа. Я огляделась, присаживаясь на длинную скамью, и мой взгляд остановился на профессоре Брамвелле, который сидел и наблюдал за мной из-за стола рядом, как я поняла, с другим профессором.

В этот момент другой профессор, казалось, тоже заметил меня, и его глаза, сузившись, пристально смотрели на меня. Он положил вилку на тарелку перед собой и тут же наклонился к профессору Брамвеллу, который не сводил с него пристального взгляда.

Нахмурившись, я обернулась, гадая, не обо мне ли они шепчутся, и увидела, что Спенсер смотрит куда-то мимо меня, предположительно в сторону профессоров.

— Похоже, мой отец находит время для избранных.

— Твой отец?

Он кивнул, и я проследила за его взглядом, направленным на профессора, который мгновение назад пристально смотрел на меня и уже собирал свою сумку и тарелку с недоеденной едой.

— Проректор Липпинкотт?

— Да.

Липпинкотт-старший сделал паузу, чтобы снова посмотреть на меня, его брови нахмурились, и я увидела, как Спенсер помахал ему рукой. Старший не помахал в ответ. Вместо этого он пожал руку Брамвеллу и направился к выходу.

Когда он проходил мимо нас, Спенсер наклонился в сторону, видимо, чтобы привлечь его внимание.

— Папа, я хочу представить тебе...

Старший Липпинкотт прошагал мимо, не удостоив нас даже кивком в знак признательности, и вышел из столовой.

— Он тебя игнорирует?

— В хорошие дни. А в плохие? Ну, скажем так, я предпочитаю хорошие. Хотя не уверен, почему он сегодня такой нервный.

Легкая хромота, которую я заметила в его походке, напомнила о статье, которую я читала некоторое время назад о бездомной женщине Андреа Кеплинг, напавшей на Липпинкотта в его доме.

— Эй, ты знаком с женщиной по имени Андреа Кеплинг?

— С кем?

Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что в радиусе слышимости моего шепота нет других студентов, и наклонилась вперед.

— Это та женщина, которая напала на твоего отца.

— Психопатка, которая утверждала, что мой отец подсадил ей червей? Никогда с ней не встречался, но да. Из-за нее у него на ноге остался ужасный шрам.

Я забыла об этой информации — о ее утверждениях, что он каким-то образом заразил ее.

— Типа... червями Ноктисома?

— Кто, черт возьми, знает? Дамочка была та еще штучка.

— Была?

— Да. — Быстро оглядевшись по сторонам, он наклонился ближе. — Я слышал, как мой отец сказал кому-то, что она умерла несколько недель назад. Кто-то нашел ее скорчившейся в ванне в доме, где она жила. — Его язык скользнул по губам, и он посмотрел мимо меня и обратно. — Видимо, Брамвелл проводил ее вскрытие. — Он говорил тихо, как будто парень мог услышать его за шумом, который эхом разносился по столовой.

Черви в ее животе. Брамвелл проводит вскрытие. Поглощая свой обед, я молча впитывала в себя картину, которую он рисовал в моей голове, — картину, которая заставляла меня задаваться вопросом, как она могла умереть.

— Есть ли шанс, что твой отец действительно знал ее когда-то?

— Нет. Он сказал, что никогда в жизни ее не встречал.

— Липпинкоттттт!

Обернувшись, я увидела четырех парней, одетых в футболки-поло и шорты цвета хаки, один из которых нес мяч для регби, как я догадалась, словно сошедший с каталога Abercrombie.

Кровь стучала у меня в ушах, и я молилась, чтобы они не сели за наш столик.

Пожалуйста, не садитесь.

Однако все они столпились вокруг нас, по двое с каждой стороны от меня. Один из парней так пристально смотрел на меня, что я почти ожидала, что из его глазных яблок вырвутся лазерные лучи. От напряжения у меня свело мышцы, желание вылезти из кожи заскребло по костям.

— Кто твой новый друг? — спросил тот, что стоял рядом со мной.

— Не твое дело. — Хотя слова Спенсера были отточены, в его тоне слышалось веселье.

—Ну, и не твое дело, похоже, сидеть здесь с тобой довольно скучно. Ты здесь недавно, да? — Наконец-то он обратился ко мне напрямую, и я резко кивнула. — Откуда ты?

— Не из этих мест.

Парень усмехнулся и сел на скамейку, полностью повернувшись ко мне.

— Здесь нет местных.

Мне было неприятно, что он находился в моем личном пространстве настолько, что я чувствовала его дыхание на своем плече.

— Ну и хрен с ним, — добавил один из его друзей. — Все эти призраки и истории об этом месте, наверное, свели бы человека с ума. Как Доктор Смерть, — прошептал он и фыркнул от смеха.

— Итак, расскажи нам, рыженькая. Откуда ты родом?

Я перевела взгляд на Спенсера, который ел свой обед, словно не замечая моего растущего раздражения, и это говорило о том, что он не собирается избавлять меня от своих друзей.

— Почему тебя это волнует? — спросила я, в вопросе промелькнула нотка раздражения.