— И это все? — спросил он, не сводя с меня жутких глаз. — А ты не собираешься спросить, с кем ещё она будет?

Нахмурившись, Коннор вытер подбородок о предплечье, убирая с него остатки соуса.

— Какое мне на хрен дело? Ей двадцать лет.

Облегчение развязало некоторые узлы у меня внутри, настолько, что я не хотела портить настроение, рассказывая ему о Дракадии. Я бы позвонила ему. Оставила бы записку в его коробке с обедом. Послала бы почтового голубя. Или сову. Что-нибудь такое, что не касалось бы Анджело.

— Ааа, но есть кое-что еще, не так ли, Лил? — Лицо Анджело растянулось в злобной улыбке, которую я могла бы прихлопнуть мухобойкой.

Я покачала головой, подавляя ощущение сухости в горле.

— О, да ладно. Там было что-то о... Дракадии, я полагаю. — Театральность в его голосе раздражала меня, и я с радостью пожертвовал бы мизинцем на ноге, чтобы посмотреть, как потолок обрушится на него.

Этот придурок явно вскрыл конверт на моем столе. Он находился в нашей квартире бог знает сколько времени и рылся в моем дерьме.

— Что это, черт возьми? — спросил Коннор, запихивая в рот очередной кусочек. — Звучит как что-то из фильмов про вампиров.

— Это университет. Меня туда приняли, — неохотно предложила я.

Брови Коннора взметнулись вверх, его глаза засветились от удивления.

— О, да? Это здорово, Лил. Поздравляю. Это... еще один муниципальный колледж?

Переключив внимание, я увидела самодовольную ухмылку Анджело.

— Нет. Это университет Лиги плюща в трех часах езды к северу отсюда.

— Три часа? — Нахмурившись, Коннор сделал длинный глоток пива, а когда он поставил бутылку на место, нахмурился еще сильнее. — И ты только что сказала Лига плюща? Это что, шутка? Ты едва можешь заплатить за два курса в Ковингтоне.

Мне приходилось действовать осторожно, ради Би, несмотря на напряжение, кипевшее в моей крови. Говорить ему, что мне подарили деньги, было бы глупо — особенно в присутствии Анджело.

— Я получила полностью оплаченную стипендию.

Щелчок его языка сказал мне, что он не был счастлив.

— Ну, это не сработает. У тебя здесь Би и обязанность платить половину арендной платы.

— Это моя единственная возможность, Коннор. Мой единственный шанс. И меня не заставят чувствовать себя виноватой. Я осталась, когда в этом не было необходимости. Я помогала, когда могла уйти. И я никогда ни о чем тебя не просила. Никогда. Но сейчас я прошу тебя быть порядочным парнем, которого любила моя мама все эти годы, и помочь мне. Пожалуйста.

То, что я приняла за понимание, промелькнуло на лице Коннора, и он раздраженно фыркнул.

— Анджело, дай нам минутку, ладно?

Анджело сжал челюсть, его взгляд стал более напряженным.

— Я бы не отказался покурить. — С этими словами он поднялся со стула и, не сводя с меня глаз, вышел из комнаты.

Когда дверь щелкнула, я облегченно выдохнула.

— Спасибо.

Скрестив руки, Коннор уставился в пол.

— Итак, этот университет. Вау. Думаешь, ты справишься со всем этим?

Наконец-то, настоящий разговор без демонстрации доминирования.

— Я попытаюсь.

Он потер челюсть и выдохнул с покорностью.

— Хорошо. Я разберусь с арендой. У меня есть несколько претендентов на комнату. Каллахан упоминала о некотором интересе к ней.

Господи, я бы при любых обстоятельствах предпочла леди Каллахан Анджело, это уж точно.

— До тех пор, ты все еще можешь помочь мне с Би? — спросил он, и я улыбнулась, радуясь, что для него это все еще в приоритете.

— У меня есть... немного денег. Я найду работу в академии. У них есть курсы, и, может быть, я смогу найти еще одну вечернюю подработку.

Сжав губы в прямую линию, он кивнул.

— Ты всегда была умным ребенком, Лил. С самого детства, понимаешь? Умная маленькая дрянь. Твоя мама... — Тыльной стороной большого пальца он почесал нос. — Я знаю, она бы гордилась тобой.

— Спасибо.

— Здесь всегда будет комната для тебя. И Би. Я не буду сдавать ее в аренду, или что-то в этом роде.

Не то чтобы я планировала возвращаться надолго, если могла бы с этим справиться. Даже если дела в Дракадии не заладятся, я собиралась использовать переезд как возможность побыть одной. Тем не менее, со стороны Коннора это было достойно.

— Я ценю это.

— Когда ты уезжаешь?

— Я уезжаю прямо сейчас. Останусь у подруги на несколько дней, потом она отвезет меня на вокзал.

— Хорошо. — Он снова потер челюсть и шагнул вперед, как бы желая обнять меня, но заколебался и снова отступил.

Губы растянулись в полуулыбке, я протянула руку для пожатия, на что он ответил взаимностью.

— Береги себя, Коннор.

— Ага. И ты себя.



ГЛАВА 8

ДЕВРИК

Охота на пьяных была ужасно утомительной.

Белый туман плясал по мокрым булыжникам, пока я пробирался по тенистой аллее в самом центре Эмбервика, небольшой, угрюмой деревни недалеко от Академии Дракадии. Как и большинство других деревень на острове, она сохранила свое очарование старого века, с французской готической архитектурой и увитыми виноградными лозами магазинами. Здесь был головокружительный лабиринт кофеен, книжных магазинов, музеев и, несомненно, самого вкусного шоколада на восточном побережье. Вряд ли это место для разврата, но это было именно то, что я там искал.

Приторный запах духов пропитал мою рубашку, тошнотворная вонь быстрого, неинтересного траха. Это было отвратительно — то, как разум в конце концов может онеметь от паразитических потребностей плоти. Я взял за правило встречаться дважды в неделю с Лореттой Гилкрист, профессором энтомологии, чтобы сжигать в себе агонию ненасытного сексуального аппетита. Обыденная, но эффективная терапия, вплоть до того вечера, когда меня оттолкнула эта женщина. Не потому, что она была старше меня на десять лет, или что у нее была склонность к приступам кашля во время оргазма. Несмотря на то, что наша рутина стала несколько отвратительной, я всегда ценил интенсивную разрядку, которую не мог найти ни при какой другой физической активности, и даже если она не была самым захватывающим завоеванием, я ценил тонкость наших встреч.

К сожалению, она нарушила мое правило «не прикасаться».

В обычном случае я бы связал ей руки, чтобы избежать ошибки, но в тот вечер я поторопился и был раздражен потребностями своего тела. Непрекращающееся вторжение мыслей, которые заставляли меня жаждать покончить с этим. Трахнуться и покончить с этим, чтобы я мог вернуться к занятиям.

К моему полному разочарованию, она восприняла мою оплошность как свидетельство развития наших, так называемых, отношений. Или, что еще хуже, привязанности. Сама мысль о подобном вызвала дрожь ужаса у меня по позвоночнику.

Даже спустя час я все еще чувствовал невидимый след ее руки на своей коже. Я стиснул зубы от призрачного отпечатка ее холодных пальцев на моем плече, от того места, где он растекался по всей длине моей руки до совершенно бесчувственных пальцев. Даже самое тщательное мытье не могло избавить меня от ее нежелательных прикосновений.

Я почесал плечо, продолжая идти по переулку, пока в самом темном углу деревни не нашел человека, которого искал, человека, который жил в подполье. Для которого остров послужил идеальным прикрытием.

Конечно, я выбрал его не случайно: во время предыдущего визита в деревню я наблюдал, как этот человек выскочил с рынка и направился к тихому месту под деревом в ближайшем парке. Там трясущимися руками он откупорил пятую бутылку дешевого виски и проглотил ее прямо из бутылки, как воду. Алкоголизм был очевиден. Но я не знал тогда, что этот человек жестоко обращался со своей женой и сыновьями — особенно с самым младшим, до того, что тот впал в кому. Разыскиваемый полицией, он всю жизнь был в бегах из-за преступлений, за которые так и не поплатился.

Возможно, это должно было стать веской причиной, чтобы сдать его властям, чтобы хоть раз в моей богом забытой жизни сыграть роль героя.