Отчаянно желая отвлечься, я снова окинула взглядом комнату.

— Это твой старый дом? Особняк, который ты мне показывал?

— Да. Я не мог отвезти тебя в свою квартиру в кампусе или в лабораторию. Больше было некуда. Но здесь ты будешь в безопасности.

— Я больше нигде не чувствую себя в безопасности.

— Ты в безопасности со мной, Лилия.

Слезы потекли по моим щекам, и, набравшись смелости, я подалась вперед, обнимая его. Он прижал меня к себе, переместив мое тело так, чтобы мои ноги обвились вокруг него. Сильные руки окутали меня теплом. Безопасность.

Мы обнимались, казалось, целую вечность, и я лежала, уткнувшись головой в его шею, и смотрела, впитывая, переваривая все происходящее.

— Мне нужно знать, что Гилкрист рассказала тебе о твоем отце. И, пожалуйста, будь со мной честна. — Вопрос крутился в вихре мыслей в моей голове. Тяжесть всех эмоций давил на меня.

— Она сказала мне, что мой отец — Липпинкотт. Я нашла письмо от матери, которое в какой-то степени подтверждало это, а потом Анджело сказал, что кто-то в академии имеет на меня зуб. Я думаю, что это он мог нанять его.

Его брови сошлись в маске размышления.

— Он не доверял тебе с самого начала. С тех пор как он впервые увидел тебя и понял, кто ты.

— Так что же мне делать? — У меня не было доказательств того, что он пытался меня убить.

— Ничего не делать. В данный момент он, скорее всего, думает, что ты мертва.

— Как?

— Перед тем как вырезать ему язык, я попросил Анджело сделать очень убедительный звонок своему связному.

Должно быть, на моем лице было написано замешательство. Тот Анджело, которого я знала, никому бы не делал одолжения.

— Я приставил лезвие к его яйцам.

Этого могло быть достаточно.

Если Липпинкотт действительно был моим отцом, то его злость по отношению ко мне не имела смысла.

— Я знаю, что это прозвучит невероятно наивно. Может быть, глупо, но... Я не понимаю, почему. Я не собиралась ни о чем его просить. Ни денег. И уж тем более никаких особых услуг. Это не имеет для меня смысла.

— Твое существование представляет угрозу для него и его положения. Если его жена узнает о тебе, я не сомневаюсь, что она оставит его без средств к существованию. Он отчаянно пытается сохранить свое положение в «Воронах».

—Вороны... это тайное общество, верно?

— Да. — Он нахмурил брови и отцепил мои руки от своей шеи, побуждая меня сесть рядом с ним на кровать. — Лилия... мне нужно кое-что... — Его прервало жужжание, и он достал из кармана телефон, нахмурившись еще сильнее.

— Что это?

— Уведомление от системы безопасности в лаборатории. Кто-то пытался ввести неправильный код. — Он поцеловал меня в макушку и провел рукой по волосам. — Мне нужно выяснить, что происходит.

— Ты... ты уходишь?

— Может быть, это студенты дурачатся, но я хочу быть уверен. Кроме того, тебе нужен еще антибиотический крем для швов. Я обещаю, что никто не знает, что ты здесь.

Выдохнув, я обвела взглядом темную комнату, представляя, как жутко будет выглядеть, если он не вернется до ночи.

Словно прочитав мои мысли, он сказал:

— Я постараюсь вернуться через час. И захвачу немного еды. Я уверен, что ты, наверное, проголодалась.

Мой желудок заурчал в ответ, как будто оценил это признание.

— Хорошо.

— Я уже помыл тебя губкой, но ты можешь принять душ, если хочешь. Только не намочи швы.

Я мельком взглянула на свой чемодан, стоящий в углу, который он, должно быть, он прихватил из квартиры.

— О, Боже. Коннор с ума сойдет.

— Я отправил ему сообщение с твоего телефона, сказав, что ты решила остаться у подруги.

— А где Анджело?

Он с досадой вскинул брови и отвернулся.

— Когда я вошел в ту комнату и увидел тебя практически голой на полу и повсюду кровь... — Мышцы на его челюсти дрогнули. — Поверь мне, когда я говорю, что ты не хочешь знать, что случилось с Анджело.

Темнота, которая была раньше, сдвинулась внутри меня. Я чувствовала себя не такой одинокой, не такой чудовищной. Он причинил боль Анджело за то, что тот причинил боль мне. Мог ли Деврик считаться убийцей за подобное? Кто знал, что сделал бы со мной Анджело, когда бы он в конце концов пришел в себя?

В то же время я прекрасно знала, что сделала бы с Би моя мать, если бы я ее не нашла. Я видела этот блеск безумия в ее глазах. Видел ли Деврик то же самое в Анджело?

Он сказал мне, что собирается изнасиловать меня гребаным лезвием — факт, который я не потрудилась сообщить Деврику прямо тогда, учитывая то, как его челюсть напряглась под резким углом, а глаза горели убийственным блеском. Может быть, лучше было считать свои удачи и понять, что в мире есть справедливость, которая выходит за рамки того, что я считаю правильным и гуманным. Например, животные. Львы, которые разрывали на части других хищников за то, что те осмеливались угрожать их стае. Неужели именно такой я была для Деврика? Его гордостью? Его неприкасаемой вещью?

Впервые после смерти матери я увидела себя глазами жертвы. Того, кто благодарен за то, что ушел. Остаться в живых, потому что кому-то было не наплевать, кто-то был достаточно смел, чтобы сделать то, что должно было быть сделано.

Размышляя об этом, я не заметила, что Деврик впал в некое подобие транса, уставившись в пустоту. Сначала молча. Пока, наконец, он не прочистил горло.

— Был... краткий миг... когда я бежал к той комнате. Твои крики затихли. И я подумал... — Губы сжались в жесткую линию, и он бросил на меня угрюмый взгляд, от которого у меня защемило сердце. Он покачал головой, отказываясь говорить. — Тогда я впервые по-настоящему почувствовал, что что-то может причинить мне боль. Что меня можно поставить на колени. Я больше никогда не хочу этого чувствовать, Лилия.

Сквозь очередную пелену слез я кивнула.

— Мне хорошо знакомо это чувство, — сказала я, вспоминая тот день в бухте, когда я думала, что потеряла его.

Я решила оставить все как есть, понимая, что Анджело выбрал свой путь, свою судьбу. Он был хищником, которого убил более сильный хищник, а в случае с моей матерью она бросила вызов моей любви к ней, моей верности, причинив вред моей сестре.

Он еще раз осторожно поцеловал меня в губы, подталкивая обратно на подушку.

— Ты в порядке?

— Нет. Но я надеюсь, что буду. — Когда он смотрел на меня сверху вниз, боль на моей щеке вспыхнула при воспоминании о словах Анджело. Теперь ты чудовище. Нечто иное, использованная шлюха. Сдерживая очередную порцию слез, я отвернулась от него.

Его палец зацепился за мой подбородок, притягивая меня обратно к себе.

— Не прячься от меня, Лилия. Ты не менее прекрасна, чем в тот день, когда ты вошла в мой класс и украла мое гребаное дыхание.

— Останутся шрамы. — сказала я, имея в виду не только рану на лице.

— Возможно. Но это также будет служить напоминанием о том, что ты сражалась с профессиональным убийцей и выжила. Ты сильнее, чем думаешь.

Его слова пронзили меня насквозь, и я слегка кивнула, позволяя им заглушить неумолимый шепот Анджело, который звучал у меня в голове.

Он прильнул к моим губам еще одним поцелуем.

— Я скоро вернусь. — С этими словами он пересек комнату и закрыл за собой дверь.



ГЛАВА 62

ДЕВРИК

Напряжение горело в моих мышцах, когда я ехал обратно к университету. Без ведома Лилии я поместил Анджело в старую лабораторию отца, расположенную в катакомбах особняка, и ввел ему ту дозу личинок, которую намеревался дать работнице секс-индустрии в бухте Трешер.

Каждая клеточка моего тела побуждала меня убить его за то, что он притронулся к ней, но мне нужно было, чтобы он продолжал дышать, чтобы он мог стать моим следующим подопытным. Я утешался, зная, что он будет страдать в гораздо более медленном аду, чем тот, который могла бы причинить быстрая пуля или перерезанная артерия. Даже содрать с него кожу заживо было бы недостаточно мучительно, чтобы подавить ярость, пылающую внутри меня.