— Я выбрал тебя, — сказал я и притянул ее к себе для поцелуя, чувствуя, как она улыбается мне в губы. — И поверьте мне, что вас трудно забыть, мисс Веспертин.

Развернув машину задним ходом, я выехал на главную дорогу и направился к северной части острова.

— Я хотела спросить. Почему именно женщины? Почему твой отец выбрал для исследования исключительно женщин?

Долгие годы я терпел слухи о том, что мой отец ничем не отличался от моего прапрадеда, который выбирал в качестве жертв проституток. И только когда я изучил паразита, я узнал правду о причинах этого.

— Женщина более благоприятно реагируют на токсин.

— Почему?

— До этого я не дошел. Генетика? Эволюция? Нам еще так много предстоит узнать.

— Мне кажется, что я должна ненавидеть этого паразита больше, чем я это делаю. Но все, что связано с ним, меня завораживает.

Я вздохнул.

— Добро пожаловать в мой мир.

Наконец мы добрались до бухты Аморисс, и я припарковал машину на обочине. Открыв ей дверь, я провел ее по шаткой лестнице в красивую бухту, окруженную высокими каменными стенами скал. Вдалеке, примерно в полумиле от берега, возвышалась арка, известная местным жителям как «Прыжок Влюбленного». Арка, которая представляла собой хвост острова в форме дракона.

Лилия последовала за мной к воде, но желание взять ее за руку заглушалось онемением кончиков пальцев. Наконец мы добрались до берега, за которым открывался вид на белый песок и мягкие серые волны океана. Я остановился на небольшом участке, до которого еще не дошел прилив, и она подошла ко мне, ветер трепал ее волосы, словно желая прикоснуться к ней так же, как я.

— Здесь так красиво.

Пока она смотрела на арку, я смотрел на нее.

— Прыжок Влюбленного.

— Я помню, что видела это место в буклете, который прихватила в городе. Я еще не читала его. Какова история этого места?

— Местная туземная девушка, дочь вождя, полюбила простого рыбака из Дракадии. Она попросила у богов разрешения выйти за него замуж, и боги отказали, изгнав его с острова. — Рассказывая эту историю, я ковырял песок носком ботинка, откапывая ракушку, которую поднял и стряхнул песок с нее большим пальцем. — Она взобралась на арку, чтобы посмотреть, как отплывает его лодка, и тут ниоткуда налетел белый шквал, разбив судно о камни под тем местом, где она сидела. Опустошенная, она бросилась навстречу своей смерти. — Я протянул ей совершенно неповрежденную ракушку, наблюдая, как она любуется ею, словно редкой драгоценностью. — С того дня боги смягчили воды вокруг арки, сделали ее неглубокой, чтобы никто больше не погиб у этих камней. Местные жители считали арку воротами в загробный мир. (Прим. Белый шквал (англ.) — метеорологический феномен, характеризующийся внезапным и мощным усилением ветра.)

Ее губы изогнулись в улыбке, и ветер растрепал прядку волос, которую я хотел поймать пальцами и заправить ей за ухо, но не решился.

Не решился потому, что меня бы только разозлило подтверждение того, что я не могу почувствовать ее шелковистую кожу.

— Все, что связано с этим островом, — это история. Сирены в Костяном заливе. Нимфы в озере Скелетт. А теперь еще и «Прыжок Влюбленного». Кажется, что каждый уголок таит в себе что-то волшебное и страшное.

Волны приближались. Ближе. Она попятилась назад, едва не споткнувшись, и я протянул руку, чтобы поймать ее. Подавив отвратительное ощущение отсутствия чувств, я заставил себя улыбнуться, когда она захихикала.

— Ну, чего же ты ждешь? — спросил я, отпуская ее. — Море ждет.

Она бросила на меня взгляд, как бы думая, что не стоит на это решаться. Ее нижняя губа скользнула между зубами в улыбке, и она стянула с себя ботинки и носки, бросив их на сухой песок позади нас. Сложив ноги вместе, она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Волны снова потянулись к ней с такой силой, что я почувствовал пульсацию в своей груди.

С визгом она отпрыгнула назад, затем осторожно шагнула вперед. За первой волной последовала другая, и я увидел, как дрогнули ее ноги, как она приподняла платье и позволила воде омыть себя. Обернувшись через плечо, она одарила меня улыбкой — такой чертовски красивой, что мне захотелось вставить ее в рамку. Запечатлеть ее. Изучить ее химический состав. Каким удивительно пьянящим может быть одно простое выражение лица.

Осмелев, она пронеслась вперед, позволив следующей волне захлестнуть ее по щиколотки. Еще немного, и следующая волна опустилась на ее икры. Я с трепетом наблюдал, как она позволяет морю соблазнять ее, щекотать, превращая в хихикающую девчонку, танцующую, прыгающую и кувыркающуюся в волнах. Именно там мои неудачи и ее заботы были сметены, очищены соленым воздухом и звуками спокойствия, отражавшимися от окружающих скал.

Именно здесь я начал задумываться, не было ли то, что я чувствовал к Лилии, чем-то большим, чем я хотел бы признать.

Однако я не смел предаваться этим мыслям, потому что знал: судьба и мир не дают такой свободы. Он заманивает нас по зову сирены и тянет за собой в неизбежные глубины боли.

Лилия была помехой. Слабостью. Единственная трещина в моей броне, которая грозила разрушить мою защиту. Я не мог себе этого позволить. Не тогда, когда Вороны так внимательно следили за мной, ожидая новостей о моем последнем варианте.

И все же, сияние, которое она испускала, чертовски притягивало. Тепло, которое напоминало мне о том, какой холодной иногда может быть смерть.

Она прыгала и спотыкалась в волнах, пытаясь поднять ногу из воды. После безуспешных попыток она ковыляла обратно по песку с высунутыми вверх пальцами, за ногой тянулся красный след.

— Кажется, я порезалась о ракушку, — сказала она, морщась. — Черт побери. — Когда она наконец опустилась на землю рядом со своими сброшенными носками и туфлями, я взял ее за ногу и осмотрел небольшой порез чуть ниже пальца.

— У меня есть, чем его очистить. Подожди немного. — Я поднялся по лестнице к своей машине и достал из бардачка небольшой аварийный набор, который хранился там.

Острая боль пронзила мой череп с двух сторон.

Черт!

Вцепившись руками в обе стороны головы, я зажмурил глаза от сильного звона, пронзившего барабанные перепонки, как раскаленные лезвия, и упал на асфальт. Агония разлилась по всему телу, по шее, по рукам, где наэлектризовала кости. Когда обжигающий жар ударил в позвоночник, я выгнулся дугой и застонал, чувствуя, как приступ переползает в ноги, словно все мое тело кристаллизуется внутри. Я ничего не мог сделать. Каждый мускул застыл в панике. В кармане пальто на заднем сиденье пряталась последняя доза токсина, но черт меня дернул до нее добраться. Колющая боль пронзила грудь, и я перевернулся на спину, глядя на кружащих над головой птиц — воронов.

Предзнаменование смерти.

Вот оно.

Непробиваемый. Непробиваемый!

Невидимый кулак сжал мои легкие, вытесняя воздух с мучительным вздохом.

Черт побери, как только я начинаю что-то чувствовать в этом ничтожном существовании, судьба отрывает меня от него, как ревнивый любовник.

Я закрыл глаза и позволил тьме поглотить меня.



ГЛАВА 57

ЛИЛИЯ

Еще раз оглянувшись на лестницу, я нахмурилась. Это не должно было занять столько времени. Этот мужчина был слишком помешан на чистоте, чтобы рыться в машине в течение десяти минут. А может быть, это только казалось, что десять. В любом случае, сидеть без дела я больше не собиралась.

Запихнув окровавленную ногу в белый носок, я завязала ботинки и, ковыляя, поднялась по лестнице. В любом случае, по большей части это просто причиняло боль. Не то чтобы мне требовалась операция.

Когда я достигла вершины лестницы, то чуть не упала, увидев Деврика рядом с его машиной.

Его тело дергалось и билось в конвульсиях, и, не обращая внимания на ногу, я бросилась к нему. Острая боль пронзила мои колени, когда я скользнула к нему.

— Деврик! Деврик! — Как и в прошлый раз, я перевернула его на бок и огляделась в поисках чего-нибудь, что можно было бы подложить ему под голову.