Теперь он ходил только ко мне. Каждый вечер он садился на кресло, и я уже знала, что нужно делать. Поначалу меня пугали его причуды, а затем я расслабилась. Лорд платил щедро и никогда не делал со мной то, что делали другие мужчины. Через несколько месяцев этот мужчина сказал хозяину, чтобы ко мне никто больше не приходил, кроме него. Все женщины в доме смотрели с улыбкой и пророчили мне пышную свадьбу с богатым женихом. «Не иначе, как он влюбился в тебя!» — слышала я, а сердце замирало от осознания того, что это может быть правдой.

Лорд был нежен и добр, а я не могла сдержать улыбки, когда видела его. Пусть он был странным, но я чувствовала, что он влюблен в меня. И когда забеременела, то едва не заплакала от счастья. Мужчина же лишь улыбнулся, что я восприняла, как радость. Он заботился обо мне все эти месяцы, баловал подарками, а после… Были тяжелые роды, в которых я едва не погибла. А когда очнулась, то моё дитя исчезло. Повитуха клялась, что моего ребенка забрал лорд и куда-то унес. Несколько дней я ждала, что он вернется, но в глубине души всё моё естество разрывалось на части от горя. Ни лорда, ни своего малыша я больше никогда не видела. Внутри меня зияла огромная рана и, если бы душа умела кровоточить, я бы давно умерла. Но я жила, или правильнее будет сказать — существовала. Я кричала, выла, меня привязали к кровати, боясь, что я могу что-то сделать с собой. А умереть хотелось. Слишком сильно. Нет ничего страшнее, чем лишиться своего ребенка. Из меня словно вырвали что-то очень важное.

Я смотрела в потолок и беззвучно плакала. Прошло десять лет, но я всё ещё не могу вспоминать об этом. Мне всё ещё снятся кошмары, я всё ещё ощущаю пустоту внутри.

И теперь, когда долгожданное счастье было так близко, я нашла человека, который мог заполнить эту пустоту… Вмешалась судьба в лице герцога, и я снова оказалась во тьме. Холодной, беспросветной… Преследовавшей меня всю жизнь. В аду, который никогда не оставит меня.

***

День свадьбы словно назло мне оказался солнечным. Хотелось, чтобы лил дождь, бесновался ветер, но за окном было тепло, щебетали птицы, будто весь мир не понимал, что не всегда брак бывает радостным событием.

После легкого завтрака в одиночестве, меня принялись наряжать. Свадебное платье действительно выглядело превосходно, однако я вновь ощущала безразличие. Даже когда голову покрыли фатой, выражение моего лица не изменилось — обреченность в глазах было не скрыть ни дорогими украшениями, ни кружевной тканью. Все служанки суетились вокруг, поздравляли меня и, когда я лишь кивала, перешептывались между собой: «Перенервничала, бедняжка!» Вот уж всё с точностью да наоборот — мне совершенно все равно, как пройдет эта свадьба. Если бы сейчас они нарядили меня в холщовый мешок, я бы и не заметила.

В полдень меня повели в зал, где должна была состояться церемония. Когда лакей открыл дверь, я на мгновенье обомлела от вычурного убранства: повсюду были белые ленты, букеты роз в хрустальных вазах, позолоченные статуэтки. Все ослепительно сияло, но больше всех сиял герцог, в предвкушении стоявший у алтаря. Повернувшись ко мне, он улыбнулся, протягивая руку в белоснежной перчатке. Я невольно сделала шаг вперед по мягкой ковровой дорожке, и моя нога в белой туфельке будто провалилась не только в пушистый ворс, но и в пропасть. Совсем скоро я стану женой. Сердце забилось быстрее, но не от предвкушения, а от страха. Будто в тумане я преодолела весь путь, который длился будто бы целую вечность, и очнулась только в момент, когда Эйдриан сжал мою ладонь. Меня всю передернуло от этого прикосновения.

Священник принялся зачитывать молитву, но я не слышала ни слова. Громкий гул в голове нарастал, в висках пульсировала кровь, а дышать сквозь слой корсета и плотной ткани лифа моего платья становилось все сложнее. Я попыталась вдохнуть побольше воздуха, но ничего не вышло. Мои ладони вспотели, а перед глазами всё поплыло…

— Согласны ли вы, Роуз Миллер, выйти замуж за его светлость герцога Эйдриана Ивенберга? — едва услышала я будто сквозь толстый слой ваты..

— Согласна… — прошептала я, а мои ноги чуть не подкосились. Я закрыла глаза, ощущая, как тело покачивается из стороны в сторону, не в силах больше стоять. Хоть бы не упасть в обморок на собственной свадьбе! Хоть бы не доставить герцогу такого удовольствия — видеть меня слабой, беззащитной...

— Объявляю вас мужем и женой! — провозгласил священник. Вот только вместо поцелуя герцог получил всё моё тело, которое безвольно упало в его сильные руки. Вокруг поднялся шум, который я практически не слышала. Кто-то из гостей открыл окно, но это не помогло. Эйдриан подхватил меня и вынес из церемониального зала. Я видела широкий коридор, а затем тьму, иногда сменяющуюся озабоченным лицом герцога. Меня куда-то несли, куда-то уложили, брызгали водой, но ничего из этого не возымело ровно никакого эффекта. И вскоре я погрузилась в блаженное небытие, желая оставаться в нем как можно дольше, ведь только так я могла не думать о том, что свершилось страшное. Я стала женой его светлости.

Трудно было понять, сколько времени я пребывала без сознания. Очнувшись, я прислушалась и поняла, что рядом никого нет. Дышать полной грудью было удовольствием, вот только, проведя рукой по платью, я поняла, что мой корсет варварским образом разорван. Я осторожно села. Во всем теле чувствовалась слабость, однако голова не болела и не кружилась, что было замечательно. Осмотревшись, увидела письменный стол, на котором был стакан с водой. Медленно встав с дивана, я прислушалась к своему телу. Кажется, снова отправляться в полет оно не собиралось. Подумать только, я видела самые ужасные вещи, отвратительные, от которых у многих мужчин перехватило бы дух, и всегда оставалась стойкой, в холодном разуме. Но упала в обморок на собственной свадьбе. Обидно.

Взяв стакан воды, я уже намеревалась уйти, но остановилась, увидев газету. Моего новоявленного мужа нет, так что коротать время как-то придется до его прихода. Удобно устроившись на диване и открыв прессу, я принялась читать скучные статьи. Среди них особенно выделялась «Свадьба его светлости герцога Эйдриана Ивенберга! Кому же достался завидный холостяк…" Да уж, после такой статьи, неудивительно, что я потеряла сознание. Удивительно, как я до сих пор не умираю в адских муках, ведь тысячи лондонских красавиц посылают в мой адрес самые страшные проклятья. Усмехнувшись, я наспех пробежалась по тому, как пафосно расписали нашу предстоящую свадьбу газетчики, и перелистнула страницу. Проглядывая скучные объявления, я ненароком наткнулась на заметку, которая заставила меня вздрогнуть.

«Сгорело ателье», — гласил неприметный заголовок в углу страницы.

«В г. Релиант сгорело ателье, принадлежавшее мистеру и миссис Миллер. По предварительным данным погиб мужчина. Тело его супруги не нашли. Как сообщают бывшие работницы, миссис Миллер покинула ателье за несколько дней до развернувшейся трагедии.»

Меня затрясло. Слезы сами собой брызнули на бумагу, и я беззвучно закричала. Перед глазами плясали отвратительные черные буквы — "погиб мужчина". Этого не может быть… Неужели от Райана вот так избавились! Я ясно дала ему понять: необходимо исчезнуть. Ведь я оставила ему письмо организации! Он наверняка прочел, что его хотят убить. И — я просто уверена — сразу же принялся действовать! Я бы никогда не бросила Райана, если бы ему не грозила опасность… Почему же он остался?! Почему решил дождаться смерти и вот так страшно погибнуть?! Внутри меня все разрывалось от мучительной боли, словно это не он сгорел, а я — горела заживо прямо в этой комнате. Я не выдержала и закричала, отчаянно бросив стакан в стену. Стекло разлетелось вдребезги, а мне казалось, что это всё моё тело сейчас разрывается на куски. Застонав от невыносимой боли, я опустилась на пол, рыдая. Что-то рядом грохнуло о паркет, и я подняла голову. Из глаз градом катились слезы и сквозь них я не сразу рассмотрела, что это упала небольшая стенная панель. Мое внимание привлек блеск. Вскочив, я бросилась в небольшому шкафу, который находился в стене, и увидела сияющий револьвер.