Я схватилась за стеклянные сосуд с длинным тонким горлышком.

— Налей в котел две трети, — приказала Майра и я быстро сделала, как она сказала.

— Добавь веточку лавандулы, — продолжила подсказывать Майра. — Потом цветки матрикарии, вот они, бледненькие такие, и душистый порошок. Он в зеленом мешочке. Вода в твоем котле должна приобрести молочный оттенок.

Я с радостью кивнула, сунув нос внутрь.

— Хорошо, теперь добавь экстракт леоноруса, — Майра ткнула пальцем в пузырек с зеленой жидкостью.

Так, следуя указаниям одноклассницы, я приготовила успокаивающую настойку.

Ну, или что-то отдаленно на неё похожее. И возможно, она даже успокаивала.

— Следует следить не только за тем, что ты делаешь, — с назиданием проговорила одноклассница, когда пары, поднимающиеся над моим котлом, приобрели травянистый оттенок, но так и не посветлели обратно, как у всех остальных. — Но и то, с какими мыслями ты это делаешь. Контролировать мысленный поток так же важно, как уметь сортировать травы.

И вот, я сидела, рассматривала испарения цвета весеннего луга и постепенно погружалась в состояние прострации, а потом… вспышка, короткий период забытья, и очень романтичное пробуждение к жизни — под луной! В глубочайшем одиночестве! Ни учебного кабинета, ни прыткой мисс Филлис, ни Майры, ни котлов, ничего! Лишь пустота, тишина и ощущение, будто я провалилась не только в пространстве, как было раньше, но и во времени.

Вздохнув, я пригладила мокрые волосы и решила, что надо идти. Хоть куда-нибудь! Движение не даст околеть окончательно и в процессе ходьбы я, возможно, смогу понять, что делать дальше и как отсюда выбираться.

Шагать по воде было трудно, пусть даже водоем был неглубоким и илистым, о чем я сообразила вынув стопу и присмотревшись к налипшим на школьную обувь бледно-серым кускам грязи. Ноги то и дело разъезжались в разные стороны. А еще я боялась наступить на что-нибудь вроде краба или морского ежа. От воды не пахло ни морской солью, ни речной тиной. От неё вообще ничем не пахло, а потому у меня не было полной уверенности в том, что за зверье могло здесь обитать. Но опыт предыдущих путешествий настойчиво твердил о необходимости соблюдать предельную осторожность.

Не знаю, сколько я шла. Может быть, час, а может и три. И все это время пейзаж не менялся. Над моей головой висела все та же луна, под ногами плескалась все та же вода со скользким дном, а вокруг — ни единого признака наличия жизни. В какой-то момент восприимчивость сузилась до крохотной точки и необходимости просто переставлять ноги под счет, который я сама себе командовала под нос, чтобы не сойти с ума:

— Раз, два. Раз, два. Раз, два.

Я не пыталась маршировать, но это помогало поддерживать ритм и сконцентрироваться на действии, пока…

…пока на очередном «два» я не сорвалась, заскользив куда-то вниз по горке из воды и грязи. Падение длилось недолго, ровно до того момента, пока левая ступня с глухим стуком не уперлась во что-то. Встретившись с преградой нога решила, что с неё достаточно, противно хрустнула и вывернулась.

Вскрикнув, я бухнулась вниз… а внизу опять была вода, в которую я погрузилась с головой, одновременно набрав полный рот. Испуг настиг моментально, простимулировав организм. Не смотря на резкую боль в обоих коленях, которые ударились обо что-то твердое, я ринулась обратно, туда, где был воздух. Вынырнув на поверхность и выплевывая воду, я отчаянно заплескалась, поднимая вокруг облачка брызг и пытаясь нащупать ногами дно.

С третьей попытки мне это удалось.

— Что за?!…, - тяжело дыша, завопила я, протирая глаза.

Конечно, мне никто не ответил, а потому пришлось разбираться самой.

Я вновь стояла в воде, только теперь она имела серебристый оттенок, а её уровень достигал моей шеи. Водоем, у края которого я оказалась, напоминал огромную ванную с заткнутым сливом и открытым на полную мощь краном, потому что не покидало ощущение, что воды с каждым мгновением становилось все больше. Возможно, его наполняла вся та вода, по которой я так долго шла.

Пока не оказалась здесь.

Но теперь к воде, луне и ночи добавилось еще кое-что, а именно… неподвижно зависшее прямо в воздухе существо, которое лишь отдаленно напоминало человека.

Огромные кожистые крылья, распахнутые за спиной, делали его похожим на большую летучую мышь. Мускулистую такую мышь, с крупными руками, лежащими на коленях, и ногами, сложенными на манер позы лотоса. На лице — огромный черный рот с целым набором желтых клыков, от крупных заостренных резцов до напоминающих жменю костяных игл, наслаивающихся одна на другую. А носа не было. И прямо из крепкого, сильного живота тянулись разной длины и толщины кожаные наросты, напоминающие щупальца и образующие лениво шевелящееся гнездо. Некоторые из щупалец были особенно длинными и болтались свободно, почти достигая воды.

Монстр был будто бы отлит из олова, полностью статичен, а его глаза, залитые чем-то жидким и светящимся, похожим на люминол, глядели куда-то вдаль. И даже что-то видели, хотя выглядели так, словно вытекали из глазниц. Безволосые надбровные дуги существа периодически напрягались и сходились на переносице, словно он хмурился.

Или страдал от боли…

Я рассматривала его долго, боясь шевелиться и даже дышать. Но, в конце концов, не выдержала и переступила с ноги, которая уже просто горела от боли, на другу ногу. И это сработало словно переключатель. Лицо существа стремительно повернулось ко мне, словно он вынырнул из прострации.

— Здрасьте, — от неожиданности и страха выдала я.

Существо склонило голову на один бок, потом на другой. То ли присматриваясь, то ли прислушиваясь, а может быть, и принюхиваясь, если у него имелись органы обоняния, в чем я была не уверена. А потом оно неожиданно, но вполне различимо проговорило вибрирующим тембром:

— Щалам ла шан, арам шуттан. Сана щун ентэ, сана тлакатан.

*Приветствую тебя, невеста демона. Я ждал тебя, я звал.

— Извините, — пискнула я, когда монстр замолчал и лицо его приобрело ожидающее выражение. — Я вас не поняла.

— Тен, эсэ вэсен шальма альтаран.

*Возможно, ты еще сможешь их спасти.

— Мммм, что? — пропищала я.

— Кер, — отрывисто выдохнул незнакомец и взмахнул рукой.

*Входи.

Дно подо мной исчезло, и я камнем булькнулась под воду.

Чуть не задохнувшись и едва успев закрыть рот, я почувствовала словно кто-то перевернул реальность, поменяв небо и землю местами, как переворачивают песочные часы. И приземлилась на что-то, что при столкновении с моей попой издало звонкий звук.

— Аааааа! — громко выдала я, хватаясь за то, что пониже поясницы. — Да что ж так не везет-то!

Разлепив веки и стряхнув тяжелые тягучие капли с ресниц, я с ухающим от еще не успевшего пройти испуга сердцем огляделась вокруг.

Я лежала.

На этот раз не в воде.

Уже хорошо.

Но по-прежнему непонятно где. А точнее, посреди каменного двора пятиугольной формы, по периметру которого выстроились белые высокие амфоры. Вот на одну из таких амфор я и приземлилась. Амфора, к счастью, оказалось пустой и достаточно крепкой, чтобы выдержать встречу со мной, вывалившуюся на неё, кажется, прямо из воздуха.

— Интересно, я когда-нибудь научусь этим управлять? — поинтересовалась я у самой себя. И сама же себе ответила: — Главное, не убиться в процессе обучения.

Покряхтывая и охая, я поднялась на ноги, физически ощущая, как наливаются синяки на коленях и на мягких тканях, расположенных, так сказать, с торца.

Меня кольцом окружали высокие стены, которые закрывали солнце и большую часть неба, а тень от них создавала во дворе приятную прохладу. Поверхность стен была абсолютно гладкой и выглядела так, словно её собирались из тщательно подогнанных м идеально квадратных желтых кирпичей. И лишь на самом верху находилась череда отверстий, похожих на бойницы. Верх каменных сооружений был неровным, зубчатым, напоминающим древние фортификации, изображения которых я видела в школьном учебнике по истории.