— И вы все это время будете стоять и ждать над ними? Вы не ложились целую ночь, ради чего?

Ал подумал, что Шен не просто так готовит булочки. Трудно было поверить, что учитель, который использует кухню своего черного замка только для хранения чая, внезапно, толком не оправившись от тяжелого ранения, будет всю ночь стоять на кухне и готовить булочки. Что вообще происходит? Он сошел с ума?

— Я могу вам помочь, если хотите.

— Не нужно, все уже и так готово. Теперь нужно только набраться терпения, — улыбнулся Шен и тут до него дошло:

— Ты можешь помочь мне прибраться, если хочешь.

Ал в один укус доел рулет и кивнул.

Пока булочки доходили на пару, они с Шеном составили гору посуду возле тазов и бочки с водой. Шен мыл ее в мыльной воде, а Ал обмывал в чистой и ставил сушиться. Задумавшись, Шен пробормотал:

— Может, и Муан еще не спит.

Подозрение в груди Ала окрепло. Он поверить не мог, что его прекрасный учитель будет так стараться для удовлетворения прихотей желудка старейшины пика Славы, но и другого объяснения его странному поведению найти не мог. Может, Шен чувствует себя обязанным ему? Что мог наговорить мастер Муан? Может, заявил, что Шен выжил благодаря его помощи? Или о том, что заботился о нем все это время? Какой вздор!

И какая низость — требовать от раненного человека таких усилий ради удовлетворения своих прихотей! У Ала челюсти свело от злости. Он случайно выронил тарелку, и она звучно ударилась о каменный пол.

— Придется перемывать, — вздохнул Шен и подцепил ее кончиками пальцев.

Его спокойствие выводило Ала из себя.

Через какое-то время вся утварь была перемыта, и Шен задумчиво посмотрел на грязную воду.

— Не, еще и с этим разбираться выше моих сил, — решил он.

Ал услышал в этих словах подтверждение тому, что Шен очень устал. Тот тем временем подошел к кастрюле и поднял крышку. Некоторые булочки прилипли к крышке и поднялись вместе с ней, Шен аккуратно сковырнул их обратно. Судя по виду, булочки уже достаточно пропеклись.

— Учитель, давайте я вам помогу! — воскликнул Ал и бросился к нему.

— Не нужно, я справляюсь.

— Я помогу! — словно не услышал Ал.

Шен одновременно поднял оба дуршлага, собираясь переставить их на стол, чтобы переложить с них булочки, а Ал внезапно вцепился в ручки, таща на себя.

— Да что ты делаешь? — недоуменно воскликнул Шен.

Ал вырвал дуршлаги из его рук, но в тот момент, когда сделал это, резко взмахнул ими, словно поддавшись инерции, и все булочки взмыли в воздух, а затем рассыпались по каменному полу. Шен взмахнул рукой, но было слишком поздно, чтобы словить их. Этот пол, на котором Шен топтался всю ночь, был недостаточно чистым, чтобы можно было собрать булочки обратно.

Эти неказистые неровные булочки, круглые или овальные, разлетелись по полу, некоторые треснули и из них показалась душистая мясная сердцевина и вылился сок. Шен застыл на месте.

— Учитель, простите! — воскликнул Ал. — Это все моя вина! Этот неуклюжий ученик заслуживает наказания! Я немедленно сделаю еще булочек, я хорошо умею их готовить! Не волнуйтесь!

Это ведь была мелочь, какие-то булочки. Но Шен так расстроился, что с трудом сдержался, чтобы не заорать на Ала.

— Я сделаю для вас булочек! Учитель, пожалуйста, не переживайте!

Шен все так же стоял и смотрел на пол. В руке у него, скрытая рукавом, была единственная булочка, которую он успел словить.

— Ничего страшного, — произнес он. — Не нужно готовить, это ни к чему. — Он посмотрел на Ала. — Приберешь здесь все?

— Конечно, учитель! Простите, учитель! — неистово качая в поклоне головой, воскликнул тот.

Этот поклон хорошо скрывал удовлетворение в глазах ученика.

— Тогда я пойду.

— Хорошо отдохните, учитель!

Когда Шен вышел из кухни, Ал собирался было смести все булочки и выкинуть в ведро, но остановился и, прежде чем сделать это, нашел наименее грязную и откусил чистый бочок.

Это была самая невкусная паровая булочка с мясом в его жизни. Ал выплюнул и с досадой подумал, что стоило позволить Шену накормить ими мастера Муана, чтобы тот сдох.

Шен вышел из кухни и посмотрел на паровую булочку. Одна-единственная, теперь она была настоящим сокровищем, которое он хотел вручить Муану в награду за тяжкие труды. Ведь в конце концов реально странно, что он все еще терпит его даже после всего, что узнал о нем. Муан очень… очень-очень терпеливый человек.

Шен поднес булочку к носу и понюхал. Пахло вроде бы точно так же, как все те булочки, что продаются на улицах.

Несмотря на то, что дворец фейри был довольно велик, а Шен за день блуждания по коридорам не мог запомнить всех поворотов, по серебряной нити, тянущейся в пространстве, он легко отыскал дорогу назад. Пока готовил, Шен в какой-то момент совсем потерял счет времени и сейчас уже не был уверен, раннее ли утро или все еще ночь.

Муан полулежал на диване, свесив ноги на пол, и дремал. Шен задумчиво застыл на пороге и вдруг осознал, что идея с булочкой — это очень тупо. Если бы еще их было много, можно было бы как-то отшутиться, но одна? Он что, школьница, ждущая Валентинов день, чтобы вручить своей пассии шоколад?

Но это «примирительная» булочка, никакой романтики! Не слишком ли тупо будет предложить в знак примирения эту булочку? И не полетит ли эта булочка в него?

Шен тихо прошел в комнату и положил булочку на столик перед Муаном. Сам он отошел как можно дальше — сел в далекое кресло, стоящее в углу у стены, и принялся ждать. Решив, что самоудалился от булочки достаточно, чтобы не быть уличенным, он вздохнул с облегчением. Подперев голову рукой, он стал наблюдать как вздымается в такт вдохам грудь старейшины пика Славы.

Муан пока не подавал никаких признаков того, что собирается проснуться. Шен подумал, что, может, стоило положить булочку ему на грудь? А то вдруг он проснется и не заметит ее. Разные дурацкие мысли лезли ему в голову, пока он сидел и ждал. Прошел час, начался другой, и Шен все-таки уронил голову на подлокотник и расслабленно засопел.

Муан проснулся в таком же плохом расположении духа, в каком и засыпал. Он угрюмо уставился в потолок, ни о чем толком не думая, но продолжая чувствовать себя крайне подавленно. Сделав тяжелый вздох, он сел, после чего заметил лежащую на столе белую паровую булочку, и сразу за этим — спящего в дальнем кресле Шена. Сердце мечника тут же пустилось вскачь, но он не знал, что и думать.

Что это за одинокая булочка на столе? Когда Муан засыпал, ее точно не было, значит, ее принес Шен. Очевидно по ее расположению, булочка предназначается Муану. Он аккуратно, двумя пальцами поднял булочку и поднес к глазам. Та уже давно остыла и немного подсохла.

Муан все еще не мог уловить, что все это значит.

Он должен ее попробовать или это не для еды?

Он еще раз посмотрел на спящего в кресле Шена, окинув его более внимательным взглядом, и теперь до него стало кое-что доходить. Одежда Шена и даже волосы в некоторых местах были испачканы мукой.

«Он назвал меня придурком и улетел как от огня, чтобы приготовить для меня булочку? — Что-то в этом предположении явно не стыковалось. — Вряд ли он приготовил только одну булочку. Может, он приготовил много, спокойно съел их, а оставшейся решил-таки поделиться со мной? — Это звучало уже более правдоподобно. — Что ж, то, что он вообще решил поделиться со мной едой, уже довольно неплохо. Первая еда, приготовленная Шеном. Попробуем!»

С этими мыслями Муан укусил булочку.

Выражение его лица почти сразу стало крайне болезненным.

«Нет! Ложные выводы! Он решил меня отравить! Как я мог так глупо попасться на единственную булочку на столе!»

Пока Муан бледнел и зеленел, Шен проснулся, почувствовав движение, и с интересом уставился на него.

— Ну как тебе?

— Ты НАСТОЛЬКО на меня зол?! — прохрипел Муан.

Шен озадаченно посмотрел на него.