— Узнал о чем? — господин Гун с вызовом вскинул голову. — Я всего лишь говорил со своим пасынком о том, что ждал его в Хэфане, но тот не выполнил своего обещания и сбежал, словно нашкодивший кот. Не понимаю, за что небеса послали мне столь нерадивого сына! Как в детстве не ведал о сыновней почтительности, так и сейчас не поумнел!

— Господин Гун! — неожиданно повысил голос Ал, развернувшись к нему и встав рядом с Шеном. — Ранее вы говорили, что я морочу вам голову и не верили, что я на самом деле являюсь учеником заклинательского ордена. Перед вами мой достопочтенный учитель! Надеюсь, теперь вы не откажетесь принять правду!

— Да как ты, оказывается, умеешь складно дерзить старшим! — воскликнул его отчим. — Тебя так и не научили, когда нужно говорить, а когда стоит помолчать!

Этот камень был в огород Шена. Ал залился краской, ведь совсем недавно Шен бранил его по схожей причине, говоря, что он забыл о почтительности.

— Теперь Ал Луар на моем попечении, вам больше не нужно переживать о его манерах. Как учитель — я ответственен за них. Вместо Ала, можете бранить меня.

Ал резко обернулся к Шену и воззрился на него с возмущением. Господин Гун усмехнулся, а старейшина пика Черного лотоса продолжил:

— Однако, вам не стоит забывать, что, обращаясь ко мне, вы обращаетесь ко всему ордену РР. И еще… Я не могу не отметить, что вы, как только что выразились, «простой торговец», уверены ли вы, что достаточно образованы, чтобы пускаться со мной в спор о добродетелях?

— Вы!.. Да вы!.. — господин Гун отступил на шаг и воскликнул, задыхаясь от возмущения. — Пусть я не ученый, но о сыновней почтительности всем известно! Мальчишка не знает своего места!

— Его место — в ордене РР. Он ученик пика Черного лотоса, мой личный ученик. Я не прошу вас выказывать ему должное уважение согласно его статусу, однако впредь вам следует дважды подумать, прежде чем обвинять пик Черного лотоса в том, что он плохо воспитывает своих учеников.

Между хозяином Проклятого пика и господином Гуном возникло напряженное молчание. Ал стоял рядом с Шеном и ликовал в душе, с трудом сохраняя подобие невозмутимости на лице.

«Зеваки столпились», — мысленно заметил Муан.

«Этот человек определенно не так прост. Его слова о Хэфане — не оговорка, он знал, что должно было с ним случиться».

«Думаешь, он заодно с сектой Хладного пламени?»

«Думаю, на совпадение не тянет».

— Что ж… — покачав головой, первым нарушил молчание господин Гун. — За моего пасынка теперь отвечает такой утонченный благородный господин, я должен быть счастлив сверх меры. Над этим щенком точно зажглась счастливая звезда. Мне нужно возвращаться к работе. Как господин напомнил мне, я — всего лишь торговец, каждая проведенная в праздных беседах минута для меня — это потерянная выгода. Позвольте откланяться первым.

С этими словами он поклонился, развернулся и пошел в проулок, из которого были выдвинуты ящики, о которые прежде споткнулся Ал. Заклинатели проводили его взглядами.

— Расскажи-ка подробнее о своем отчиме, — произнес Шен. — Отчего-то мне кажется, что это не последняя наша встреча.

Ал отделался общими фразами, не желая вдаваться в детали деятельности отчима. Он надеялся, что на этом тема будет закрыта, но Шен продолжал допытываться:

— Значит, ты встретился с ним в Хэфане? Где? Когда? Он что-то продавал там?

— Ну…

Шен строго посмотрел на ученика.

— Ты не хочешь говорить?

— Нет, просто… — замешкался тот. — Это не важно… Зачем вы спрашиваете о нем?

— Хочу узнать о тебе больше.

Они шли по оживленной улице, но на сей раз, произнеся ответ, Шен остановился и посмотрел прямо на Ала. Сердце ученика затрепетало, он с затаенным восторгом поднял на того глаза.

Муан, молча наблюдающий за их диалогом, увидев выражение, с каким Ал засмотрелся на Шена, настороженно прищурился.

— Как долго ты жил с ним? — задал другой вопрос Шен.

— Около двух лет, примерно с одиннадцати до тринадцати. Прежде, чем уйти в орден, — отозвался Ал.

«Не стало ли его желание уйти в заклинатели таким ярким в том числе из-за отчима? Нужно было иметь очень серьезный настрой, чтобы в тринадцать лет в одиночку пойти черт знает куда в надежде стать бессмертным заклинателем», — мысленно прикинул Шен.

— Расскажи мне, как ты встретился с ним в Хэфане, — еще раз повторил хозяин Проклятого пика.

Ал не мог дважды проигнорировать прямой вопрос, немного неловко он стал отвечать:

— После того, как мы посетили павильон с призраками, я не знал, куда вы с мастером Муаном ушли, поэтому бегал по городу в поисках и случайно столкнулся с ним. Он приказал мне помочь разгрузить товар, поэтому почти целый день я этим и занимался. Потом он сказал мне обязательно прийти встретиться с ним на утро следующего дня, но я не пошел.

Ал почти гордился собой: получилось на диво складно.

— Чем он торгует?

— Чем? — взгляд Ала забегал по улице и упал на торговца шелком. — Всяким разным: тканью, украшениями, специями…

Шен, внимательно наблюдающий за Алом на протяжении этой беседы, понял, что что-то ученик ему не договаривает, вот только почему? Этот вопрос продолжал его беспокоить весь дальнейший путь до библиотеки.

На самом деле торговля рабами была совсем не презираемой работой, а люди, занимающиеся перекупкой, назывались посредниками. Ничего незаконного в ней так же не было: многие родители-бедняки продавали своих детей, кто-то сам уходил в рабство, не имея другой возможности прокормиться, так что обычно рабы спокойно принимали свое положение и не роптали на судьбу. Конечно, иногда рабами становились политические осужденные и вся их семья, или пленные народы, но таким видом «товара» его отчим не занимался.

В народе «посредники» были вполне уважаемыми людьми. Но Ал чувствовал, что не должен рассказывать о подобном Шену, потому что тот, с его идеалистичными взглядами и ореолом белого лотоса, может неправильно понять ситуацию.

Они остановились перед большими распахнутыми воротами, за которыми раскинулся парк с редкими деревьями и широкой выложенной камнем площадью, на другом конце которой стояло массивное трехэтажное здание. Вдалеке за зданием располагалось еще одно размером побольше, а сбоку возвышалась узкая круглая пагода на восемь этажей.

— Библиотека Кушона принадлежит монастырю Дун, — пояснил Муан.

— Они пускают туда всех желающих? — насторожился Шен.

— Нас — пустят, — заверил мечник.

Так и вышло: услышав, что за благородные мужи пожелали переступить библиотечный порог, настоятель лично вызвался проводить их. Это был пожилой низкий господин с узкой седой бородой и благожелательным нравом. Он махнул рукой, окидывая окружающее пространство. Оказалось, что массивное трехэтажное здание, куда они зашли, и есть библиотека.

«Хранение знаний — одна из основных добродетелей монастыря Дун, — мысленно рассказывал Муан, когда настоятель вел их к стеллажам. — Поэтому не удивительно, что библиотека занимает центральное здание».

Потолок располагался непривычно высоко, а под самым потолком тянулся ряд узких окон. Белый свет падал на бесконечные ряды стеллажей, преломляясь витающей в воздухе пылью. Опустив взгляд ниже, Шен заметил, что на стеллажах не стояли привычные книги с подписанными корешками, то были свитки, дощечки, бамбуковые пластины. А даже если дальше и попадались среди прочего книги, каждую нужно было достать, чтобы прочитать название. Теперь, увидев этот объем литературы, Шен понял, насколько наивно было надеяться найти здесь нужное за несколько часов. Разве что внеземная удача снизойдет на них, что в его случае крайне маловероятно.

Шен застыл, размышляя, стоит ли спрашивать у настоятеля. Ответ был очевиден: если им хотя бы не укажут примерный раздел, поиски могут затянуться на месяцы.

— Настоятель Сун, нам нужны любые упоминания касательно мерцающего ядра или мерцающей тьмы.