Та была пуста. Сердце Ала замерло, а затем глухо застучало, в панике подбираясь к горлу.
Муан отставал от Шена на шаг и шел, глядя ему в затылок. Они двигались так уже какое-то время, и старейшина пика Славы сам не давал себе отчета, почему выбрал такое положение, но отчего-то ему нравилось идти так и смотреть на него. Шен ушел в свои мысли и был не разговорчив. Они возвращались в Павильон Утешений уже около трех часов, спустились в Хэфань, и оставалось пройти по городу. Небо окрасила чернильная ночь, на тротуары легли лунные тени. Заколка с бубенчиками слабо позвякивала при каждом движении Шена. Этот звук мелодично разносился по пустым улицам.
— Я вот думаю, — неожиданно начал Шен, — завтра нужно будет еще раз посетить тот недостроенный павильон.
— Что? Зачем?!
— Когда тебя забрали призраки, я пообещал одной из них, что найду их брата.
— Хочешь сказать, этот призрак может преследовать тебя вечно, пока ты не исполнишь обещание? — нахмурился Муан.
— Что-то вроде того, — согласился старейшина пика Черного лотоса.
Еще он думал о том, что раз даже уменьшение Муана в итоге оказалось одной из адаптированных арок, то история с призраками определенно тоже из их числа. Не известно, как поведет себя Система, если он проигнорирует эту арку и не закроет ее.
Конечно, если бы он стал делиться этими мыслями с Муаном, объяснения бы затянулись, поэтому он выразился проще.
— Ты что-нибудь помнишь из того, что было, когда тебя забрали призраки?
Муан поморщился, эта формулировка ему не нравилась, хоть и поспорить было не с чем.
— Совсем ничего не помню. Последнее воспоминание, это как кто-то толкнул меня с лестницы. Ты видел, кто это был?
— Там никого не было. Точнее, я никого не видел.
Через дорогу метнулась кошка, в темноте она казалась черной. Шен замер, потому что та выскочила почти ему под ноги. Сориентировавшись, кошка бросилась прочь, а Шен проводил ее взглядом. Отбежав на несколько метров, кошка развернулась и посмотрела на него сверкающими в лунном свете круглыми глазами.
Шен отвернулся и пошел дальше, а Муан, в который раз инстинктивно проведший рукой у левого бедра, где обычно висел меч, с досадой цокнул языком.
Немного пройдя вперед, Шен продолжил, возвращаясь к прерванному разговору:
— В видении Есу было стойкое ощущение, что в семье шестеро детей. Но в павильоне я видел только четверых.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Что во всяком случае в смерти этих четверых я уверен. Но есть вероятность, что тот брат, которого они жаждут найти, все еще жив.
Он помолчал и добавил:
— Надо расспросить барышню Лиян. Человек с гетерохромией должен быть заметен. Если он живет в Хэфане, его точно знают местные.
— Гетер… что?
— Разноцветные глаза. Девочка сказала, что у их брата разноцветные глаза. Один — красный.
Шену хотелось, чтобы этот долгий день, наконец, подошел к концу. Пусть он и поспал днем, этого было недостаточно, и он вымотался, пока спускался с горы. Причиной этому, вероятно, было не только физическое перенапряжение, но и то, что он влил просто невероятное количество духовной энергии в Муана, когда паниковал, которая в итоге досталась демону горы. Уже за такое добровольное пожертвование дерево должно было вернуть Муану все его года и прибавить еще десяток!
К сожалению, генерировались силы куда медленнее, чем тратились. И Муану тоже было нечем с ним поделиться — он был выжат, словно лимон. Вероятно, они ощущали состояния друг друга и одновременно мечтали об отдыхе.
События утра, когда Шен бежал на гору, считая каждый шаг и сжимая мечника, который легко умещался в его руках, казались далекими. Словно не день прошел, а минимум неделя.
Шен вошел в выделенную им комнату и остановился, увидев вскочившего на ноги Ала. Парень держал тусклый огонек на ладони и выглядел весьма отчаянно, словно о чем-то сильно переживал.
— Учитель… Мастер Муан, я рад, что с вами все хорошо… — справившись с эмоциями, пробормотал он.
— Мне ни к чему твоя лесть, — хмуро отреагировал Муан.
— Это не лесть… Я…
Ал замолчал и не продолжил. Шен тихо вздохнул. Ему хотелось верить, что Ал на самом деле искренне переживал, но Муан был так категоричен…
— Н-но что произошло? — решившись, уточнил Ал.
— Если коротко, — начал Шен, — то выяснилось, что во всем, точнее, в состоянии старейшины Муана, было виновато дерево-демон, чьи корни окутали и покусали его той ночью.
— О, вот как… — пробормотал Ал. — Вы его срубили?
— Э-э, нет, мне как-то не пришло это в голову… Хотя вряд ли бы я смог. То дерево было просто гигантским. Нет, нам помог тот старикан-отшельник, что отправил нас к трупам в прошлый раз. Выяснилось, что он — глава клана Тихих цветов в бегах, а его место захватил Сагон Рой. В общем, все сложно. А у тебя ничего не произошло, пока нас не было?
— Ну… Нет.
Алу было трудно вот так сходу выдать просьбу насчет отчима. Он решил, что лучше спросит завтра, когда все поспят и забудут об этом происшествии с мастером Муаном, как о страшном сне.
— Ты что-нибудь ел?
— Да, учитель, не беспокойтесь, — отозвался Ал, хотя впервые за долгое время напрочь забыл о еде на целый день.
Желудок парня скорбно взвыл, сетуя на такую безответственность.
Шен подошел к столу и поднял крышку с блюда, на котором обнаружились пряники.
— Съешь хотя бы один, а то засохнут, — предложил он.
Ал кивнул и, опустив голову, медленно придвинулся к столу и словно нехотя взял один пряник. Он жевал его, сглатывая подступающие слезы. Ему почему-то стало очень грустно.
Шену казалось, что этой ночью он будет спать как убитый, однако что-то резко вырвало его из сна, заставив открыть глаза. В комнате было совершенно темно. Он скорее чувствовал, чем видел, что слева от него сопит Муан, а справа ворочается на своем матраце Ал.
Потолок был сплошной чернотой. Шен сел и почувствовал, как волосы рассыпаются по плечам. Заколка, которую он забыл снять вечером, сама раскрылась и слетела во сне.
Со стороны ширмы, находящейся у противоположной стены комнаты, ему привиделось некое движение. Шен внимательнее посмотрел туда, прислушавшись, решив, что это может быть мышь или что-то такое.
Он смотрел на ширму, толком ни о чем не думая, все еще пребывая в легкой дреме, но тут весь его сон как рукой сняло, когда из-за ширмы вышел розовый фламинго, ярко выделяющийся на фоне окружающего мрака.
На мгновение Шен вытаращился на него, его разум совершенно опустел, а затем туда стал проникать ужас. Это… то, что стояло у противоположной стены… что это вообще такое?! Как оно… как здесь оказалось?!
Шен не мигая смотрел на фламинго. Ему казалось, у того не резкие очертания, он подергивался, словно плохо откалиброванное изображение. И светился, мать вашу, как экран телевизора!
«Система, что это такое?!»
[Не знаю! Не знаю! Не знаю!] — завопила та похлеще, чем Шен.
— Шен? — Муан сел на своем матраце, моргая. — Тебе снова кошмар приснился?
Боясь отвести взгляд от фламинго, Шен тихо спросил:
— Ты видишь что-нибудь вон там? — он пальцем указал туда, где стоял фламинго.
Муан перевел на стену недоуменный взгляд.
— Что там? Призрак? — уточнил он.
— Ты не видишь?! — от возмущения Шен обернулся к нему.
Тут же осознав свою ошибку, он вновь повернулся к фламинго, но тот словно растворился. Шен замер.
«Нет, это не галлюцинации, Система ведь тоже его видела…» — подумал он и криво улыбнулся, осознавая, как это звучит. Голос в его голове подтвердил, что тоже видел галлюцинацию, да.
— Так что там? — спросил Муан.
— Ерунда какая-то. Должно быть, показалось. Ложись спать.
Показывая пример, Шен первым откинулся на матрац и вперил взгляд в черный потолок. Ал перевернулся на другой бок и уставился на него. Муан смотрел с другой стороны.
