И пообещал поделиться, когда выберемся за ворота. Не хватало еще, чтобы девчонка сгоряча кого-нибудь застрелила.

На мне трофейная одежда сидела еще более-менее, Варвара же напоминала ребенка, решившего примерить отцовские вещи. Но нам в таком виде не границу пересекать — главное незаметно выбраться из башни.

Сначала хотел пойти к Распутиной и все рассказать, но после недавних событий передумал. Вполне очевидно, магистр поверит Генриху, а не мне, так что лучше положиться исключительно на свои силы.

— Держись рядом, — свернул в боковой коридор, что вел к лестнице — на наше счастье, никем не охраняемой. — И ничего не бойся.

Я направился к двери, и с каждым шагом сердце билось чуточку быстрее. Азарт и легкий страх подстегивали мотор, как и предвкушение долгожданной свободы. А в мозг сверлом ввинчивалась одна и та же мысль — только бы не сорвалось, только бы не сорвалось…

Рывком распахнул плотно подогнанную створку, увидел прямо перед собой щуплого вихрастого паренька в темной «тройке». Он стоял у зарешеченного окна — ступени винтом спускались по внешней стене — будто школьник, прячущийся за углом, чтобы безнаказанно предаться вредной привычке.

В зубах — сигарета, меж пальцев — крохотное солнце, от которого паренек собирался подкурить. Тусклые отсветы играли в серых глазах, и с каждым мигом в них разгоралось все больше огня.

Все-таки на лестнице поставили охрану, но я и не предполагал, что такую. Все равно что приказать танку стеречь мышиную нору. На мой взгляд, явный перебор, но адмирал считал иначе. И велел своему сыну охранять последний путь к отступлению.

— Спокойствие, — медленно поднял ладони. — Только спокойствие. Видишь? — рукава сползли с запястий, обнажив браслеты с мерцающими знаками. — Они все еще на мне. Я не опасен. И ничего тебе не сделаю. Да и не собираюсь.

— Замолчи! — несмотря на очевидное превосходство в силе, голос юнца дрогнул. — Возвращайся в палату, живо!

— Послушай — я вам не враг. И я очень хочу разобраться, что случилось на самом деле. И я знаю, с чего начать.

— Не заговаривай мне зубы, предатель! — меж сжатых пальцев брызнули протуберанцы. — Я верил тебе! Моя сестра верила! Отец относился к тебе, как к другу! А ты…

— Альберт! — сам того не желая перешел на крик, и малец вздрогнул, как от пощечины. — Я не собираюсь бежать из города. Не собираюсь помогать заговорщикам. Все что мне нужно — это попасть в казармы. И тогда очень многое прояснится. И ты поймешь, что я по-прежнему друг твоей семьи.

— Не верю, — он отступил на шаг, качая головой.

— Почему? Разве я сделал что-то плохое тебе или твоим близким? Посчитай, сколько сделал я на благо города. И что напротив? Мои собственные слова после спиритического сеанса, где меня накачали наркотиками, — выставил руки и покачал ими, будто чашами весов. — Не кажется, что доказательств моей вины маловато?

— Отец велел не выпускать. Иди сам — или придется помочь.

— Ой, да ну его в задницу! — Варя с презрением фыркнула. — Ноет и ноет. Хуже девки. Не свезло, братишка — замели. Пошли на кичу.

— Погоди, — в голове точно выключателем щелкнули. — Тебя-то никто не держит. И ни в чем не обвиняет. Альберт, — взглянул на колдуна, — дай нам минуту. Пожалуйста. Я все-таки тебе жизнь спас.

Посмотрел ему в глаза. Парень выдержал лишь пару секунд, после чего отвел взгляд и шепнул:

— Хорошо.

— Если вдруг думаешь, что Варя — тоже из заговорщиков, то слушай внимательно, о чем пойдет речь. Слушайте внимательно оба, — взял девушку за плечи и произнес, точно гипнотизер из телевизора — внятно и четко. — Доберись до городских казарм и спроси генерала Смирнова. Скажи, что по личному поручению Гектора Старцева. Пусть свяжется с центральным штабом и запросит документы о моей службе. Наградные листы, характеристики, переводы и назначения, и самое важное — медицинскую карту. Сами документы доставят нескоро, но кое-что можно узнать сразу. Пусть выяснит, в каких госпиталях я лежал. Запомнила?

— Нет, конечно! — пацанка нахмурилась. — Тараторишь, как пулемет!

— Черт… — провел пятерней по растрепанным волосам. — Тогда лучше записать. Альберт, есть ручка?

Юнец машинально опустил голову и захлопал по карманам. Я же шагнул к нему и отправил в нокаут точным боковым ударом в челюсть. И прежде чем бедолага рухнул ничком, подхватил обмякшее тело и бережно уложил на пол.

— Прости. Уверен, ты поймешь. А теперь — ходу!

Мы подняли воротники и натянули береты на лбы — наемники наверняка знают друг друга в лицо, а значит светить физиономиями нельзя. Спустившись, привалился плечом к стрельчатому дверному порталу и выглянул в холл.

На наше счастье, там находились только агенты канцелярии — по два у лифта и у входа. Но если я еще сойду за припозднившегося «бушлата», то у спутницы слишком примечательная внешность, которую не скроешь одеждой.

А если агенты дежурят здесь на регулярной основе, то девушку наверняка узнают. Нет, напрямик идти нельзя, но как тогда выбраться на волю?

Окна на лестнице зарешечены, оставались только витражи в холле — высоченные и узкие, как бойницы.

Открыть их нельзя — только разбивать, но тогда начнется такой переполох, что проще сразу устроить перестрелку. Ведь нам еще надо найти автомобиль и выехать за ворота, которые наверняка закрыли на ночь.

И тут на ум пришел запасной вариант, который мне показали совсем недавно. Жестом поманив Варю, поднялся на второй ярус и направился к пристроенному крылу общежития.

На часах у входа стоял очередной дуэт в черных костюмах. Я перехватил карабин двумя руками и направился прямо к ним.

В коридоре царил полумрак, разбавляемый редкими лампами, и в темноте меня приняли за наемника адмирала. И сонно бросили вместо приветствия:

— Эй! Вам сюда нельзя.

— Почему? — спросил невинным тоном, не сбавляя шага. — Это разве не библиотека?

— Нет! — ладонь легла на рукоятку нагана. — Это…

Правому врезал в бороду прикладом — аж зубы щелкнули. Второго аккуратно тюкнул дулом в висок. Все произошло так быстро, что никто не успел ни крикнуть, ни достать оружие.

Я же разжился револьвером с горстью патронов, но самое важное — нашел ключ от служебного «воронка».

И поспешил к знакомой двери. В силу специфики работы на подсознательном уровне запоминал ориентиры, а потому легко находил маршрут — даже если прошел по нему всего раз.

Вот и комнату Афины обнаружил с первой попытки, и тихо, но настойчиво постучался. После недолгой паузы послышался скрип кровати и шлепки босых ног.

— Кто там? — с тревогой спросила сестра.

— Свои.

— Гектор?! — девушка открыла дверь и с удивлением уставилась заспанными глазенками. — Что ты тут делаешь? И почему на тебе эта форма?

— Нет времени объяснять, — бережно отстранил наследницу и ступил за порог.

— Привет, — усмехнулась вошедшая следом Варя, и Афина в ужасе отпрянула.

— Что происходит? — в голос вкралась дрожь.

— То же, что и обычно — секретная операция во благо империи.

Проем небольшой — с зев русской печи, но пролезть можно — во многом благодаря отсутствию вездесущих решеток.

Похоже, Распутина не понаслышке знала, как студенты любят лазать в окна к своим пассиям. Вот и не стала лепить прутья еще и сюда, сохранив для подопечных всю остроту ощущений тайных свиданий.

— Чем-нибудь помочь? — сестра отошла в уголок и прижала к груди кулачки.

— Мне нужна твоя одежда и белье.

— Б-белье? — Афина побледнела и в ужасе захлопала ресницами.

— Да! Все, что можно связать в канат.

— Т-ты уверен?

— Послушай, это очень важно. Судьба страны сейчас зависит от твоих вещей — понимаешь?

— Н-ну ладно… Только отцу ничего не говори.

— А что, у тебя в шкафу любовник?

— Н-нет… Но лучше отвернись.

— Ладно. Но учти — меня тут вообще не было.

Девушка захлопала дверцами, зашуршала выдвижными ящиками и вскоре пригласила оценить результат. Она опустила голову, краснея от жгучего стыда, и жестом указала на разложенные на покрывале кружевные лифчики, трусики, корсеты и чулки с поясками для подтяжек.