Осознав, что «омерзительные человеки» готовы оспорить её власть посредством каннибализма, фея заметно притихла и спряталась за плечом Алиагосса.

— Моя королева, как продвигается война с Давитаном? — поинтересовался у меня эльф. — Надеюсь, я не пропустил никаких важных событий.

— Мы заключили соглашение с Кардомаром, — ответила я. — Осада Нортенгура возобновлена, а Форт Штирвун был захвачен без боя: наши лазутчики отворили ворота прямо перед появлением войска мертвецов. Путь на Гальтон открыт. Осталось лишь провести войска вокруг Эленвуна и нанести решающий удар.

— Почему мы не двинемся прямиком через земли эльфов? — недовольно спросил Угрук. — Наше наступление пройдёт гораздо быстрее!

— Потому что мы не хотим утопить Эленвун в крови. Это часть условий, на которых эленвунцы и Орден Хранителей Жизни согласились с нами сотрудничать.

— Войска Давитана всё ещё значительно превосходят наши, — обеспокоенно произнёс Алиагосс. — Прошу прощения за мой вопрос, но вы уверены, что мы готовы к наступлению?

— Великое Королевство растянуло свои силы вдоль границ, — ответил чёрный рыцарь. — К тому же последние экспедиции из лучших воинов рыцарских и церковных орденов, наёмников и боевых магов Давитана не смогли выбраться из Кардарета. Элитные подразделения врага обескровлены или обезглавлены. Сейчас, когда Штирвун взят, а кардомарцы ведут бои на втором фронте, Великое Королевство уязвимо как никогда прежде.

— Это значит, что мы…

— Созываем и телепортируем войска, — закончила я за эльфа. — Через две недели мы навяжем давитанцам генеральное сражение.

Как и большинство людей, я люблю проявление внимания к своей персоне. Внимание говорит о том, что я важна, что меня ценят, любят и что я влияю на что-то помимо собственной жизни. Но, как и большинству людей, мне было сложно измерить то внимание, которое я к себе привлекаю. Как и большинство людей, я с трудом представляла, что такое десятки тысяч глаз, обращённых ко мне.

Массы вообразить легко: сто человек, тысяча человек, десять тысяч человек… Между этими числами нет такой уж большой разницы, когда мы воспринимаем человека как нечто обезличенное, как одного из множества точно таких же людей. Особенно легко вообразить массы, когда ты не видишь их перед собой.

Легко представить и человека в единственном числе. Да что там представлять? Ручки, ножки, огуречик… Пара глаз, нос, рот. Вот он живёт в небольшом загородном домике, любит свою собаку, ходит на работу. Всё просто! Но рядом с ним живёт совсем другой человек. У него другие ручки, другие ножки, а ни собак, ни котов он не любит из-за аллергии. У каждого из этих двух людей свои страхи, свои переживания, свои желания и мечты. Каждый из них уникален. Каждый из них прожил свою жизнь, чтобы стать тем, кем он является сейчас.

Сейчас, глядя в это море из глаз, я думала о том, что каждая пара принадлежит уникальной личности, жизненный путь которой привёл её сюда. Люди, эльфы, орки, дворфы, хоббиты, гоблины, хобгоблины, огры, тролли, багбиры, гули, тени, скелеты, зомби, — все они собрались здесь, чтобы вверить свои смертные и бессмертные жизни в мои руки. Каждый из собравшихся здесь уникален. Каждый из собравшихся здесь ведом своей собственной, особенной мечтой.

Я провела взглядом по своим соратникам.

Карл. Бывший разведчик Давитана осознал свою любовь к жизни лишь за мгновения до того, как её потерял. Смогла ли я дать ему то, в чём он так нуждался? Находит ли он в своей второй жизни счастье? Увы, я могла лишь надеяться на это, но получить ответы на эти вопросы мне не дано.

Тарагвирон. Древний лич, тень былого себя, что сжирается изнутри собственными амбициями. Он мечтает о власти, мечтает о силе, мечтает вернуть утраченное. Но если заглянуть ещё глубже, можно различить куда более яркое, хоть и хорошо спрятанное желание — больше никогда не быть одиноким. Практически любая мечта может потерять всякий смысл, если её не с кем разделить.

Ктук. Некогда простодушный гоблин стал ответственным, строгим к себе, но всё ещё оставался милым и немного комичным. Он изменился ради собственной мечты — служить Своей Луне и быть любимым Ею. Возможно, Ктук разочаруется, когда осознает, что я не та, за кого он меня принимает. Но сейчас маленький гоблин смотрит на меня глазами, полными решимости и преданности.

Угрук. Выдающийся воин-орк несгибаем подобно скале. Он решает большинство проблем силой, но доверяет мне свою самую сокровенную, самую потаённую мечту: привести его народ к славе и процветанию. Интересно, осознаёт ли сам гигант, что даже его воинская доблесть значит для него меньше родного народа?

Гардарах. Хитрые глаза хобгоблина всегда бегают из стороны в сторону и ищут возможности, ищут потаённые пути, по которым можно достичь вершины. Мне неведомы его мечты, однако, вне всяких сомнений, именно ради них Гардарах готов совершить такое, на что далеко не каждому хватило бы духа.

Алиагосс. Благородный эльф верен своему слову, своим соратникам и чувству долга. Он говорит о всемирном благе, о добродетели и светлом будущем, но его истинная сущность кроется в бунтарской натуре: мастер мечей жаждет доказать себе, своему ордену и всему миру, что будущее за свободой мысли, а также за теми, кто готов меняться и готов к переменам. Исполнить мечту Алиагосса предстоит именно мне.

Архимагистр Кираэль. Основным приоритетом главы Ордена Хранителей Жизни оставалось и остаётся безопасность и благо цивилизации. Кираэль относится ко мне с подозрением и явно не в восторге от того, что Алиагоссу было поручено командование силами Эленвуна. Но пожилая эльфийка проницательна и хорошо осознаёт, в какую сторону дует ветер. Ради будущего своего ордена и всего мира она готова поступиться даже собственными принципами и многовековыми традициями.

Кир. Иномирец и моя родственная душа. Свершённые им ошибки не давали рыцарю идти вперёд, но сейчас он отпустил их открылся новым мечтам. Начинать с чистого листа — это нелегко; этот путь порождает сомнения и страх перед неизведанным. Однако, я готова стать для Кира той опорой, в которой он так нуждается.

Хильди. Юная дворфийка не питает интереса к дворцовым интригам и к обретению власти. Она любознательна, но осторожна, а её собственные интересы уступают её ответственности и чувству долга. Хильди не понимает, что отец делает всё ради того, чтобы сделать свою любимую дочь свободной и счастливой.

Лили. Ужасающая ночная тень с сердцем и разумом ребёнка. Несмотря на свою зловещую природу, её душа чиста и невинна. Лили только начинает познавать мир и ещё не знает, что уготовано ей судьбой. Она живёт сегодняшним днём и не думает о будущем, но однажды обретёт свою собственную мечту, что станет для неё путеводной звездой.

На флагштоке рядом со мной реяло знамя — костлявая длань, что сжимает солнце. Мрачновато и немного жутко, если спросить моё мнение, но оно лучше всего отражает идею, которую я несу. Мы сделаем солнце своим собственным. Мы заберём его у богов и церкви, что диктует Великому Королевству поглощать другие народы. Время перемен грядёт.

Что я могу сказать всем тем, кто доверяет мне свои жизни? Я не Жанна д`Арк, не Уинстон Черчилль, не Александр Македонский, а потому не знаю, как вдохновить кого-то пойти на смертный бой. Но у меня определённо есть то, чего не было у них.

Под воздействием своей магии я взмыла в небо и зависла над огромным военным лагерем так, чтобы видеть всю свою армию. Орда мертвецов казалась уже не такой огромной на фоне многочисленных солдат Эленвуна, отрядов варваров из северных земель, племён Угрука и других воинов, что примкнули к нам. Десятки тысяч глаз провожали меня внимательными взглядами в ожидании моей речи.

— Каждый из вас имеет собственные причины, чтобы быть здесь! — мой подкреплённый заклинанием голос разнёсся на мили вокруг и, быть может, достиг даже давитанского войска. — Вы непохожи друг на друга! Вы никогда прежде не дрались плечом к плечу! Многие из вас прежде были заклятыми врагами! Многие из вас не готовы доверить друг другу спины!