— Приведите ко мне Угрука, Тарагвирона и Алиагосса! — скомандовала я рыцарям смерти, а сама призвала явиться сюда ближайших воинов-мертвецов и принялась создавать круг для телепортации.

— Благодарю! — всё таким же грубоватым, рычащим голосом воскликнул орк. — Благодарю тебя, королева!

— Нашёл время. Найди сородичей в гробнице, пускай они позаботятся о твоих ранах. И не зови их сюда: я не допущу большего количества смертей твоих соплеменников.

Чёрт. Как же я была беспечна. Я ни на секунду не сомневалась, что предостережения Алиагосса и Тарагвирона беспочвенны, а опасность, о которой они говорили, сильно преувеличена. Я думала, что если сюда заявятся войска, то они нападут на меня, и я разобью их своей бессмертной армией. Но давитанцы прошли мимо этой армии и ударили там, где я этого совсем не ожидала.

— Чёрт! — выругалась я, наблюдая за тем, как насекомые слишком медленно формируют собой магический круг.

— Слова брани вам не к лицу, моя королева! — мелодичным голосом воскликнул беловолосый эльф.

— Алиагосс, ты…

Я взглянула на мечника и увидела его собранный и полный уверенности взгляд, а также его новую пару изящных клинков, которые прежде пылились в одной из сокровищниц Тарагвирона. Рядом с эльфом стоял Угрук, держа наготове свой массивный топор с лезвием из тёмно-фиолетовой стали. Из-за его ноги выглядывал Ктук, вооружившийся парой непонятно откуда взятых кухонных ножей. А чуть поодаль от этой троицы парил в воздухе Тарагвирон, внимание которого было приковано не ко мне, а к костяной лестнице моего «дворца».

— Чем мы можем служить, моя королева? — спросил Алиагосс, преклонив колено на влажную и грязную землю безо всякой брезгливости.

— На племя Гудая напали, — коротко ответила я. — Мы отправляемся к ним на помощь.

— Славно, — произнёс Угрук, оскалив клыки. — Нас ждёт битва!

К моменту, когда круг был завершён, сюда успело прибыть три десятка скелетов, несколько гулей и десяток теней, а также четверо рыцарей смерти. Эта сила выглядела не такой уж и грозной, но сейчас выбирать было не из чего. Я прочитала последние слова заклинания и переместила нас всех к поселению орков.

С небольшой возвышенности было хорошо видно множество шатров и домов из брёвен, многие из которых были охвачены огнём. Бой уже закончился, и сейчас множество солдат в доспехах и красных плащах разгуливали по поселению как у себя дома. Небольшие группы орков спасались бегством, но остальные были схвачены или ещё оказывали тщетные попытки сопротивления.

На окраине поселения давитанцы собрали много хвороста и вбили в него несколько деревянных столбов. Воины в красном вели к этим столбам пленных, и мне совсем не нравилось то, что должно было в скором времени там произойти.

— Мы нападаем? — в нетерпении спросил у меня Угрук.

— Надо провести разведку и оценить ситуацию, — сказал Тарагвирон.

— Да у нас нет на это времени! — воскликнула я. — Орков сейчас сожгут на кострах!

— Мы потеряем их всех и не только их, если проиграем сражение.

— Тарагвирон абсолютно прав, моя королева, — поддержал лича Алиагосс. — Нужно разработать стратегию боя.

Я кивнула, скрипя зубами, а затем создала несколько теневых воронов и принялась активировать взгляд созерцателя. Подконтрольные мне птицы взмыли в воздух и устремились к поселению орков, став моими глазами и ушами.

Воины Давитана без колебаний разили мечами и копьями каждого орка, который угрожал им оружием. Несколько домов в центре поселения были целиком покрыты льдом, а возле них стояли подобно статуям обледеневшие солдаты в красных плащах. Все они смотрели в сторону лежащего на земле и истекающего кровью шамана в деревянной маске, грудь которого была пробита стрелами в нескольких местах.

— Они убили Гудая, — процедила я сквозь зубы, не слыша собственного голоса.

Мои вороны устремились к разводимым кострам. Одна из птиц по моему велению уселась на ветвь дерева, с которого были хорошо слышны разговоры давитанских солдат.

— Лорд-инквизитор, вы же не собираетесь сжигать всех пленных? — спросил закованный в латы рыцарь у невысокого мужчины в красной мантии, тёмные волосы которого перетекали в седину на висках.

— Лишь самых буйных из них, — холодно ответил инквизитор. — Их судьба послужит уроком остальным оркам, а те расскажут о случившемся другим племенам. Пускай все знают, какие ужасы ждут тех, кто сговаривается с повелителем нежити.

Давитанцы подвели пленников к столбам и принялись их привязывать, в то время как пара солдат начали разжигать факелы.

— Нет, больше ждать нельзя, — произнесла я, а затем отдала приказ своим войскам, не прекращая действие взгляда созерцателя. — Мы должны спасти орков! В атаку!

Но пока мой отряд спешил к поселению, солдаты бросили горящие факела на хворост, и пламя тут же начало распространяться и бушевать у ног несчастных орков. Некоторые из пленников закрыли глаза и стиснули зубы, другие же не сводили полных ненависти взглядов со своих убийц. Все они утратили надежду и ожидали своей смерти, а мои воины, что могли их спасти, были слишком далеко.

Тогда я предприняла отчаянную попытку хоть как-то повлиять на ситуацию и сфокусировалась на теневых воронах в попытке провести через них свою магию. Аркана едва мне поддавалась, едва меня слушалась, но я неустанно пыталась её подчинить и спасти хоть кого-нибудь. Повинуясь моей воле, птицы устремились к разгорающимся кострам, влетели прямо в них и принялись сливаться в единую теневую массу. Своим заклинанием я воззвала к душам умерших здесь орков, и те, ведомые жаждой битвы и желанием отомстить давитанцам, охотно откликнулись на мой зов.

Под удивлённые восклики людей огонь окрасился в чёрный цвет и в своём буйстве охватил весь хворост, но не опалил орков. Перепугавшись, солдаты в красных плащах попятились от него, и лишь рыцарь в латах соединил руки в религиозном жесте и начал молиться.

— Кто это сделал?! — вскрикнул инквизитор. — Что это за дьявольщина?!

— Это не дьявольщина, — возразил рыцарь. — Светоч Жизни гневается на нас! Минакад в равной степени любит всех своих детей, а вы сжигаете их на кострах!

— Роланд, раскройте глаза! Это пламя осквернено смертью! Кто-то осквернил святое пламя!

Пот крики ужаса солдат чёрный огонь начал вытягиваться вверх, формируя собой гуманоидную фигуру с четырьмя горящими оранжевыми глазами. Я породила ещё одну ночную тень, но эта была наделена душами и сознанием тех, кто всем сердцем ненавидел своих убийц.

— Кинамора! — воскликнул один из привязанных к столбам орков.

— Кинамора! — повторил другой.

— Кинамора! — закричали они все подобно угрожающему кличу, направленному на солдат в красных плащах.

Ночная тень слушалась меня… лишь отчасти. Ступив на землю, она расправила свои длинные руки, а затем издала неестественный жуткий вой, который заставил вздрогнуть даже меня.

— Убейте нечестивую тварь! — скомандовал лорд-инквизитор. — Стрелки, огонь!

Арбалетные болты и стрелы устремились к тени и вонзились в её плоть, но не причинили ей вреда. Четырёхметровое создание сделало шаг к ближайшему солдату, а затем одним движением насадило его на свои длинные когти.

Голоса орков звучали прямо в моей голове, их ярость и жажда крови наполняла мой разум. Ночная тень бросилась на врагов, и я отчётливо ощущала, как её когти пронизывают плоть давитанских солдат. По началу мне было невыносимо страшно, но через несколько мгновений я поддалась несвойственной мне воинственности, несвойственному мне боевому ражу и чужеродному гневу.

— Нам нужно святое пламя, чтобы сразить это чудище! — воскликнул рыцарь в тяжёлых доспехах, взбираясь на своего коня. К рыцарю подбежал светловолосый юноша и протянул ему длинную пику.

— Светоч Жизни, внемли моим мольбам! — тотчас прокричал инквизитора, вознеся руки к заволочённому тучами небу. — Одари нас своей благодатью! Даруй нам силу, что сразит врагов твоих!