Мешали Рафаэлю и его чувства. Он то и дело отвлекался на воспоминания о сладких губах Эмбер. Он изнывал от желания, такого сильного, всепоглощающего, что оно туманило разум. Он уже и не помнил, когда настолько сильным был зов его плоти.

Для вампира жажда крови всегда первична. Остальное он способен контролировать. Но с волчицей, он терял голову. Ее образ неизменно стоял перед глазами и манил Рафаэля. Их связь росла, и становилось все трудней находиться вдали от нее. Знать, что Эмбер сейчас в объятиях другого – величайшая пытка.

Ему не надо было ничего представлять. Лаура все показала. Желая сломить его дух, она послала в его сознание кадры соития Эмбер. Четкие, реалистичные, убийственные. И как бы вампир не пытался вытравить и из памяти, они приходили вновь и вновь. Они стали его ожившими кошмарами.

И ведь в этом виноват только он. Тут некого винить. Волчица страдала, от его предательства, вампирша передала Рафаэлю и ее боль. В полной мере раскрыла душевные терзания. Теперь пришел его черед расплачиваться за содеянное. И Рафаэль был готов заплатить любую цену. Но он не мог, отказаться от Эмбер. Не мог перестать надеяться, что когда-то сможет назвать ее своею.

Вечером он сидел в зале с Лаурой. Они обговаривали события прошлой ночи. Внизу раздался шум. Они переглянулись между собой. Красноречивый мимолетный взгляд.

- Я, пожалуй, пойду, - Рафаэль поднялся и направился к двери.

- Останься, - в голосе Лауры ощущались ликование и дрожь. В глазах горело предвкушение.

Дверь с грохотом открылась, и зал озарило изумрудное пламя, смешанное с холодной яростью. Перед ними стоял высокий вампир, темно-коричневые волосы идеально уложены, лицо, не выражающее никаких эмоций, от него веяло силой и холодом. И лишь глаза выдавали злость, они сверкали ярким зеленым светом.

Глядя на него, Рафаэль невольно вновь подумал о своей волчице. Сейчас бы он многое отдал, чтобы заглянуть в ее изумрудные глаза, и увидеть в них ты девчонку, что три года назад смотрела на него с невинным и влюбленным взглядом.

Лаура же взирала на вошедшего с легкой улыбкой, замерев как статуя. Только от Рафаэля не укрылся ее внутренний трепет.

- Мне следовало догадаться, Рафаэль, рано или поздно, ты окажешься у ее ног. Ты всегда был и останешься ее псом, - зал окутал морозный холод. Сила вампира пробежала леденящим холодом по венам. – Моя ошибка – я поверил предателю. Теперь я пришел исправить ее.

- Тебе ли рассуждать о предательстве? – Рафаэль посмотрел на вампира, склонив голову, голос был тихим и спокойным.

- Дарий, где твои манеры? – зал наполнился хрустальным перезвоном, воздух был наэлектризован так, что обычный человек, вздохнув, тут же упал бы замертво. – Врываешься в мой дом. Без приглашения. Калечишь мою охрану, как варвар. Нарушив все законы, ты без приветствия, приходишь  с оскорблениями? Дарий, Дарий, - вампирша произнесла его имя нараспев, - Ты хоть представляешь последствия своих деяний?

- Вардан передал мне твои требования. Хватит лицемерия, хватит игр, Лаура. Ты хотела меня видеть. Вот я перед тобой, - он смотрел на нее с вызовом. На лице непроглядная маска. - Тебе меня не запугать, я готов к последствиям. Но и предатель не уйдет от меня безнаказанным, чего бы мне это не стоило, - он мазнул презрительным взглядом по Рафаэлю.

- Ты пришел в мой дом, сыплешь угрозами. Крайне неразумно, Дарий. Учитывая, что совет выдал тебе запрет на пребывание в этих землях, - вампирша проплыла мило него и уселась на диван, на лице играла приветливая улыбка. Голос был игрив, но в нем явственно витало предупреждение.

- А ты ожидала, что я паду к твоим ногам? – он засмеялся, жестоко, грубо, с неприкрытой издевкой. – Сколько еще веков должно пройти, чтобы ты уяснила, - он очутился около нее за долю секунды, навис над ней, подавляя ауру, и прошипел, - Никогда я не прогнусь под тебя. Никогда.

- Дарий, я прошу тебя, не ухудшай свое положение, - Рафаэль остался стоять посредине зала, наблюдая за ними. Два древних вампира, сейчас готовы до смерти отрицать очевидное. Они никогда не признают своих ошибок. Не пойдут на уступки. – Присядь, и мы спокойно обговорим ситуацию.

Он резко развернулся, сверкнув изумрудными глазами.

- Хочешь обговорить? Отлично, - Дарий прошел в угол зала, сел на стул, закинув ногу на ногу. – Расскажи, Рафаэль, как убил мою первую дочь. Как втерся ко всем во дворце в доверие, а потом сдал всех, не моргнув и глазом. Как вымаливал несколько столетий свои грехи. А потом скрыл факт рождения моей дочери. А потом сам обесчестил ее и привязал к себе? И это лишь сокращенный список твоих «подвигов».

- За твою дочь я готов нести ответственность. За прошлые грехи, я в полной мере расплатился с тобой. Не стоит перекручивать факты в угоду своей персоне. За твоей спиной стоит немало прегрешений, крови и смертей. Так что не кидайся обвинениями, не сыпь на нас свою ярость. Это изначально тупиковый путь, - Рафаэль покачал головой, ощущая горечь.

- Как мило, Дарий, ты бросаешься обвинениями. А сам не так давно, использовал свою племянницу в угоду своей мести. Ничуть не заботясь о ее судьбе, - Лаура смотрела на него с легким прищуром, улыбка, как защитная броня, не сходила с ее губ. – Кто дал тебе право требовать объяснений в моем доме? Если сам ты не дал объяснений своим поступкам? Как ты чуть не предал совет? Ради чего? Ради своей одержимой любви? Ради волчицы, у которой ты был в первой десятке любовников? И прежде чем обвинять, Рафаэля, помни, именно он выбил тебе помилование. Именно благодаря ему, ты продолжал править, сохранив все права на свой клан, - теперь она не скрывала гнева, серебристый свет в глазах порождал ужас. Она по-прежнему улыбалась уголками губ, но теперь это напоминало хищный оскал.

- Так говори до конца, Лаура. Расскажи о своих мотивах? Что ты сотворила, чтобы привязать мою дочь к себе? Я ощущаю вашу связь, еще сильнее, чем с ним, - он презрительно фыркнул, указав на Рафаэля. – Ты не получила очередного верного пса, и решила отыграться на моей дочери? Решила подчинить себе ее силу?

- Я не скрываю своей связи с Эмбер, - ее голос вновь стал льстивым и милым, а зал наполнил звон хрустальных колокольчиков. – И будь ты чуточку внимательней, и не ослеплен яростью, ты мог бы ощутить многое. Но, увы. Всю свою силу, ты всегда тратишь только на ненависть и месть. Дарий. Ты провел в ненависти всю свою долгую жизнь. И что у тебя осталось? – она громко засмеялась, запрокинув голову.

Рафаэлю стало не по себе, он слышал в этом смехе отчаяние, ощущая, как стена обид продолжает расти межу ними.

- А ты бы хотела, чтобы упал к твоим ногам и просил о милости? – Дарий вскочил со стула и очень медленно с бескостной грацией подошел к вампирше. Провел рукой по ее щеке, нежно, чувственно. Наклонился, и практически дотрагиваясь до губ, прошептал, - Хочешь, чтобы разделил с тобой ложе? Чтобы удовлетворил твою похоть? Что ж давай, Лаура, я совершу акт милости. Осчастливлю тебя одной ночью, если это поумерит твой яд, - и впился в ее губы поцелуем. Он кусал ее, сминал, и прижимал к себе.

Она оттолкнула его, с такой силой, что Дарий врезался в противоположную стену. Вампирша осталась сидеть на месте. Поправила подол платья, подняла голову и облизала губы, с которых стекала кровь.

- Глупец. Ты не заслужил права, даже валяться у моих ног, - глаза засверкали так ярко, что комната наполнилась ослепляющим светом, а на щеке Дария появился порез. Она плавно подняла руку, раздался треск материи, пиджак и рубашка на груди вампира были разрезаны, а в месте пореза выступала кровь. – Ты сам нарушил правила, лично пришел в мой дом, так имей смелость принять наказание. Ты будешь служить тут. На моих землях. Без права покидать территорию. И пока не заслужишь прощение, ты не получишь свой клан обратно, - ее голос был стальным, он навевал ужас, пугал. – И более никакого снисхождения.

- Ликуешь? Решила что победа за тобой? – Дарий истекал кровью, порезы продолжали появляться на коже, но он, ни видом, ни жестом, не показал свою боль. Вампир продолжал стоять, гордо подняв голову. – Та действительно думаешь, что я стану прислуживать тебе?