Он эгоистично полагала, что не привяжется к ней. Он и вправду думал ее использовать. Хоть и никогда не намеревался причинить вреда. Эмбер била его не жалея, напоминала прошлое. Как он понимал, она осведомлена о его деяниях в достаточной мере. Он мог попытаться рассказать ей свою версию, но вампир отлично понимал, в ее теперешнем состоянии до нее не достучаться.

Ему важней всего было понять, остались ли у Эмбер чувства. Сможет ли она когда-либо вновь трепетать от его поцелуев, таять от ласк, отдавать себя без остатка со всей своей наивной и первобытной страстью, как тогда?

И к своему сожаления, он не нашел точного ответа. Да она реагировала на него, сильно, эмоционально, и при этом воздвигла между ними непробиваемую стену. Возможно, ее реакция – лишь отголосок прошлого. А в настоящем в ее сердце больнее нет места для него.

Вампир ревновал, жутко, остро! Ее возбуждение, когда она говорила об альфе, было таким острым, пьянящим, оно жалило Рафаэля, выжигало душу, и порождало не ведомое доселе безумие.

Он чуть было не утратил контроль. Хотелось найти Аякса и перегрызть ему горло. Уничтожить. Сравнять с землей. Чтобы никогда сальные глаза не смотрели в сторону волчицы. И если потребуется он это сделает. Про их совокупления вампир боялся думать, иначе пелена ярости накроет его с головой, и он перестанет отдавать отчет своим действиям. До безумия осталось не так много.

Рафаэль понимал – теперь он не отступится. Он останется тут и сделает все возможное, чтобы вновь завоевать ее расположение. Мысль, что он больше никогда не сможет дотронуться, обнять – неприемлема. Он не смирится.

Впервые он чувствовал нечто подобное к женщине. И пусть это сводило с ума, но даже эта боль, была слаще всего, что он испытывал за свою жизнь. Он жил, полной грудью, он чувствовал, и это было счастьем, пусть и приправленным горечью разочарований.

Еще Рафаэль ощущал, некую темную тайну, нечто сокровенное, то, что мучило Эмбер при первой встрече, не исчезло оно и сейчас. Вампир докопается до правды, узнает все, и поможет ей выпутаться.

Он справится со всем, только бы ее сердце отзывалось на его зов. Он верил, что еще остались чувства. Ведь всего девять месяцев назад, Эмбер поставила на карту свою жизнь ради его спасения. Не могло все исчезнуть. Не мог Аякс вытеснить его. Рафаэль отказывался верить.

Если она истинно полюбит другого, он отпустит свою девочку. Ради ее счастья. Но пока он не знает наверняка, он не сдастся. Рафаэль все еще не терял надежду увести волчицу далеко от этих мест. Слишком много горя и крови пролилось в этом городе.

Сейчас увидев ее, он осознал, что готов провести с ней столько времени, сколько ему отмерено. Долгая или короткая жизнь, теперь имела смысл только рядом с волчицей. Даже если она не примет силу, он примет ее выбор, и будет поддерживать во всем. Впрочем, он склонялся к мысли, что сила, лишь причинит Эмбер новые страдания.

Да, подобное всегда пьянит, дает власть, новые возможности, но всегда за все дарованные блага необходимо платить. Рафаэль не хотел, чтобы его девочка расплачивалась. Не хотел, чтобы она становилась мишению для врагов. Только к сожалению, понял он это слишком поздно. Когда собственноручно запустил механизм.

Она уже пьет кровь. Как он учуял по запаху – довольно регулярно. Уловил Рафаэль и слабо пробивающуюся вампирскую силу. Оборотень угасал в Эмбер, и очень скоро изменения будут набирать обороты. Необходимо быть рядом, а еще лучше забрать ее из города до пробуждения сонаты золотой луны.

Рафаэль вошел в свой мрачный дом. Сразу прошел в комнату, где обитала девчушка. И его охватило такое отчаяние, такая боль сковала сердце, что вампир несколько минут судорожно хватал воздух. В глазах все померкло. Как же все пусто без нее. Эта комната, казалось, до сих пор хранила ее дух, и служила немым укором его беспечности. Только глупец мог сжимать в руках самое большое сокровище мира, и по собственной воле отпустить его.

Рэджи был явно рад приезду хозяина. Рассказывал без умолку новости. Кое-что интересное Рафаэль для себя почерпнул. Но его не покидало ощущение одиночества и пустоты, дом давил, душил. Мертвая энергия сейчас ощущалась как никогда прежде.

Вечером появился Офал. Даже в маге вампир заметил изменения. Что произошло в городе всего за три года? Почему теперь он чувствует себя изгоем? Рафаэль, ощущал, что нечто ускользает от него, разгадка лежи на поверхности, но он упорно ее не видит.

- Отрада моего сердца, с возвращением! – Офал склонил голову, едва заметная улыбка коснулась краешков губ.

- Приветствую, Офал. Смотрю, ты многое мне не договаривал, во время наших бесед, - Рафаэль жестом пригласил его пройти в кабинет.

- Все лишь для твоего спокойствия, дорогой друг, - он говорил как всегда глухо, еле слышно, но сейчас в голосе появилась мягкость, словно маг намерено пытался сгладить острые углы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Полагаю, новость о моем прибытии уже распространилась, - они вошли в кабинет, и остановились посредине, глядя друг на друга. Сканируя, пытаясь заглянуть в мысли.

- Это не должно тебя удивлять. Если бы ты хотел прибыть инкогнито, то принял бы меры.

- Верно, - Рафаэль слегка кивнул. – Так с чем ты пожаловал, друг?

- Для начала, мне велено передать тебе это, - Офал засунул руку в карман пиджака и извлек оттуда черную бархатную коробочку.

Вампир взял ее, он знал что там, но все равно раскрыл бархатные створки. Внутри лежала маленькая серебряная орхидея. Цветок был настолько искусно выполнен, что казался живым.

С виду красивая вещица в раз воскресила все, что он так долго и тщательно хоронил в закоулках сердца. Рафаэль полагал, что навсегда избавился от этого клейма. И когда он начал праздновать победу в душе, проклятый цветок возродился вновь.

- Когда? – Рафаэль сделал все возможное, чтобы его голос прозвучал безразлично.

- Ларуа приглашает тебя на аудиенцию сегодня ночью, - маг ответил небрежно. Но оба друга знали, что официальное приглашение, к которому Лаура прибегала очень редко, не сулит для Рафаэля ничего хорошего.

Вампир ощутил, что его загоняют в капкан. Над его головой сгущаются тучи. А иллюзорная свобода, вот-вот снова превратится в ненавистную клетку.

- Полагаю, новость о моем прибытии уже распространилась, - они вошли в кабинет, и остановились посредине, глядя друг на друга. Сканируя, пытаясь заглянуть в мысли.

- Это не должно тебя удивлять. Если бы ты хотел прибыть инкогнито, то принял бы меры.

- Верно, - Рафаэль слегка кивнул. – Так с чем ты пожаловал, друг?

- Для начала, мне велено передать тебе это, - Офал засунул руку в карман пиджака и извлек оттуда черную бархатную коробочку.

Вампир взял ее, он знал что там, но все равно раскрыл бархатные створки. Внутри лежала маленькая серебряная орхидея. Цветок был настолько искусно выполнен, что казался живым.

С виду красивая вещица в раз воскресила все, что он так долго и тщательно хоронил в закоулках сердца. Рафаэль полагал, что навсегда избавился от этого клейма. И когда он начал праздновать победу в душе, проклятый цветок возродился вновь.

- Когда? – Рафаэль сделал все возможное, чтобы его голос прозвучал безразлично.

- Ларуа приглашает тебя на аудиенцию сегодня ночью, - маг ответил небрежно. Но оба друга знали, что официальное приглашение, к которому Лаура прибегала очень редко, не сулит для Рафаэля ничего хорошего.

Вампир ощутил, что его загоняют в капкан. Над его головой сгущаются тучи. А иллюзорная свобода, вот-вот снова превратится в ненавистную клетку.

Дальнейший разговор с Офалом был сух. Между ними пролегла трещина. На первый взгляд незаметная, но слишком ощутимая. Рафаэль, злился, что три года назад поддался на манипуляции мага. Да так, что заметил их слишком поздно.

Он не стал выведывать у него информацию. Не стал посвящать в свои планы и как мог, закрылся от его проникновений в свой разум. Офал вел игру, преследуя собственные интересы. Маг был черств, жесток и безжалостен, он похоронил свои эмоции давно, вместе с человеческой сущностью.