- Нет. Он был неприступен. Так и остался в моей памяти, непокоренной вершиной, может, оттого и более значим, - она улыбнулась чему-то своему личному. – Так мало было у меня проигрышей, а победа со временем теряет сладкий вкус, приедается, - она вновь посмотрела на красный цветок в своих руках. – А вот дочь короля влюбилась. Она отвергала всех претендентов на свою руку и сердце, никого не подпускала. А перед Рафаэлем не устояла. Он умеет соблазнить так, что сама летишь в его сети, верно? – лукаво подмигнула мне.

Вот теперь мое сердце стало биться раненой птицей, мне казалось, его удары бьют набатом в ночной тишине. Слова застряли у меня в горле, и я просто недоуменно хлопала глазами, беспомощно глядя на Лауру.

- Ее невинное, чистое сердечко оказалось в его руках. Она была готова забыть про свое происхождение, жить где угодно, в любых условиях, лишь бы Рафаэль был рядом. Девушка любила преданно, неистово, отдав, все что у нее было. Она играла по его правилам, подчинялась, и парила в небесах, не замечая, что ее крылышки привязаны нитями, счастливый полет – был иллюзией. А иллюзионист мастерски исполнял свою роль, незаметно обрывая ее перышки, - пальцы вампирши стали мелено обрывать лепестки цветка, - Они ведь такие красивые, и хрупкие, вырвать и растоптать не составит труда.

- И что было потом? – в горле пересохло, в голове шумело, и все же я еще закрывалась руками, я не хотела правды. Ложь, самообман, казались мне милее, ближе роднее, они не ранили так сильно.

- Потом Рафаэль уехал. Я заручилась поддержкой сломленного короля, а его дочь обезумела, и провела остатки жизни в монастыре, до последних дней она жила с его именем на устах, все звала и звала… Рафаэль… Рафаэль… а он никогда больше не пришел, - Лаура смяла красный цветок в руке, и медленно рассыпала смятые лепестки по земле. Я смотрела, и мне казалось, там валяется мое сердце. – А потом, Эмбер… были другие дочки королей… графини… баронессы… всегда разные и удивительно одинаковые…

- Зачем он это делал?

- Дворцовые интриги, власть, вампирам надо было держать мир у руля. Причин и правда много, и жизнь тогда была иной. Если я начну рассказывать тебе историю, такой как помню ее я, то не хватит и нескольких дней. Скажу  лишь, что власть обычно у тех, кто в тени, у тех, кого не видят и не знают. Всегда есть скрытые руки управляющие королевством, страной, чем угодно, - она склонила голову, серебряный свет в глазах отдавал горечью прошлого.

- Так же как и вы, управляете советом?

Она засмеялась звонко, весело, беззаботно:

- Ну, малышка, сейчас я более открыта. Нет остроты, нет опасности, все так скучно.

- Вы хотите сказать, что и со мной он был… потому что… но ведь у меня ничего нет… и я не дочь короля… - произнести эти слова, было подобно тому, чтобы разорвать себе грудную клетку и с кровью их вырвать. Словно если произнесу вслух, они уже станут железобетонной правдой.

- Ооо, моя дорогая, ты намного больше, чем дочь короля, - она погладила меня по голове, приблизилась вплотную к моему лицу и прошептала, - Даже не представляешь насколько…

- Я просто волчица, - посмотрела на нее в недоумении.

- Если захочешь, если будешь готова к правде. Приходи ко мне домой, я ее тебе открою. В данный момент ты не готова ее принять, - она как фокусник достала откуда-то карточку и вложила мне в руку, - Звони, Эмбер, если поймешь, что пора менять жизнь.

- Объясните мне про него, что он хотел от меня? – сжимая карточку в руках, стискивая зубы, я старалась не заплакать. Рафаэль, правда о нем, сейчас была важнее, чем ее слова относительно меня самой.

- Власть, деньги, все со временем может наскучить. Вампир привыкает ко всему, теряется острота. Единственное что неизменно сила, она пьянит всегда. А Рафаэль еще и жаждет свободы, два пункта сошлись на тебе, девочка.

- Свободы?

- О, да, он хочет разорвать со мной связь, как со своим создателем, - ее глаза заискрились весельем.

- Насколько я знаю такую связь невозможно разорвать? – столько информации, что мой мозг кипел.

- Теоретически, существует малая вероятность. Если… ну об этом позже, - она подмигнула, и ее сила легким ветерком пробежалась по моей коже. – Только он все равно не станет свободным, просто поменяются его хозяйки.

- А при чем тут я? То, что он со мной…

- Когда вы совокуплялись, он привязал тебя к себе, намеренно. Потом ты неосознанно, во время бракосочетания укрепила вашу связь.

- Привязал, чтобы каким-то способом потом использовать мою с ним связь для своей свободы? – именно в этот момент, рядом с моей слепой любовью проросло первое зерно ненависти.

- Верно, - он качнула головой, и рыжие локоны заискрились в свете фонарей.

А я отчетливо увидела, как мой мир трескается, разбивается на тысячи осколков, и его уже не собрать, никогда не собрать в прежнюю картину.

- Он вернется… не из-за меня… а чтобы снова использовать… - я смотрела и ничего перед собой не видела, ослепла, глаза застилал лишь мрак пропитанный болью.

- Эмбер, - ее голос вдруг стал властным, строгим, так что я вздрогнула и посмотрела в серебристые глаза, - Сейчас у тебя есть выбор, оставаться жертвой, жалеть себя, утопая в страданиях, или…

- Или…

- Взять контроль в свои руки. Управляй сама, - она потянулась к столу, и разлила кровь по двум бокалам. – Жалость – губительное чувство, разрушительное. Перестань страдать, лить слезы – это путь где каждый будет тобой помыкать

- Как его взять?

- Начни с малого, тренируйся. У тебя под носом отличный экземпляр – Аякс. Волк, которым так легко управлять. Заставь его смотреть на тебя как на королеву, стань ей для него, для каждого. Или продолжай быть марионеткой в их руках. Тут только твой выбор, - Лаура протянула мне бокал, я машинально его взяла.

- Зачем он мне? – я скривилась, вспомнив ненавистный брак.

- Чтобы стал твоей послушной шавкой. Мужиков надо приручать, какие бы они не были. Власть испокон веков находится у женщин. Учись ее брать, поверь, для этого тебя родители и матушка-природа наградили в избытке, - она снова подмигнула. – И когда вернется Рафаэль, сделай так, чтобы приполз к тебе на коленях. А там пользуйся или выгоняй, дело твое.

- Я слабо себе представляю, как это сделать…

- Приди в себя, подумай, позвони, я помогу, кое-что еще поведаю, - она поднесла свой бокал к моему, чокаясь, - А теперь давай выпьем за знакомство.

- Я ж не вампир а… тут… кровь… - посмотрела растерянно на бокал в своих руках.

- Пеййй! – произнесла нараспев, и при этом был в ее голосе какой-то приказ, некая стальная нотка, так что ослушаться даже мысли не возникло.

Я послушно сделала глоток, ощутила, как кровь пробежала по горлу, распространяясь по мне теплой, будоражащей волной. Мне показалось, что мое естество до этого было сухой землей, и только сейчас оно стало оживать, получив нечто ценное и долгожданное. Не удержалась и осушила его до дна. Так хорошо, все вокруг стало ярче, и мне до одури понравился вкус крови на своих губах.

Лаура смотрела вслед удаляющейся малышке. Идет, вздрагивает. Опустила голову. Молодое, чистое и еще такое наивное создание. И уже за ней тянется шлейф боли. Она сделала глубокий вдох, пробуя ее боль на вкус. Так пахнут свежие раны. Не успевшие затянуться. Кровоточащие.

Первая боль, как и невинность ощущается острее. Потом сердце загрубеет, покроется шрамами, и боль становится привычной, неотъемлемой частью. Ей пропитывается кровь, плоть, сознание, она становится родной. Проникает так глубоко внутрь, как не проникнуть ни одному искусному любовнику.

Свою боль Лаура уже давно полюбила, она принимала ее с неким трепетом и благодарностью. После стольких столетий, именно боль заставляла чувствовать ее живой. А ведь ежедневно она встречала рассвет с новым порезом, казалось на сердце давно не осталось места, оно все сплошь покрыто рубцами и давно должно было окаменеть. Но нет, оно продолжало жить. Но это ее секрет, никому не позволено знать, что у Лауры есть сердце, и она до сих пор способна чувствовать.