— А это зачем? Чтобы не узнал? — Недоверчиво покосился он на выраженную худобу и не понял, почему Нина покраснела.

— Я, конечно, стеснялась своего тела, но не настолько. Во время беременности похудела страшно… Это я ещё набрала! — Весомо добавила она и вздохнула. — Меня тошнило от первого и до последнего дня беременности. Потому вес и ушёл. Курить тогда же бросила. Потому что от сигареты тоже тошнило. Есть ничего не могла. Вода с лимоном помогала, но водой сыт не будешь. Даже если она с лимоном… А после родов нельзя было есть. Сашка всё время с аллергией. Тут не то, что еда… мысли о чём-то запретном вызывали сыпь. Причём у нас двоих. А когда и это закончилось, оказалось, что мой организм немного перестроился и теперь не хотел принимать жирного, жареного, солёного… Так и живу. Всё, что есть — всё моё.

— Почему всё это время молчала? Почему сразу не сказала, как о беременности узнала? Шесть лет большой срок. Ведь можно было всё решить…

— Что? Стоимость аборта? Дементьев, я на дуру похожа? — Нина передёрнула плечами. — К тому же, если скажу, что надеялась справиться одна, тоже не совру. А если совсем честно, то не подозревала, что это ты.

— В смысле?

— В смысле, что тогда я была пьяная и без очков. — Разозлилась Нина за то, что была вынуждена в подобном признаться. — Я не видела тебя. Не видела, не узнала, не имела ни малейшего представления, с кем свернула в приват-комнату! — Раздражённо пояснила она. — Через год только, когда Алина… невеста с той свадьбы, сама меня в сети нашла… Переписку затеяла, а потом и фотографию эту прислала… Тогда только я тебя и разглядела. — Раздосадованно пробурчала она, усердно разглядывая ногти. — Так и получилось, что вся наша жизнь одна большая случайность. И что ты меня постоянно обижаешь! — Дёрнулась она всем телом и всё же отстранилась. Подошла к окну и как-то театрально обняла себя за плечи.

— Нина… — Начал Дементьев строго, но тут же улыбнулся и голос смягчил. — Нина, всё… от начала и до конца, я пытался сглаживать. Каждый день нашего знакомства я сам себе противоречил, уступая твоим прихотям и желаниям. Ты сама не знала, чего хочешь. Сейчас я так понял, что я, как мужчина, интересовал тебя в последнюю очередь. И, поверь, я это чувствовал, несмотря на откровенную сексуальную провокацию. Не скажу, что подобное чувство было приятным. И чем же тебя так обидел? Тем, что сдерживался, когда нужно было утопить в тебе любое желание высказываться?

— Ты чувствовал? Так, знай, что я тоже чувствовала. И лицемерие твоё в том числе. Да, хотела, чтобы ты накричал и заставил замолчать. Да, хотела, чтобы в ежовых рукавицах меня держал! Но тогда бы я верила, что всё это по-настоящему.

— По-настоящему, моя хорошая, это когда оберегаешь то, что дорого. — Произнёс Дементьев с укором и тоже отвернулся. В противоположную от Нины сторону.

— Ты говорил, что любишь… — Услышал он и усмехнулся её несдержанности: и секунды не прошло, как продолжила свою правду гнуть, упрекая.

— А без моих слов ты об этом как-то не догадалась, Нин? — Обернулся Дементьев и приподнял брови. — Нет, правда, — он раскинул руки, склонив голову набок, — или считаешь, что я первую встречную в свою квартиру притащить готов? Нина, ни одна из моих любовниц, последняя из которых, числилась в этих рядах даже не год… Ни одна не имела права вмешиваться в мою частную жизнь. Ты же, как и сказала однажды, с первого дня её перечеркнула и переписала по-своему. Ты переписала! — Пальцем ткнул, обличая.

— А как же твоя жена?

На это Дементьев лишь нервно пропыхтел.

— И не надо сейчас глаза таращить! Ты её любишь и никогда этого не скрывал!

— Люблю. — Просто согласился он, при себе отметив, как Нина раскраснелась. — Как бывшую жену люблю. И помощь окажу, если она будет в ней нуждаться. Но не нужно себя с ней сравнивать!

— Да, конечно! — Раздухарилась Нина и взмахнула руками, пытаясь изобразить апокалипсис.

— Конечно. — Дементьев отдышался и приблизился к Нине. Подавил её вялое сопротивление и спиной к своей груди прижал, этим успокаивая. По плечам поглаживал, приткнулся губами к макушке. — Давай я всё объясню, и ты поймёшь. Не можешь не понять, ты же умная…

Он дал время, чтобы Нина настроилась и только тогда продолжил.

— Мы с тобой чем-то похожи. Я не сразу понял, чем именно, а вот сейчас дошло: у каждого есть свой список дел, которые необходимо успеть совершить за жизнь. Не знаю, что ты там вместила в свой список, а вот у меня всё было предельно просто. Деньги, успех, дом, жена и дети, долгая и счастливая жизнь. Ты, кстати, нечто подобное уже озвучивала. — Заметил он и усмехнулся. — Когда первая часть плана была выполнена, я выбрал нужный момент именно для женитьбы. Честно говоря, не принципиально было на ком жениться. В любовь верилось слабо, в любовь женщин, тем более, потому выбирал из тех, кто в это время оказался ближе.

Оксана, несмотря на хорошую родословную, в моём окружении оказалась случайно. И именно родословная стала поводом для принятия окончательного решения. Знаешь ведь, как раньше жену выбирали? Чтобы за мужем ухаживала, чтобы хозяйство вела, чтобы плодовитая… Так вот Оксана была из тех женщин, которые очень хорошо понимали роль жены в жизни успешного и состоятельного супруга. Истинная хранительница домашнего очага. Умна, красива. Понимает в жизни чуть больше тех, кто вырос на периферии, в других условиях. Ей было всего восемнадцать… или чуть больше… совсем ребёнок. А я мужик. Взрослый и со своим характером. С твёрдой уверенностью, что подход должны искать ко мне, и был не намерен делать этого сам. По сути, именно так наша жизнь и началась. Только вот не учёл я, что когда тебя долго и упорно гладят по шерсти, рано или поздно ты начинаешь на эту ласку откликаться.

Уже потом, после развода, я отчётливо понимал, что Оксана любила меня куда больше, чем я её. И снова потому, что была умнее, приспособленнее тех, кто мог оказаться на её месте. Я, не знавший, как это, жить в семье, каждый день мысленно благодарил её за тот уют, за то тепло, которое она создавала вокруг себя. С ней будто в другой мир погружался. И домой спешил, чтобы её увидеть и отогреться от серых будней. Знаешь, за столько лет всё это можно назвать правильными словами, тогда виделось как-то иначе. Мне казалось, что я выбирал, а получилось так, что именно она своим милостивым разрешением позволила быть рядом. Старинное сравнение о том, что жена с мужем, как волна с камнем. Она стесала все мои углы и добралась до тела, желая прочно к нему прижаться. Это и случилось. Потом родился сын, но в результате родовой травмы умер спустя какое-то время.

Дементьев почувствовал, как Нина в его руках сжалась и прикрыла ладонями низ живота, будто оберегая от условной опасности. Накрыл её ладони своими, и глаза прикрыл, пытаясь внушить спокойствие.

— Для меня, как для жуткого карьериста, что в бизнесе, что в жизни, это стало переломным моментом. Я слетел с катушек, тогда ещё не осознавая, что это реальная жизнь, а не очередной пункт глупого плана… Так мы навсегда разошлись по разные стороны одной, казалось бы, беды. Дальше были мучительные для нас двоих полгода, потом развод. Оксана отошла, а вот я закрылся, не желая впускать в свою жизнь кого-то ещё. Знаешь, как защитная реакция на боль. А у меня, как нежелание, чтобы ещё кто-то испортил мой идеальный жизненный план. Будто болезнь. Так и волочил своё жалкое существование, не задумываясь о том, что может быть иначе.

Дементьев смолк, переживая то, что только что озвучил. Ведь даже самому себе боялся в этом признаться. Боялся показаться слабым. Дурак!

— Потому и говорю, что ты другая. Нетерпеливая, сама горишь и других гореть заставляешь. Тебе не было нужно искать ко мне подход, ты просто пришла и сказала, что теперь всё будет иначе. А я… как бы ни старался, ничего не смог возразить. Наверно, именно этого всю жизнь и хотел. Чтобы кто-то заставил меня увидеть другую реальность. У тебя получилось.

Он снова замолчал, теперь в ожидании её ответа и растерялся, услышав возмущённое сопение.