— Мы слишком редко бываем вместе, я так и не успела к тебе привыкнуть. — Я прижалась сильнее, а он лишь позволял стоять рядом.

— Проблема в этом? — Дементьев чуть повернул голову в мою сторону.

— Проблема во мне, Дементьев. Но, несмотря на эти слова, я не готова признать их как истину. Дай мне время…

— Ты сама у себя его воруешь, Нинуль. — Дементьев сбросил моё прикосновение, но не оттолкнул, а, удерживая за руку, обвёл вокруг себя, устраивая напротив. — Заблудилась и запуталась в собственном вранье. — Он смотрел мне в глаза и знал, что протеста в них не увидит. — Я давно принял тебя, а ты в упор замечать этого не хочешь. Всё крутишься, пытаясь пристроиться. Виляешь…

— А как ты узнал, о чём я разговаривала с твоей женой? — Спросила, озвучивая неожиданно посетившую меня мысль. Дементьев болезненно прикрыл глаза, пытаясь не скривиться. Выдохнул, пережидая пиковый момент.

— В квартире установлены видеокамеры. Пишется звук и изображение. При желании я всегда узнаю, что и как ты делала, с кем встречалась и что говорила. Разговор на лестничной клетке можно расслышать лишь частично, но всё было понятно по выражению твоего лица.

— И про телефонные разговоры знаешь? — Озвучила я только что появившуюся мысль.

Вопрос Дементьева покоробил, но не сбил с толку.

— Про те, которые произведены с подаренного мной аппарата.

— Значит, и про Сашку… Про Сашку тоже знаешь? — Я снова не удержала мысль в голове.

— Если ты о том разговоре, когда вы упоминаете какой-то связанный со мной спор…

Я закрыла глаза, задерживая дыхание, и внутренне сжалась.

— Дементьев, а почему ты меня до сих пор терпишь? — Задала ключевой вопрос, потому что в сравнении с ним все остальные теряли свой смысл.

— Каждому человеку, который совершил ошибку, я даю второй шанс, Нина. Если говорить о тебе, то уже давно сбился со счёта, предпочитая раз за разом возвращаться на стартовую полосу. Даже не могу объяснить тебе почему. — Вернул он моё внимание, придерживая за подбородок. — Просто я так хочу. А, может, привык всё доводить до своего логического завершения. И не забывай, что мы с тобой заключили сделку, в которой тебе отведена немаловажная роль. — Закончил он свой монолог, окончательно прибивая к земле мои воображаемые крылышки.

— Спустил с небес на землю.

— Нет. Просто пытался ответить на твой вопрос максимально честно. Иногда это бывает полезно.

— А я бы предпочла, чтобы ты меня обманул…

Я встала, чтобы вернуться в выделенную мне комнату, а Дементьев прикрикнул:

— Мы через полчаса выезжаем в город. Нужно переодеться к обеду…

Но всё это было как-то неважно. Сегодня… по крайней мере, пока, я не готова была наслаждаться жизнью, его обществом, его вниманием. Правда, на обед мы всё-таки поехали. В лучший ресторан города. Дементьев старался держать лицо, а я была, как никогда, молчалива. С усердием демонстрировала, будто выложенное на порционные тарелки блюдо вызывало нереальный интерес, а о том, что культурные люди за обедом общаются, временно забыла, отдавая предпочтение другой, усвоенной ещё в детском саду поговорке по поводу того, что разговаривать за столом неприлично.

Дементьева, видимо, моё молчание тоже не угнетало. Он с удовольствием поглощал жаркое, пока взгляд не сконцентрировал на чём-то за моей спиной.

— Добрый день! — Услышала я хриплый мужской голос со стороны.

Ещё жевала, потому поднимать взгляд не спешила. Зато реакцию Дементьева оценила по достоинству. Тот расправил плечи и напряжённо-дружелюбно улыбнулся, хотя изначально, заприметив знакомого, будто бы нахмурился. Видимо, с подошедшим мужчиной дружить было нужно и для здоровья полезно, хотя и особо прогнувшимся он не выглядел. Вроде самим собой был, а вроде что-то напрягало. По образовавшейся тишине я поняла, что напрягало мужчин не что иное, как моё присутствие.

— Добрый день. — Слащаво пролепетала я, не забывая широко и уверенно улыбаться.

Взгляд подняла и обомлела от угрожающего блеска серых глаз. Точно как первый раз, увидев этого мужчину, так же замерла, будто под гипнозом.

— Привет. — Кивнул Дементьев и вернулся к обеду, словно забывая про знакомого.

Мужчина меня не узнал, но посматривал с неприкрытым интересом. Щурился, будто что-то читая по моей реакции, но определиться не мог. С последней нашей встречи я здорово изменилась. Дементьев ведь… тоже не узнал…

— Давно тебя не видно, Данила. — Снова послышался скрипучий баритон. — Теперь хоть понятно почему. Давно отдаешь предпочтение мозгам?

Я как раз намеревалась обидеться, как Дементьев недобро усмехнулся, будто его задели за живое. Он уставился на собеседника только им двоим понятным взглядом, и отложил вилку в сторону.

— Ты просто не видел ее ноги. — Поджал он нижнюю губу.

— К сожалению, могу только догадываться, что ты с ними вытворял. Здоровье уже не то. — Пояснил мужчина специально для меня, чуть склонив голову в нужную сторону.

Тогда Дементьев отложил в сторону и нож. Что для собеседника было то ли каким-то предупреждающим жестом, то ли угрожающим, но в лице он изменился и задерживаться не стал.

— Всего хорошего. — Учтиво кивнул и направился к выходу из ресторана.

— И тебе… — Пробормотал Дементьев, снова подтянув к себе столовые приборы. Сжал их в руках, а потом глянул на меня с паршивой улыбкой. — Я так понял, аппетит у тебя пропал напрочь. — Скривил он губы, но улыбкой это назвать было сложно. Скорее, он выражал отвращение. Я такой его выпад хоть и поняла, но не оценила, потому обиженно отвернулась, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь. Но взгляд цепляться отказывался, пришлось ему вернуться к Дементьеву.

— Все хорошо. — Скомкано улыбнулась я, чем Дементьева повеселила. Ведь именно от большого веселья он запрокинул голову, не пытаясь сдержать рвущегося наружу хохота.

— Все в порядке? Правда?! — В голосе, в интонации мелькнули истеричные нотки, он вилку с ножом на тарелку швырнул, не заботясь о том, что привлекает всеобщее внимание. — А я-то думал, — головой досадливо покачал, прищёлкнул языком. — Правда, у меня аппетит что-то пропал.

Дементьев упёр в меня тяжелый взгляд с прищуром, напряженно покачал головой.

— Нина, ты ничего мне сказать не хочешь? — Вырвалось у него с каким-то надрывом в голосе. Вот теперь он натурально скривился, глядя на меня. Тихо выругавшись сквозь зубы за мой молчаливый ответ, Дементьев повернул голову в сторону, пытаясь отдышаться. Прикрыл дрожащие от внутреннего напряжения веки, аккуратно выдохнул и только тогда смог смотреть в сторону общего зала.

— Счет, пожалуйста. — Безошибочно выделил он среди других людей официанта и выложил в предложенную шкатулку купюры из бумажника, не глядя на них.

Из-за стола поднялся, на этот раз меня ни о чём не спрашивая, а я, ничего лучше, чем направиться следом, не придумала. Все же очень хорошо представляла, в какие моменты можно дразнить Дементьева, а в какие не стоит. Сейчас он не был настроен для шуток и едва ли мог их распознать.

Ни о какой галантности и не помышлял. Словно пуля, мчался вперёд, не заботясь о том, успеваю ли я на своих каблучищах так же успешно маневрировать в потоке посетителей. Шагал, точно военный на строевой подготовке, размашистыми движениями рук навевал мысли о том, что удавит ими любого, кто посмеет приблизиться. Правда, практически никак не отреагировал, когда какой-то мужчина задел его плечом. Или это Дементьев задел… сказать я точно не могла, но вот, как идущая следом, постаралась проделать внушительный по своим масштабам маневр и не повторить ошибку. Здесь судьба меня и постигла.

— Ба!.. Какие люди…

От уже мелькнувшего в описании объекта послышался знакомый голос. Я подняла взгляд и наткнулась им на бывшего мужа. Петер перестал торопиться за стол и сладко мне улыбнулся.

— Красота-то какая… Нинуля собственной персоны… — Растягивал он гласные, глазея на меня. — Какого дурака окучиваешь на этот раз?

Я как раз думала, что ему ответить. Именно думала, потому что подготовленного варианта не нашлось, а встречу с Петером я не планировала ещё лет сто, не меньше. В его сторону не думалось совершенно. Причём как последние пять лет, так и сейчас. Я только нахмуриться успела, прикидывая, мне стоит нагрубить (как обычно) или всё же приветливо и безразлично улыбнуться. Пройти мимо помешало чувство собственного достоинства. Вот, просто невидимой стеной оно передо мной выросло, не позволяя сделать шаг.