Что, черт возьми, он натворил на этот раз?

***

ВИН

— Не хочешь объяснить это? — Уэст наклонился, и выражение его лица не меняется, пока он смотрит на фотографию двухнедельной давности. Та, от которой у меня чуть не случился сердечный приступ несколько минут назад.

Пэм ворвалась ко мне в кабинет в истерике, крича о том, что она думает, что наши мальчики могут быть сексуально активными. Разбив ее хрупкое сердце новостью о том, что я уверен, что они имели удовольствие совратить по меньшей мере дюжину девушек каждый, она сунула мне в руку свой телефон, прежде чем уйти.

И когда я взглянул на экран, что, блядь, я увидел? Как будто мне и так не хватает дерьма? Мой сын — звезда футбольной команды Сайпресс и будущий квотербек лучшего колледжа D-1 в штате — трахает симпатичную блондинку, которую я слишком хорошо знаю.

— Ты трахаешь ее?

С моими мальчиками не нужно ничего приукрашивать. Они сделаны из той же прочной ткани, что и я. А не из того хлипкого дерьма, которое им досталось от Пэм.

Он не ответил, но его взгляд был яростен, и я мог сказать по его глазам, что он что-то чувствует к этой девушке.

— Это то, чем ты сейчас занимаешься? — я скрежещу зубами при этом вопросе. — У тебя закончились хорошие девушки, которых можно трахнуть, и тебе пришлось начать копаться в мусоре? Потому что эта именно такая. Мусор. Прямо из сточной канавы.

И снова он просто стоит, сжав кулаки.

— Тебя хоть немного волнует, как это может отразиться на твоей репутации? — мой следующий вопрос. — Ввязаться в одно из школьных благотворительных дел? Играть с грязью с южной стороны — не лучший вариант для тебя.

Голова у парня твердая, как кирпич. Поэтому я борюсь за то, чтобы держать его и его братьев в узде. Я им нужен. Понимают они это или нет. Даже если они ненавидят мои методы.

— Откуда ты можешь это знать?

Его вопрос застал меня врасплох, и я не заметил растущего подозрения в его глазах.

— Откуда я могу знать что? — спросил я с расстроенным вздохом.

— Что она не из Северной стороны? — уточнил он. — Что она с другого конца города?

Черт.

Обычно я очень осторожен со словами, говорю только то, что хочу сказать. Это искусство, которым я овладел, но Уэст обычно ловит мои промахи.

Маленький засранец всегда оказывается не в том месте и не в то время, и обычно задает не те вопросы. Как сейчас. В гневе я снова облажался.

Грандиозно.

Я не сразу нашел ответ, что только заставило меня выглядеть более виноватым, я уверен. Выражение его лица изменилось, и это было трудно прочесть. Однако неуверенность, которая прокрадывается внутрь, заставляет меня быть на грани.

— Тебе даже не нужно этого говорить, — внезапно вмешался он. — Я знаю обо всем уже несколько месяцев.

Я чувствовал, как напрягаются мои брови, и тут же мои мысли перемещаются на телефон в сейфе. Тот самый, который, как я втайне подозревал, Уэст уже обшарил. Теперь я уверен в этом больше, чем когда-либо.

— Сынок, ты не понимаешь, что ты видел. Это…

— Как долго? — вклинился он. — Как долго ты трахал ее? Чем ты угрожал ей, что заставил ее переспать с твоей старой задницей?

В этот момент я понял, куда завел его разум. Только мальчик может предполагать очевидное, но в данной ситуации меня устраивает, что мой сын немного наивен. Он считает, что у меня есть только один недостаток — моя слабость к молодым красивым блондинкам.

Расправляя пиджак, я сдержал торжественную улыбку, которая почти выдала меня. Парень даже не подозревает, что только что снова дал мне преимущество. Поэтому я играю роль, притворяюсь, что мне стыдно за то, что меня раскусили.

— Уэст, я всегда хотел покончить с этим, — оправдывался я. — Между мной и Блу все…сложно. Они были таковыми уже некоторое время.

— Ей, блядь, восемнадцать, — кричал он, раскрывая больше своих карт, чем я думаю, он хотел. Показывая, что он, на самом деле, чертовски неравнодушен к этой девушке. Все это доказывает, что я его ничему не научил.

— Я знаю, — добавил я с чувством сожаления, — именно поэтому мы остановились на некоторое время. Ей тогда было семнадцать, и я чувствовал себя не в своей тарелке.

Его лицо исказилось от гнева, и я приветствую мысль о том, что я ему отвратителен. Пусть он думает, что я засунул свой член в какую-то несовершеннолетнюю шлюху, это лучше, чем если бы он знал правду.

Я положил руку ему на плечо, зная, что он не хочет, чтобы я был рядом с ним, и он отпихнул ее, как я и ожидал.

— Не трогай меня, блядь, — предупредил он. На секунду мне показалось, что у парня действительно хватит смелости замахнуться, но он, похоже, одумался и успокоился.

— Сынок, ты должен знать, что я ничего этого не планировал. Я люблю твою маму, — напомнил я ему. — Но…

— Мужчины будут мужчинами, верно? — вклинился он, цитируя наш разговор, состоявшийся несколько недель назад.

Изображая раскаяние, я кивнул.

— Я не идеален.

— Самое правдивое дерьмо, которое ты когда-либо говорил, — насмехался он.

— Я не собирался рассказывать тебе все это, — когда я опустил голову, я поражаюсь самому себе, насколько искренне это прозвучало.

Он даже не мог смотреть на меня, и я с этим смирился. Мальчик стойкий, он восстанавливается после таких вещей как ни в чем не бывало. Прямо как его старик.

Я снова смотрю на него, сохраняя торжественное выражение лица.

— Я спустился сюда… только чтобы предупредить тебя, — добавил я, и понимаю, что это вызвало его интерес, когда он встретил мой взгляд. — Эта девушка, она играет с тобой. Наверное, с самого первого дня.

Даже в его молчании я видел, как я сломил его, вижу, как я разжег огонь, а затем облил его бензином. Ярость, которая росла в нем, — это было именно то, что я хотел видеть, потому что это то, что нужно, чтобы разлучить их.

Хотя я знаю, на какой риск я только что пошел, это было на сто процентов необходимо.

— Она использует тебя, чтобы причинить мне боль, — добавил я. — Она угрожала сделать это, но я не верил, что у нее это получится. Я должен был знать лучше.

Эту ложь говорить было труднее всего, потому что я бы умер, прежде чем позволил кому-то манипулировать мной подобным образом. На самом деле, у меня есть люди, которые строго следят за тем, чтобы этого никогда не произошло. Конечно, это не дешево, но уже не раз доказано, что это стоящая цена.

Чтобы убрать мой беспорядок. Даже для того, чтобы прибрать за Уэстом.

— Каков ее план? — прорычал Уэст, теперь наполненный жгучим гневом и болью.

— Похоже, она думает, что если переспит с тобой, то накажет меня за то, что я не оставил твою мать. Если бы она не знала, что я размажу ее задницу по углям, она бы, наверное, попыталась продать эту историю первому попавшемуся новостному изданию, но она не идиотка.

Когда у Уэста не осталось остроумного ответа, я мог только догадываться, что он купился.

Черт, я хорош.

— Ты никогда не оставляешь своих следов незамеченными. Никогда. Так почему в этот раз? — холодный взгляд мигнул в мою сторону, и последний намек на подозрение во взгляде моего сына.

Последнее сомнение, которое я должен вытеснить из его головы.

Я сделал ложную попытку снова коснуться его плеча, но в последнюю секунду делаю вид, что передумал. Затем я опускаю взгляд в знак стыда.

— Ты не захочешь это услышать, — начал я, делая глубокий вдох, — но…это был не просто секс с ней. Это было… нечто большее.

Я сделал паузу, позволяя ему осознать это, очеловечивая себя в его глазах так, как никогда раньше.

— Я могу признать, что я облажался, — добавил я. — Я позволил чувствам, которые у меня возникли, вызвать у меня ложное чувство доверия. В конце концов, я рассказал ей о себе то, чего не должен был, рассказал о нашей семье то, чего не должен был, но она такая умная, — предупредил я его. — Она знает, как залезть тебе в голову, поэтому я готов поспорить, что тебе трудно во все это поверить. Но как бы мне ни хотелось, чтобы все это было выдумано, как бы мне ни хотелось повернуть время вспять и переделать то, что я сделал… Я не могу, — заключил я. — Единственное, что я мог сделать дальше, это убедиться, что она не будет продолжать использовать тебя, манипулировать твоими чувствами, только чтобы залезть мне под кожу. Потому что, поверь мне, как только это случится, будет чертовски трудно выкинуть это из головы.