- Госпожа Сорель, какое счастье. Не ожидал, что возвращение в город окажется столь приятным. Как ваши дела?

Вероятно в присутствии Анри Ноэль не спешил проявлять никаких лишних чувств. По слегка раздраженному взгляду в его сторону это сразу стало понятным. Он нежно пожал руку, очаровательно улыбнулся и, казалось, готов выслушать обо всех злоключениях последних дней.

- С самого утра занимаюсь делами, господин Лэндри. Скоро в таверне состоится праздник.

- Позвольте угадаю, вы подавали прошение?

Не сводя с него взгляда, я кивнула, а затем спохватилась:

- Позвольте представить Анри Равьена. Он…

- Мы немного знакомы, - кивнул Ноэль. - И я должен извиниться за свое исчезновение. Пришлось спешно уехать из города.

- Что-нибудь случилось?

- Дела служебные.

Неужели Ноэль Лэндри путешествует в одиночку? Ночью верхом на общей дороге, о которой в последнее время столько дурных слухов? С его положением можно позволить себе и карету, и сопровождение, и даже отряд стражников, если предстоит перевозить полученные в качестве налогов деньги. Либо повод уехать был невероятно срочным, либо храбрости не занимать.

- Вижу, многое пропустил, - он взглянул в сторону артистов. - А ведь Леайт казался таким тихим местечком.

«Тихим болотцем» подошло бы вернее, но в отличие от меня Ноэль умел подобрать наиболее точное слово с правильной интонацией. Восхитительный дар — говорить все и ничего одновременно.

- Иногда за переменами не угнаться. Надеюсь, заглянете в таверну?

- С условием, что расскажете о предстоящем празднике.

- Непременно. На сей раз я поступила предусмотрительнее и обратилась в магистрат пораньше. Учусь на собственных ошибках.

- Не сомневаюсь в грядущем успехе, госпожа Сорель. Простите, должен идти. До скорой встречи.

Стараясь не щуриться из-за солнца, я проводила Ноэля взглядом. Достаточно долгим, чтобы вызвать шепотки за спиной, окажись рядом кто-нибудь из знакомых. Впрочем, это ведь Леайт, а, значит, рано или поздно заговорят. Если думать о чужом мнении постоянно, можно и с ума сойти.

- Держу пари, прошение одобрят до наступления вечера, - заметил Анри, вновь предлагая руку в качестве опоры. Со стороны мы сошли бы за прогуливающуюся парочку, если не знать предыстории.

- Посмотрим, - я сдержала желание оглянуться.

- Сорель, вы всерьез решили закрутить с Лэндри интрижку?

- Светлые боги! А какая разница?

- Это скажется на таверне, не забывайте.

- И как только вам пришло в голову заняться подделкой документов, если вы такой зануда?

- Погромче кричите - не на всей площади слышно.

Признаться, что делать с Ноэлем дальше, я не знала. В отличие от Себастиана Мейкса он мне нравился - привлекал живостью, легкостью в разговоре, умением расположить к себе. О власти, положении и деньгах, несомненно имеющихся в достаточном количестве, я не думала. О выгодном замужестве и того меньше. Чудеса вроде тех, когда прекрасный принц влюбляется в крестьянку и оставляет трон, происходят лишь в сказках и глупых романчиках, которые обожает Элти. В жизни сложнее.

Подходя к таверне, мы заметили Эри, присевшую на ступени. Ее убранные в аккуратную прическу волосы растрепались, косынка, укрывавшая плечи была скомкана и служила носовым платком, а глаза покраснели от слез. Эри тихонько всхлипывала, худенькие плечи вздрагивали, голос дрожал. Увидев нас, она встрепенулась, постаралась выпрямиться, быстро вытереть лицо ладонями и совершенно неестественно улыбнуться.

- Что с тобой, Эри? Что происходит?

Я перевела взгляд на Люку Фабриса, сидевшего рядом. Мысли в голове понеслись вихрем, предлагая самые безумные варианты.

- Добрый день, госпожа Сорель, - он слабо улыбнулся. - Встретил эту девушку плачущей на рыночной площади, вспомнил, где видел и решил проводить.

- Спасибо за помощь, - я опустилась на ступень ниже и тронула Эри за руку. - Почему ты сидишь здесь и плачешь? Почему не заходишь?

Она набрала в грудь воздуха, подавляя очередной всхлип.

- П-простите, госпожа. Не хотела волновать Марту и вас, и господина Анри.

- Но что случилось?

Утешительница из меня никакая и единственное, чем могу помочь — успокоительный чай. Люка, судя по виду, тоже не преуспел, а про Анри и говорить нечего.

- Утром всегда мало посетителей, госпожа. Марта позволила отлучиться, и я решилась сходить в городскую стражу, узнать о Кеннете. Представьте, сразу же позволили с ним увидеться. О, он в ужасном состоянии — слаб, измучен и, похоже, болен. Но от этого стал еще злее.

Эри перевела дыхание, шумно сглотнула, в который раз вытерла слезы, отчего кожа сильно раскраснелась, и продолжила:

- Едва меня увидел, принялся оскорблять, назвал неблагодарной шлюхой, обвинил, мол, не делаю ничего для освобождения. Я стерпела и умоляла вернуть деньги матери. А он заявил, что пока жив, не получу ни монеты. Еще сказал: отпишет все в уплату долга своим дружкам. Госпожа, я останусь нищенкой на улице.

Глаза Эри снова наполнились слезами, она замолчала и отвернулась.

Нужно было как-нибудь успокоить и поддержать, но на ум не пришлось ничего нового. Не понаслышке зная, каково остаться совершенно одной на улице без денег, я разделяла отчаяние Эри, но способа помочь не представляла. Единственное, что в моих силах - давать работу и дальше.

- Хватит реветь, - Анри протянул руку. - Давай, поднимайся и пойдем внутрь. Сорель, есть какое-нибудь зелье? Или чай? Нельзя рассиживаться здесь долго — вон народ глазеет.

Эри перестала всхлипывать и подняла донельзя удивленное лицо - словно сам подводный бог явился на выручку.

- Благодарю, господин Равьен, - прошептала, позволяя придержать себя за плечи и увести.

- Кажется, я вмешался в семейные дела? - Люка посмотрел им вслед.

- Если бы только вы...

Двое моряков, негромко переговариваясь, приостановились чтобы поздороваться. Один с учтивой улыбкой приподнял потертую шляпу, второй неловко поклонился. Имен я не помнила — это просто невозможно, учитывая количество гостей и кораблей, ежедневно прибывающих в порт. Но лица знакомы, поскольку мелькали в «коте и лютне» уже третий день подряд.

- Как погляжу, вы здесь важная птица.

- Скажете тоже.

- Стараюсь привести вас в чувство. Вы, похоже, не на шутку взволнованы и побелели как стена. Эта Эри что-нибудь натворила?

Задай он вопрос пару-тройку месяцев назад, был бы послан в глубокую сшейдову нору и вечную тьму, откуда не выбраться. Собственными переживания я делилась разве что с Элти, да и то, тщательно выбирая, о чем говорить. После приезда в Леайт неприятности собирались в громадный снежный ком - сколько не тащи на себе, сцепив зубы, еще немного и сил просто не останется.

- Натворил ее отчим, - поколебавшись всего мгновение, продолжила: - Они были посетителями, сняли комнату, а потом Кеннета арестовали за прошлые делишки. Вытолкать Эри на улицу я не смогла.

- И теперь вынуждены разбираться?

По пальцам могу сосчитать, сколько раз оказывалась в полном замешательстве. Обычно так случалось после чего-то очень плохого, заставляющего собирать волю в кулак и готовиться к любым невзгодам впереди. Я отвыкла жаловаться на жизнь, старалась наладить ее и держаться намеченного плана. Но теперь стою возле дома, который мне по большому счету и не принадлежит полностью, и вот-вот заплачу в жилетку первому встречному. Очаровательно, Сорель!

- Почему бы не оставить Эри в покое? Пусть разбирается сама.

- Как вы это себе представляете?

- Легко. Не согласны?

Люка прислонился спиной к перилам, лениво взглянул на вывеску. Язычок пламени в фонаре задрожал, вытянулся и раздался в ширину, красиво распадаясь на лепестки.

- Спасибо, - улыбнулась я. - И, нет, не согласна.

- Впервые вижу хозяйку таверны, готовую взвалить на собственные плечи беды постояльцев и слуг. Благородно. Но вам как будто не по душе?