— Постойте, — попытался задержать его доктор, но шустрый мальчишка уже сидел на полу около Весны.

— Господин, вы хотите чем-нибудь еще помочь вашей пациентке? — спросила Агнесс.

— Думаю, я сделал для неё всё, что мог, но…

— Ваш чемодан!

Она вручила растерявшемуся лекарю чемодан, подхватила его под локоток и уверенно повела в сторону двери. Мужчина попытался стряхнуть Агнесс с руки, но та оказалась на удивление цепкой. Они вышли из комнаты.

— Позвольте, но мой глаз!

— Да, я вижу. Со своей стороны я обещаю, что от меня никто ничего не узнает. Пойдемте вниз, попробуем найти лёд.

— Послушайте, госпожа, мне не понятно, к чему вы ведёте! Мне нанесён вред, и я требую компенсации!

— Я веду к кухне, вернее, на кухню. А по поводу вашего глаза — я понимаю, что слухи могут повредить вашей репутации, поэтому обещаю сохранить все обстоятельства появления этой травмы в тайне, — Ангесс очень преданно на него посмотрела.

— Что вы имеете в виду? Я пострадал ни за что, ни про что! Какие слухи?

— Да, мы оба это прекрасно понимаем. Но! — Агнесс посмотрела по сторонам, как будто кто-то здесь мог их подслушать. — Как это будет выглядеть со стороны! Достойному человеку подбили глаз! А так ли он достоин? Может быть, он сделал что-то непристойное?

Она привела его на кухню и принялась один за другим открывать шкафы, благо их было немного.

— Я не понимаю, о чём вы?

— Не переживайте, сейчас мы найдем, что приложить. Так вот. Эти отвратительные слухи! Сплетникам только дай повод, и начнут размышлять, чей ревнивый муж поставил вам “фонарь”.

— Что?

— Да, вы правы, это глупость и неправда, но кого это будет волновать? О, морозящий шкаф! Но льда тут нет, что же делать?

— Послушайте!

— Но мы сейчас выкрутимся. Смотрите, тут есть замороженная рыба, она отлично подойдет!

Агнесс обернула рыбину тонким кухонным полотенцем и приложила к лицу доктора.

— Давайте, сами держите, вот так! Правда, полотенце не очень чистое, хотя, рыба тоже, так что переживать не о чем… Так, что я говорила? А, точно. Никто не поверит, что это сделала хрупкая девушка, находясь в полуобмороке. Всем померещится какая-нибудь вульгарная история. Начнут кричать, можно ли вообще этого лекаря допускать к пациенткам.

— Вы думаете? — начал волноваться он.

— Поверьте, я как никто знаю, до каких масштабов могут доходить сплетни. — Агнесс ответила очень грустно и серьезно.

— Признаться, я теперь посмотрел на всё с другой стороны и я в замешательстве…

— Я думаю, вам нужно как можно незаметнее покинуть этот дом. Придёте домой, спокойно окажите себе первую помощь, как вы умеете, и всё будет хорошо. Мне кажется, вам лучше не распространяться про этот случай. Вообще забыть, что вы здесь были.

— Пожалуй, да.

— Вы даже можете выйти через задний двор. Через калитку попадете на маленькую улочку, где редко ходят. Никто не обратит внимания на ваш глаз.

— О да, глаз! А вы не могли бы, — помявшись, спросил он, — вы же чаровница, вы не могли бы… как-нибудь устранить… синяк.

— Синяк? — Агнесс удивлённо на него посмотрела. — Вы что? Хотите меня подловить? — на погрозила ему пальчиком. — Я же не специалист, вы мне сами рекомендовали воздерживаться от лечения. А потом кто-нибудь узнает, что я врачую без лицензии. Нет-нет, мне проблемы с законом не нужны.

Агнесс открыла дверь во двор, и лекарь, немного пошатываясь, вышел.

— Рыбу можете не возвращать! — крикнула ему напоследок Агнесс.

Дождавшись, пока лекарь скроется из виду, она вернулась в комнату на второй этаж. Весна уже сидела на полу, привалившись к стене. Мальчишки разглядывали сломанный бур.

— Так, мальчики, оставьте нас, пожалуйста, наедине на пять минут, — сказала Агнесс.

Ребята посмотрели на Весну. Та пожала плечами:

— Выйдите ненадолго, я вас потом позову.

Ребята вышли и закрыли за собой дверь. Агнесс зачем-то пару раз щелкнула пальцами и подошла к Весне. Мальчики до этого ей рассказали, что чаровница пришла на помощь и вылечила рану. Весна уже открыла рот, чтобы сказать “спасибо” (горники, несмотря на размолвки, умеют быть благодарными), как вдруг Агнесс наклонилась к ней и, зло буравя взглядом, спросила:

— Ты зачем стену сверлила, болезная, окон тебе мало?

— Что? — Весна опешила. — Минуточку! В своем доме я могу делать, что считаю нужным!

— И сверлить заговорённую стену? Да ты чудом жива осталась!

— В смысле заговорённую? Что это значит? Что ты с ней сделала?

— Защиту наложила, чтобы никто не мог разрушить!

— Да откуда мне это знать? Я в этих ваших чарах не разбираюсь! И вообще, с какой стати ты зачаровываешь мои стены? Я на это согласие не давала!

— С такой! Защиту я могла наложить только целиком на дом, а не на половину.

— Почему ты не предупредила меня, что что-то начудила со стенами?

Агнесс поморщилась при слове “начудила”.

— Потому что мне и в голову не пришло, что ты начнешь сверлить их! Хотя, я могла бы и догадаться, признаю, моя ошибка.

— Если мне надо, буду сверлить всё, что считаю нужным! Имею полное право!

— Да ради богов! Сверли на здоровье! Гроб можешь не заказывать! В следующий раз всё, что от тебя останется, просто сметут веником в коробку из под туфель, так и похоронят!

Весна удивленно посмотрела на неё:

— Правда, что ли?

— Да, болезная, чары на стенах, защитные чары!

— Так убери их.

— Вот ещё. Это защита. Ты понимаешь значение этого слова? Или у тебя отсутствует чувство самосохранения? За-щи-та. Моего дома. Даже больше: нашего дома. И меня. И тебя.

— Защита от чего?

— От стихий: огня, ливней, ветров. От разрушения. От нападения и взлома.

Весна на минуту задумалась.

— Ну хорошо, допустим. Пусть будет защита. Но если я делаю ремонт? Мне нужны отверстия в стене!

— Боги, зачем?

— Для вентиляции, — пояснила Весна.

— Окно открой!

— Окна не подходят, неудобно. Отверстие надо.

Агнесс потерла виски.

— Так. У меня, кажется, начинает болеть голова. Я не совсем понимаю.

Весна закатила глаза:

— Ну что тут хотеть от чаровницы. Смотри, я разработала систему вентиляции. Для забора воздуха нужен…

Агнесс, поморщившись, перебила её:

— Я не хочу ничего знать. Я сама сделаю тебе столько отверстий, столько ты захочешь. Но взамен ты обещаешь, что больше без меня наружные стены не трогаешь.

— Так я даже если захочу, то не смогу, бур отремонтировать надо. Или даже новый покупать, — вздохнула она.

— Слава богам. Договорились?

— Да, договорились. А когда ты отверстия сделаешь?

— Когда тебе надо, но только не сегодня.

— Хорошо. Тогда завтра. Утром.

— Хорошо.

— Я приду к восьми.

— Хорошо.

Агнесс развернулась и пошла к двери. И замерла на месте.

— Что это?!

— Где? — Весна посмотрела на стену. Там сидел Юрк и, кажется, кого-то доедал. — Ящерка моя. Очень полезная. Жрёт местную саранчу и прочую пакость.

Агнесс повернулась к ней, лицо её было бледным.

— Это не просто ящерка, это кровь от крови, плоть от плоти древних драконов. Откуда она у тебя?

— Подарили. А что?

— Как что? Её нельзя держать просто так! Только в клетках за семью замками! Ты знаешь, что такие ящеры одержимы золотом и драгоценностями и могут их притягивать даже сквозь стены?

— Что за бред? Глупость какая-то, — Весна кое-как поднялась и взяла Юрка в руки. — Это просто ящерица, смотри: она маленькая, желтенькая и без крыльев! Это никакой не древний дракон! Ты её с кем-то путаешь.

— Это ящерица — похититель драгоценностей, — отчеканила Агнесс, — и ей не место в этом доме.

— Что?

— Я не хочу, чтобы у моих клиенток пропадали украшения, когда они придут ко мне в ателье. Мне это не нужно.

— Ничего у твоих клиенток не пропадет, если ты только сама к этому руку не приложишь, — Весна посадила ящера на плечо и успокаивающе его погладила по спинке.