Иусуф Хамадани, знаток пути,
с чистым сердцем и просвещённой душой,
говорил: «Веками живут, чтоб подниматься до Высочайшего Трона,
затем вновь спускаться к покрытому трону.
Но всё, что было, что есть и что будет,
и добро, и зло, и всё до крупицы,
всё это — только капля от моря существования,
а бытие есть дитя небытия. И что же дальше?..»
Не так эта стоянка проста, о умник,
из-за твоей недалёкости она простой кажется.
Даже если кровь твоего сердца путь сделает морем,
ты дальше своей текущей стоянки не сдвинешься.
Если у тебя каждый шаг по пути был размером с вселенную,
вглядись-ка: всё это было твоим первым шагом.
Ни один идущий конца дороги не видел,
от этой боли излечения никто не нашёл.
Если крепко стоишь, словно камень,
то будешь либо мертвецом, либо тушей.
Если ты бегун, не останавливающийся никогда,
то удара в колокол не услышишь до наступления вечности.
Тебе не уйти, тебе не остаться,
и нет пользы ни в смерти твоей, ни в рождении твоём.
Где ж твоя выгода, раз у тебя непомерные трудности?
Что проку в тебе, если сложны дела у тебя, и нет мастера?
Жди и терпи, о молчаливый,
прекрати хотеть всё понять, но тем не менее стремись к пониманию.
Брось делишки свои, трудиться начни.
Не считай тобою сделанное значимым, но многое делай.
Пусть будет у тебя результат в форме дел этих,
на тот случай, если они имеют значение,
а если дела веса там не имеют,
у тебя будет избыток времени, чтобы ими заняться.
Отставь заботы свои.
Это означает «сделать и не сделать»,
ибо не распознаешь ты дело. Его «знать» нет возможности:
чтобы узнать работу, надо ею заняться.
Смотри на состоятельность, но взгляни и на самодостаточность,
неважно, о весёлом поёшь ты или плачешь о грустном
[330].
Молния состоятельности сюда так ударила,
что от её удара сгорела сотня миров.
Сотня миров рухнула здесь на землю,
но и вообще без мира на этой стоянке не страшно.