Смерть флейтиста Когда подошёл час флейтиста, спросил его некто: «О ты, охваченный тайной! Что переживаешь ты в этот час?» «Описать не могу своё состояние, — ответил тот, — вся жизнь ушла с ветром [222], наконец земле себя отдал — и всё...» От смерти нет лекарств, кроме смерти, и листья опадут наконец-то печально. Мы все родились, чтоб умирать, не остается нам жизни, но хотим мы ее. Правившие миром теперь прах под землёй. В небеса бросавшие копья быстро в гробницах превратились в ничто. Все спят под землёй, и даже не спят, а в волнении [223]. Смотри, какой трудный путь эта смерть, первой стоянкой которой является гроб. Если бы знал ты о горечи смерти, твоя сладкая душа перевернулась бы. Иса и кувшин
Иса однажды воду пил из реки, что на вкус была приятней напитка из роз. Иса из кувшина напился и отошёл. Некто за ним наполнил кувшин, выпил и удалился. Но, ощутив горечь во рту той воды, возвратился он и встал, удивлённый. «Вода в кувшине ведь из этой реки, в чём тайна, о Боже?» — он так восклицал. — Почему вода из кувшина горька, а в реке — слаще мёда?..» Заговорил вдруг кувшин, стоя перед Исой: «О Иса! Я — старый мужчина. Тысячу раз под этим небом был я кувшином и глубоким, и мелким, если тысячу раз сделать кувшин из меня, кроме горечи смерти, ничего внутри не останется. От горечи смерти вода в моих стенках всегда такая несладкая». Услышь тайну кувшина, о ты, легкомысленный! Прекрати быть глупцом из-за неведения. Потерял ты себя, о взыскующий тайну, ищи её перед тем, как умрёшь. Если живым не найдёшь себя ты, то, умерев, найдёшь ли ты тайну? Если ты трезвым не знаешь себя, и в посмертии следов от тебя не останется. Живущий, но тайну не знающий, — исчез как мертвец. Родился он человеком, однако стал нелюдыо. О Сократе Говорят, когда наступал час Сократа, Спросил его ученик: «О учитель! Как тебя омывать, как в саван одеть? Где похоронить нам тебя?» «О юноша! Если найдёшь ты меня, — ответил Сократ, — схорони, где угодно, да и дело с концом. В живых я за долгую жизнь себя не нашёл, Неужели среди мёртвых найдёшь ты меня? Ухожу я так, что в час ухода нет понимания, куда ухожу, размером и с кончик волоса». Довод десятой птицы «О ты, добродетельный! — сказала другая. — Моё желание не исполнялось никогда ни на миг! Я жизнь в горестях провела, терпя нужду в этом мире. В моём окровавленном сердце столько горечи, что каждая моя частица в трауре. Всегда была поражена своею беспомощностью, назови неверной, если когда-либо радовалась. Устала я от стольких скорбей своих, можно ли выступить в путь в таком состоянии? Не накопи я столько печалей, возрадовалось бы сердце моё этому странствию. Но раз есть сердце, полное крови, что делать? Я всё открыла тебе, что теперь делать?» Ответ Удода «О ты, прилетевшая безумной от гордости! — сказал Удод. - В торговле утонула ты с головой. Неудача и успех в этом мире слишком быстро проходят. Если займёшь ты себя этим мгновением, считай, что из жизни твоей оно выпало. Раз мир преходящ, и ты пройди мимо, брось его, не гляди на него. Знай: всё, что не вечно, нельзя полюбить, оно — не живое». Суфий и напиток Жил некогда знаток пути, влиятельный, чудный душой. Он никогда не трогал щербета [224], из рук людей взятого. «О ты, близкий к Хазрату [225], — некто спросил, — почему отказываешься брать те напитки?» «Я вижу того, кто над моей головой, — был ответ, — и как он опережает меня, бросаясь к щербету. С таким человеком, стоящим надо мной, щербет, если я выпью его, ядом мне будет». Если ум и совесть на месте — уже не вкусен щербет, не освежает он, а поджигает. Все, что устойчиво лишь на коротенький миг, пол-ячменя не стоит, даже если это сотня миров. Ради одного мига удовольствия, которого нет, надо ли вставать на основание, которого нет? Если ты гордишься своими желаниями, смотри, не спутай их с желанием нафса. Падишах и мавр Один падишах с благородными манерами своему мавру однажды дал фрукт. Мавр ел с таким удовольствием, словно в жизни ничего вкуснее не пробовал. Видя, как мавр наслаждается, и падишах пожелал фрукта попробовать. «Передай-ка мне половину, о мавр! — сказал падишах. — Ибо ешь ты с заразительным удовольствием». Мавр передал фрукт падишаху, а тот, отведав, нахмурился: горьким был фрукт. «О мавр, никто так не поступил бы, — сказал падишах. — Кто же с таким наслаждением ест горечь такую?» «О шахрияр! — ответствовал мавр падишаху. — Из твоих рук я получил сотни тысяч подарков. И из этих же рук получив горький фрукт, счёл я неверным возвращать обратно его. Каждый раз сокровище принимаю из твоих рук, и случайная горечь не обидит меня. Раз я у тебя в подчинении, под дарами из твоих рук я не чувствую горечи». Если на Его пути у тебя много страданий, знай, что такие страдания — это сокровище. Его дела невероятно сложны, и что же ты сделаешь, раз так предопределено? Те, кто знали путь и обрели зрелость души, не ели и куска без страдания и крови своего сердца. До тех пор пока приходилось сидеть на соли и хлебе, без мучений сердца даже преломить хлеб не могли. вернуться В русском есть аналогичное выражение — просвистеть. Это объяс- няет, почему упомянут флейтист. — Прим. изд. |
