Вокруг плавали и другие существа всевозможных размеров. Вероятно, некоторые из них были биороботами, а другие — природными обитателями океана, но понять, кто из них кто не представлялось возможным. Одни походили на ракообразных, другие — на рыб, третьи — на кишечнополостных, а некоторые вообще не имели аналогов в земной фауне. Почти у всех имелись различные светильники вроде тех, что есть у глубоководных рыб Земли. Но основной свет шёл от связок прозрачных сфер, дрейфующих в воде и, видимо, наполненных чем-то люминисцирующим.

— Что это за… фонари? — спросил Макс.

— Животные, — ответил Акцирчк. — Кишечнополостные, если сравнивать с вашей классификацией. Клетки в процессе пищеварения вырабатывают инертные газы, которые светятся из-за взаимодействия с электричеством.

— Электричеством?

— Конечно. Что здесь удивительного? На Земле тоже есть животные, вырабатывающие электричество, разве нет?

— Да, конечно. Скаты, — подтвердил отец Эбнер. — Эти фонари — тоже биороботы?

— Нет, это естественная фауна. Мы просто используем их. Ручные животные, так сказать, — Акцирчк сделал глазами круг, что, вероятно, должно было означать улыбку.

— А техника у вас есть? — спросил Макс.

— Ты имеешь в виду металлические конструкции?

— Ну, да. Автомобили, корабли, подводные лодки и так далее.

— Нет, мы отказались от этого.

— Почему?

— Как это сказать по-вашему… Разочаровались.

— А что это за устройство? — Макс указал на аппарат на груди Акцирчка.

— Да, это техника, — сказал Акцирчк. — Мы используем некоторые приборы, если нельзя найти боилогический аналог. Но только по необходимости.

— Значит, прогресс у вас есть?

— Конечно.

— И трансакторы — его результат?

— Что такое трансакторы?

— Артефакты вроде того, что был на Антиземле?

— Где?

— На планете, которая находится на одной орбите с Землёй. То есть, третьей планетой нашей звёздной системы, — поправился Макс.

— Я понял твой вопрос. Да, трансакторы — результат технического прогресса. Мы отказались от них после того, как… разочаровались в силе и возможностях машин. Теперь мы развиваем науку на основе генетики.

— Значит, трансакторы вам больше не нужны?

— Мы не пользуемся ими. Тем более, что последний из них был уничтожен на Антиземле.

— Он действительно был последним? — задавая этот вопрос, Макс испытал невольное волнение.

Он почувствовал, как напряглись его спутники.

— Разумеется. Больше трансакторов не осталось. И это нас радует.

— Почему?

— Потому что люди не смогут ими воспользоваться. Мы предупреждали вас, что это опасно. На Антиземле всё обошлось, но ошибка или злонамеренность могли привести к самым печальным последствиям, — Акцирчк неожиданно резко дёрнул парой глаз. — Поэтому мы и отказались от использования этой технологии, — добавил он.

— Почему же вы не уничтожили все трансакторы? — спросил Макс.

— Мы хорошо спрятали их. Как памятники истории. Или на крайний случай.

— На какой?

— Не знаю. Такие вещи трудно предвидеть.

— Вы спрятали их недостаточно хорошо, раз мы сумели их найти, — вмешался Пшежиковский.

— Тогда нам казалось, что артефакты укрыты вполне надёжно, ведь человечество ещё даже не помышляло о полётах в космос.

— Почему же вы не перепрятали трансакторы позже?

— Отказавшись от прогресса, мы утратили многие технологии и возможности. Только сейчас принято решение возродить космические полёты.

— Вы создаёте корабли? — резко спросил Пшежиковский.

— Пытаемся, — ответил искримнянин уклончиво.

— На какой основе?

— Я не могу ответить на ваш вопрос.

— Почему? Не хватает лексики? Я уверен, что можно найти решение.

— Нет. Дело не в этом. Данная информация закрыта.

— Стас, прошу тебя, — сказал Рей Фолнер негромко. — Не дави на них.

— ОК, ты босс, — легко согласился Пшежиковский, но было заметно, что он недоволен.

Макс подумал, что, вероятно, Ангел хотел бы доложить президенту о том, что важная информация добыта его личными усилиями. Внутренне он улыбнулся: как и Рей Фолнер, Макс не любил соглядатаев.

Насчёт вопросов о космических кораблях парень понимал: его спутников интересует не сама возможность ксенов летать между планетами, а количество судов и возможность их оснащения оружием.

— Я заметил, что ваши жесты схожи с нашими, — проговорил отец Эбнер, обращаясь к ксену. — Например, вы киваете, выражая согласие. Правда, не головой, а глазами.

— Да, вы правы, — Акцирчк подчёркнуто наклонил стебельки глаз. — Я долгое время изучал поведение вашего вида.

— То есть, вы подражаете нам?

— Разумеется. Я, помимо прочего, ксенобиолог.

— Значит, ваши собственные жесты отличаются от наших? — проговорил священник слегка разочарованно.

— Боюсь, вы даже не сумели бы их распознать, — ответил ксен. — Как и я не сумел бы распознать ваших, не изучай я вас тридцать четыре года. По земному времени, — добавил он.

Тем временем существо-«батискаф», как про себя называл его Макс, начало снижаться к гигантской расщелине в океанском дне, из которой ежесекундно всплывали сотни светящихся пузырьков и устремлялись вверх, к ледяному панцирю.

— Мы плывём туда? — спросил Макс Акцирчка.

— Да. Там находится Гирцкх.

Через несколько минут «батискаф» уже спускался мимо освещённых гроздьями светильников «домов» — стен ущелья, испещрённых пещерами, улицами, террасами и площадями. Можно было заметить, что биороботы движутся не произвольно, а подчиняясь некоему порядку — вероятно, это было «дорожное движение».

Вскоре батискаф очутился напротив куполообразной постройки, из окон которой струился бледный свет.

— Это здание Совета, — сказал Акцирчк. — Здесь вы встретитесь с представителями нашего народа.

— Как мы должны себя вести? — спросил отец Эбнер.

Он сидел, перебирая чётки и глядя в иллюминатор. Его лицо было сосредоточено, и Макс подумал, что сейчас жрец выглядит старше, чем обычно. Вероятно, дело было в мелких морщинках, собравшихся вокруг глаз и залегших в уголках плотно сжатых губ.

— Нет специальных правил, — проговорил искримнянин. — Мы раньше не встречались с представителями других рас, так что не было нужды их придумывать.

Ксен прострекотал что-то на своём языке, и «батискаф» устремился к одной из круглых дверей купола. Когда створки впустили его внутрь, он оказался в овальной пещере, с гладкими перламутровыми стенами и потолком. Вода начала быстро спадать.

Читайте продолжение космической саги о карателе в следующем томе: https://author.today/reader/101157/802132

— Почему мы не испытываем кессонной болезни? — спросил Пшежиковский. — Наши скафандры не смогли бы обеспечить столь быстрой компенсации перемены давления.

— Всё предусмотрено, — отозвался искримнянин.

— Каким образом?

Акцирчк проигнорировал вопрос, и стало ясно, что он не собирается вдаваться в подробности.

Когда вся вода ушла (в полу имелись сливные отверстия-мембраны, которые закрылись, как только в шлюзе стало сухо), Акцирчк приказал «батискафу» открыть дверь, и послы в его сопровождении вышли из биоробота.

В пещере было тепло, откуда-то подавался свежий воздух, чуть более насыщенный кислородом, чем атмосфера, привычная человеку. Это не вызывало дискомфорта, скорее бодрило.

— Когда мы встретимся с вашими представителями? — спросил Рей Фолнер, осматриваясь.

— Сейчас, если вы готовы.

Люди переглянулись.

— Нас ждут? — проговорил отец Эбнер недоверчиво.

— Да. Но, возможно, вы желаете отдохнуть… с дороги, — последнюю часть фразы Акцирчк явно подобрал, желая блеснуть знанием человеческой идиоматики.

— Нет, мы готовы, — сказал Рей Фолнер, кивнув. — Не будем затягивать.

— Тогда идите за мной, — глаза-стебли дружно вздрогнули.