— Напрасно. От этого, возможно, зависят наши жизни. И не только наши, Джон.

В этот момент отворилась дверь, и в рубку с хмурым видом вошёл Рей Фолнер. Он был в рыжем скафандре, а подмышкой держал красный шлем — отличительный знак Ангелов. До предстоящей операции он командовал аннигиляционным корпусом «Смерч», но ещё до начала бомбардировок был переведён в подчинение адмирала Дорениса. Ему поручили командовать отделением из восьми линкоров, четырёх крейсеров и двух разрушителей класса «гекатонхейр», так что, по сути, «Прометей» был флагманом той группы, которой по плану кампании предстояло прорваться к защитным соединениям восточного полушария Гималии и уничтожить их. Словом, не самая ответственная миссия, которую рискнули доверить попавшему в опалу Рею Фолнеру. После провала операции на Антиземле он утратил прежнее влияние и теперь отодвигался всё дальше по политической лестнице. Последним шансом восстановить карьеру были для него предстоящие переговоры с ксенами. Впрочем, судя по количеству спиртного, потребляемому Фолнером, Ангел не очень-то надеялся на успех.

Когда он вошёл в рубку, на главном экране появился аватар Эстебана — лицо женщины, покрытое разноцветными татуировками. Из зелёных глаз текли слёзы, похожие на капли ртути.

— Ну, спасибо тебе! — невольно усмехнулся Макс, взглянув на это воплощение мировой скорби. — Нарочно, что ли?

— Простите, сэр, я не понимаю, о чём вы говорите.

— О твоём аватаре, Эстебан!

— С ним что-то не так? — слёзы полились ещё сильнее.

На лице появилось озабоченное выражение.

— Не прикидывайся, — вмешался Рей Фолнер. — Ты всё прекрасно понимаешь. Твой вид наводит тоску, а мы скоро вступим в бой и не имеем ни малейшего желания смотреть, как ты рыдаешь.

Почти секунду длилось молчание, потом бортовой компьютер произнёс:

— Я нашёл этот аватар в Галонете восемь минут назад. У меня и в мыслях не было расстраивать кого бы то ни было. Если хотите, я сменю его.

— Сделай одолжение! — проворчал Фолнер, усаживаясь в своё кресло.

Шлем он положил на пол.

Женское лицо на экране дрогнуло, пошло рябью и превратилось в механическую голову, лишённую мимики и, соответственно, каких бы то ни было эмоций.

— Подойдёт, сэр? — спросило оно, переведя глаза-окуляры на Фолнера.

— Вполне, — отозвался тот. — Надеюсь, всё идёт по плану? — обратился он к отцу Эбнеру.

Техники как раз заканчивали облачать жреца в боевой скафандр. Некоторые уже взялись за костюм Макса и разбирали его соединения.

— Насколько мне известно, да, — отозвался священник. — Мы здесь только обслуживаем трансактор, а руководишь операцией ты.

Рей Фолнер отмахнулся.

— Пусть каждый занимается своим делом, — сказал он тихо. — У капитана есть инструкции, так что моё участие не требуется.

— Но ты мог бы запросить у него сводки и ознакомиться с положением дел.

— Зачем создавать видимость работы? Все знают, что сражаются компьютеры, — Рей Фолнер кивнул в сторону монитора, по которому плавал аватар Эстебана, — а люди только отдают приказы. Так что… — он пожал плечами и потрогал носком сапога стоявший на полу шлем, — моё присутствие здесь никак не влияет на ход кампании.

— Стоит ли так открыто расписываться в собственной бесполезности? — проговорил отец Эбнер, кивком поблагодарив закончивших его облачение техников и направившись к своему креслу.

Рей Фолнер в ответ только усмехнулся.

— Сэр, вы готовы? — обратился старший техник к Максу. Тот кивнул. — Тогда встаньте, пожалуйста, сюда.

Макс занял место отца Эбнера. Операция была привычной, поскольку на него надевали скафандр каждый день — для тренировки. На его комбинезоне располагалось около дюжины штекеров, к которым начали подсоединять провода. Их другие концы позже будут сопряжены с системами скафандра.

— Сколько до начала операции? — спросил Макс Эстебана.

— Восемь с половиной минут, сэр.

— Успеваем? — Макс взглянул на ближайшего к нему техника, прилаживавшего броню на левую ногу.

— Конечно, сэр.

— Эстебан, начинай отсчёт по минутам, последнюю — по секундам, — велел Рей Фолнер бортовому компьютеру.

— Слушаюсь, сэр.

Ангел повернулся к капитану Жерихову и окликнул его.

— Да, сэр? — обернулся тот.

— Я целиком полагаюсь на вас, — сказал Фолнер. — План миссии мы с вами утвердили, так что вы знаете, что делать. Подавайте приказы от моего имени. Мой личный код для сообщений у вас есть.

— Так точно, сэр, — капитан отдал честь.

Рей Фолнер отвернулся и взглянул в угол монитора, где горел индикатор отсчёта времени. До начала сражения оставалось три минуты — конечно, если федералы не нападут первыми. Но это было маловероятно: у них для этого имелось недостаточно атакующих средств — основную часть обороны Гималии составляли защитные комплексы. По последним разведданным, Содружество оттягивало войска к Марсу, намереваясь создать там непреодолимый барьер на подступах к Земле.

Когда техники закончили со скафандром Макса, до атаки оставалось сорок секунд. Эстебан ровным голосом вёл обратный отсчёт. На главном мониторе демонстрировалась Гималия, окружённая красными маркерами, обозначавшими войска противника. Боковые экраны показывали корабли эскорта «Прометея».

Макс взглянул на Рея Фолнера. Ангел поднял с пола шлем и медленно надел на голову. Его пальцы ловко застегнули крепления. Макс перевёл взгляд на отца Эбнера. Священник сидел неподвижно, его лицо было скрыто непрозрачным забралом.

— Двадцать две секунды, — произнёс Эстебан.

Макс посмотрел туда, где располагалась команда корабля. Все надели шлемы и сидели на своих местах.

— Восемнадцать секунд.

Неожиданно Макс понял, что не чувствует возбуждения, которое должно приходить перед боем. Он был слегка напряжён, но мог снять это напряжение несколькими дыхательными упражнениями. Волнения тоже не было. При этом он понимал, что во время сражения «Прометей» может получить серьёзные повреждения, а сам он — погибнуть.

— Семь секунд.

— Готовность номер один! — громко объявил по внутренней связи капитан Жерихов.

Эти слова предназначались команде, а не бортовому компьютеру, который и так знал, когда и что делать.

Макс видел на экране только красные маркеры, но знал, что до соединений противника всего несколько километров. Сейчас они войдут в зону поражения, и начнётсябой!

— Три секунды, две секунды, одна секунда, — отчеканил Эстебан, и в тот же миг ожили орудия «Прометея».

На боковых мониторах было видно, как расцвели вспышками лазеров и плазмы соседние корабли. Огромный флагман стал похож на светящуюся гору, со всех сторон из него посыпались истребители, патрульные катера и малые крейсеры, тут же покрываясь вспышками выстрелов.

Макс слышал, как отец Эбнер связался по открытому каналу с Красными братьями и другими священниками, ожидавшими в храмовой каюте на случай, если «Прометею» понадобится помощь. Они сообщали, что находятся в готовности.

На мониторе проскользнули изображения истребителей, уносящихся вперёд. Перед ними космос расчерчивали полосы лазеров.

«Прометей» начал менять курс, направляясь к восточному полушарию Гималии, где за первой линией обороны предполагалось скопление резервной группы патрульных катеров Федерации. Именно их должна была уничтожить группа Рея Фолнера.

В принципе, участие Макса в сражении сводилось к наблюдению. Он мог видеть, как мечутся на экранах красные маркеры, как мелькают корабли и расцветают вспышки выстрелов. На миг ему даже стало скучно.

— Мы приближаемся к цели! — объявил капитан Жерихов. — Доложить о готовности.

— Готовность «один», — сказал Эстебан. — Все системы в норме, цели распределены. Корабли противника выдвигаются навстречу.

— Как выдвигаются?! — голос капитана прозвучал резко.

— Шесть истребителей, сэр. Определить класс представляется невозможным: у противника установлены…