Ла-а-а-а-а-адно-о-о.

Я определенно получила сердечный приступ. Это конец. Я умру в очереди за смузи. Я не могла дышать, и моя грудь болела, и затем он улыбнулся и начал говорить, но я ничего не могла услышать его из-за громкого стука своего сердца.

— Извини, — я ненамеренно закричала. — Что?

Он улыбнулся шире, упиваясь тем, что сбил меня с толку. Я могла сконцентрироваться только на его глазах — ясном оттенке светло-карего, который обещал быть моей погибелью.

— Твой смузи, — сказал он с явным британским акцентом. — Ты оставила его.

Я оглянулась и увидела, что девушка за прилавком размахивает в воздухе моим смузи, как метрономом.

— Тебе он не нужен? — спросила она озадаченно.

Я поморщилась.

Я еще не взяла его? Очевидно, нет.

Я опустила голову, когда пошла к ней назад и забрала смузи. Каждый человек в очереди наблюдал за моими движениями: либо потому что они думали, что я была не в себе, либо потому что Фредерик Арчибальд только что коснулся моей руки. Его прикосновение было теплым, а ладонь крупной, и он без труда обхватил мою.

Я простояла в очереди за смузи добрые двадцать минут, а затем ушла с пустыми руками, слишком ошарашенная, чтобы придать этому значение. Все из-за Фредди-гребаного-Арчибальда — который, кстати, все еще смотрел на меня.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза, когда проходила мимо, и он улыбнулся маленькой скрытной улыбочкой, которую, уверена, я буду анализировать часами.

— Увидимся, — сказал он, и это прозвучало больше как обещание, чем банальная фраза при прощании.

Кинсли и Бекка не сказали ни слова, когда мы заняли свои места за столом, настолько далеко от Фредди и его восхищенных фанатов, насколько возможно. Я намеренно села спиной к нему и уставилась на смузи.

— Серьезно, Энди, тебе нужно быть спокойнее рядом с Фредди…

Кинсли снова начала что-то болтать, но я не слушала. Она точно собиралась сказать: «сфокусируйся на футболе» и «держись подальше от парней», и «не ходи на вечеринки» и «думай об игре», а я не хотела этого слушать.

Я вытащила телефон из сумки и обнаружила сообщение, которое мама отправила мне после того, как я повесила трубку. Я открыла его к большому неудовольствию Кинсли.

— Энди! — сказала Кинсли. — Ты слушаешь?

Мама: Ты не дала мне закончить! Фредерик обручен. Можешь в это поверить? Может, если вы двое подружитесь, тебя пригласят на королевскую свадьбу! Или, может, у него есть друг… возможно, еще один герцог! Бабушка будет так взволнованна!

НЕТ! Обручен? Обручен? Нет. Нет. Нет.

Мой желудок сжался от боли. Это было неправильно. Он должен был быть одинок.

Мы должны были касаться рук друг друга и обмениваться лукавыми улыбочками…

— Он обручен? — спросила я, слыша шок в своем голосе.

Я опустила телефон на стол, и Кинсли наклонилась, чтобы прочитать сообщение.

Когда она сделала это, то посмотрела на меня, сочувственно нахмурившись.

— Вот что я пыталась сказать тебе все утро. Фредди женится на девушке по имени

Кэролайн Монтегю. Помолвка была объявлена несколько недель назад.

В этом не было смысла.

Кто такая Кэролайн Монтегю?

Энди

После того как я услышала новости о помолвке Фредди, я сидела неподвижно, впитывая новость в потрясенной тишине, пока мой пустой желудок не начал урчать. Моя мама прикрепила статью из «Daily Mail» к своему сообщению, и, хотя не хотела, я прочитала ее. В ней активно освещалась личная и любовная жизнь Кэролайн Монтегю и ее воспитание в высшем британском обществе. Ее отец не титулованный, но он изобрел программное обеспечение, которое использовалось в большинстве торговых автоматах, а затем использовал свой доход, чтобы вложиться почти в каждую отрасль бизнеса в Лондоне. Статья в газете намекала, что их помолвка объединяла две выдающиеся европейские семьи — из старого мира и нового.

В конце статьи было размещено фото Фредди и Кэролайн еще в подростковом возрасте. Очевидно, они были друзьями с детства. Кэролайн Монтегю была красавицей с изящными чертами лица и длинными светлыми волосами. Она подходила под стиль «Народная принцесса Диана», всеобщая любимица и филантроп до мозга костей.

Как мило.

Я хотела чувствовать себя преданной и с разбитым сердцем из-за этой новости. Мое нутро говорило, что я ошиблась, но здравый смысл включился. Я не была влюблена в Фредерика Арчибальда. Люди не влюбляются за одну ночь. Я была в восторге от Фредерика так же, как от мысли о двух мороженых по цене одного в «Макдоналдс». Я не могла винить себя за это. У меня были функционирующие женские прелести и импульсы, поэтому вид Фредерика Арчибальда казался заманчивым. Подумаешь. Я могла двигаться дальше. В море было достаточно другой рыбы (вероятно, в этой ситуации данная фраза будет наиболее приемлема, чем когда-либо). На играх присутствовало множество сексуальных спортсменов, и их единственный багаж был — разнообразие ручной клади. Конечно, Фредерик был выточен из греческого мрамора, и его мальчишеская улыбка попала в список в BuzzFeed в 2014 году в статье «Улыбка, от которой ваши трусики слетают мигом», но в Рио было множество привлекательных парней. Тысячи.

— Энди, ау-у-у! Земля вызывает Энди.

Я подняла голову и увидела, что Кинсли смотрит на меня через спинку дивана. Бекка сидела рядом с ней, переключая каналы так быстро, что у меня заслезились глаза.

— Мы с Беккой нашли действительно хорошую серию документальных фильмов об арктических китах на Netflix, и если мы начнем сегодня, то, вероятно, посмотрим все серии до отъезда в Лос-Анджелес.

Она казалась действительно возбужденной этой перспективой, но ни за что на свете я к ним не присоединюсь. Я заканчивала делать сэндвич в крошечной кухне нашего кондо, и вместо того, чтобы ответить, откусила огромный кусок и неопределенно кивнула головой.

— Подожди, почему ты одета, как будто куда-то собираешься? — спросила она, сощурив глаза.

Бекка повернулась, чтобы тоже оценить меня, и я проглотила кусок хлеба, обильно намазанный арахисовым маслом.

— Ох, ну, — я опустила взгляд на свои джинсовые шорты и кремовую блузку без рукавов, — потому что я ухожу.

Кинсли подбросила руки в воздух.

— Но Лиам скоро будет здесь, и ты должна была быть нашим маленьким младенцем-белугой.

— Я думала, ты любила китов, — добавила Бекка.

Они знали мою любовь к китам и, вероятно, выбрали именно эти фильмы, думая, что я нуждаюсь в утешении. Они предполагали, что я была расстроена из-за помолвки Фредди, но я не собиралась развивать это дальше. Я не хотела хандрить, как будто любовь всей моей жизни закончена, потому что в действительности все только начиналось. На Фейсбуке я получила приглашение на ночь покера, которую организовали несколько членов мужской португальской футбольной команды, и ни в коем случае я не собиралась упускать данную возможность. Все они были высокими, загорелыми и до нелепости красивыми. Я не играла в покер несколько лет, но полагала, что могла попытать удачу, чтобы найти себе новое увлечение в Рио. Я имею в виду, разве это не мило, когда двое игроков в футбол влюбляются? О чем свидетельствую любовные романы Кинсли и Бекки.

— Как бы весело ни звучал просмотр документалок, думаю, я пойду.

Они обе нахмурились.

— Послушайте, я не жду, что вы, девочки, поймете. Вы обе замужем и ну… скучные.

— Эй! — сказала Бекка.

Я изобразила извиняющуюся улыбку.

— Я имею в виду, это правда. Если бы вы были одиноки, вы бы отправились на эту ночь игры в покер со мной.

— Неправда, — спорила Кинсли.

Я рассмеялась.

— Хорошо. Давай посмотрим. Помнишь, когда ты нарушала правила, чтобы встречаться с Лиамом Уайлдером, хотя он был твоим футбольным тренером в колледже?

Бекка разразилась смехом, но Кинсли повернулась и сощурила свои яркие голубые глаза на меня.