Джорджи хлопнула в ладоши, а затем потянулась вперед, чтобы выдернуть коробку с китайской едой из моей руки.

— Эй! Я это ела.

Она покачала головой.

— Нет. Больше никаких китайцев. Если ты пойдешь на это мероприятие с Кэролайн, ты будешь выглядеть чертовски сексуально.

Я хотела напомнить ей, что тренируюсь несколько раз в день и могу есть все, что захочу, пока тренируюсь, но она уже пыталась встать с пола.

Она осмотрела мой внешний вид.

— Немного макияжа и немного лака для волос пойдут тебе на пользу… может быть, еще и хороший скраб.

Она сморщила нос.

— Что? Я тренировалась, — сказала я, убирая с лица выбившиеся волосы.

— Думаю, это все равно не имеет значения. — Она пожала плечами. — Ты нравишься моему брату даже потной и все такое.

Моя грудь сжалась при упоминании Фредди.

— Хорошо, — сказала я, отводя взгляд.

Мне не хотелось говорить о Фредди. Не хотелось думать о том, каким красивым и милым он был. Пока он не уладит дела с Кэролайн, не было смысла мечтать о нем наяву. К сожалению, казалось, что Фредди невозможно забыть — особенно, когда его сестра сидела напротив меня и самодовольно улыбалась.

— Последние два дня он был в полном беспорядке, пытаясь как можно больше сосредоточиться на плавании. Кэролайн безостановочно пыталась связаться с ним, но он игнорировал ее звонки. Она все стонала и стонала об этом во время завтрака.

— Она понимает, что ты знаешь, что она сумасшедшая?

Джорджи покачала головой.

— Я соблюдаю приличия. Знаешь, вся эта штука — держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— Хорошо. — Я бросила сумку на стол. — Я иду в душ.

— Ладно, я спущусь и принесу нам что-нибудь менее жирное, чтобы поесть.

Я махнула через плечо.

— Не забудь увлажнить кожу! Я помогу с этим крысиным гнездом у тебя на голове, когда вернусь! У нас нет времени, чтобы тратить его впустую.

— Джорджи, сейчас два часа дня. Мероприятие состоится только в шесть.

Она вздохнула, уже раздраженная мной.

— Вот именно! Мы уже отстаем.

Я все еще была в душе, когда она вернулась, но она не позволила этому остановить ее. Она сидела по другую сторону занавески и рассказывала мне об этом событии.

— Хорошие новости, — сказала она, печатая на клавиатуре своего телефона. — Фред только что спросил, не пойду ли я с ним на вечеринку сегодня вечером. Он сказал, что это было бы весело для меня, но я думаю, что он просто надеется поставить барьер между ним и Кэролайн.

Я нанесла кондиционер на волосы.

— Хорошо, рада, что у меня будет союзник.

— Но я не взяла с собой платье.

— Ты можешь надеть то белое, что висит на двери.

Она рассмеялась.

— Хорошо, кто-то должен выглядеть более ангельски, чем Кэролайн. Ей это не понравится.

Фредди

Черный автомобиль остановился перед комплексом, и я придержал дверь открытой, чтобы Джорджи могла скользнуть на заднее сиденье. Мы опаздывали на вечеринку «Спортс Иллюстрейтед» — хотя церемония награждения и интервью закончились вовремя после того, как прошел мой последний заплыв, — и Джорджи не терпелось попасть туда.

— Давай, Фред, — сказала она, когда я наклонился и скользнул в машину вслед за ней. — Нам нужно поторопиться, иначе мы не приедем раньше Энди.

Она проверяла свой телефон, вероятно, в ту же минуту написала Энди. Мне хотелось наклониться и добавить свое собственное сообщение, но я сдержался и вместо этого посмотрел на Джорджи. Она выглядела намного старше, чем когда я оставил ее в Лондоне несколько недель назад. В ее белом платье и туфлях на каблуках было почти легко забыть, что когда-то она была моей сопливой младшей сестрой. Я все еще мог вспомнить, как она бегала за моими друзьями, пытаясь нанести сильный удар или поцеловать (чаще всего это было первое). Она всегда была такой уверенной в себе, когда росла, и это не потускнело с возрастом. Даже сейчас никто не мог встать у нее на пути, если бы она на что-то решилась.

— Ты прекрасно выглядишь, Джорджи.

Она отмахнулась от меня и продолжала писать.

Я рассмеялся и выглянул в окно.

— Как выглядела Энди, когда ты ушла от нее?

Джорджи написала мне, чтобы сообщить, что готовит Энди к мероприятию. Тот факт, что они вдвоем стали подругами, определенно облегчил мне жизнь. Я был в разгаре своих соревнований и большую часть дня находился вдали от телефона.

— Что? — спросила Джорджи, переводя на меня свои бледно-зеленые глаза. — Ты хочешь спросить, стонала ли она о том, как сильно скучала по тебе и все такое?

Я улыбнулся.

— Немного стонов никогда никому не повредит.

— Что ж, это очень плохо. Потому что у нее было около дюжины футболистов, с которыми она хотела повеселиться.

— Джорджи…

Она застонала.

— Отлично. На самом деле она влюблена, хотя Бог знает почему. Она намного красивее тебя и могла бы заполучить любого парня, который ей приглянулся, имея в половину меньше проблем.

— Ты когда-нибудь думала, что, может быть, она находит меня привлекательным и достойным проблем?

Она прищурила глаза, словно пытаясь оценить меня в новом свете, затем покачала головой.

— Нет, дело не в этом. Должно быть, ей действительно нравится этот акцент. Или, может быть, дело в золотых медалях.

— Спасибо за вотум доверия, Джи.

Она протянула руку и коснулась моей руки.

— Честно говоря, мне действительно нравится Энди. Она забавная и красивая, и вы с ней, похоже, действительно созданы друг для друга.

Мигающие камеры отвлекли мое внимание от Джорджи, прежде чем я успел согласиться. Водитель подъехал к месту проведения мероприятия, и внезапно я оказался лицом к лицу с еще одной красной ковровой дорожкой. Олимпийские игры были достаточно трудными — пятнадцать заплывов (квалификации, полуфиналы и финалы) проходили в течение шести дней — даже без всех этих мероприятий, которые они наваливали на нас ночь за ночью. В конце концов, больше, чем желание веселиться и праздновать, я знал, что буду жаждать достойных выходных в своей квартире в Лондоне: никакой прессы, никаких камер, никаких навязчивых вопросов. Просто побыть наедине с Энди.

Водитель открыл заднюю дверь, и я вышел, затем потянулся назад, чтобы протянуть Джорджи руку. Они начали выкрикивать мое имя в тот момент, когда наша машина подъехала, но с Джорджи на буксире безумие поднялось еще на одну ступеньку.

— Джорджи, от какого дизайнера это платье?!

— Кто разработал эти туфли?

Я подтолкнул ее вперед по ковру, позволяя ей ненадолго почувствовать себя в центре внимания. Дома пресса никак не могла насытиться Джорджи. Она была самым младшим членом семьи Арчибальдов, и после смерти нашего отца и Генри пресса с нетерпением ждала, когда Джорджи превратится в эмоционального дикого ребенка. Сестра вообще считала, что правила к ней неприменимы, но у нее была голова на плечах лучше, чем у большинства взрослых.

— Я горжусь тобой, Джорджи, — сказал я, наклоняясь и крепко обнимая ее.

На этот раз я был рад, что были камеры. Я был бы признателен за копию этой фотографии, хотя бы потому, что Джорджи не была поклонницей публичных проявлений привязанности, и была вероятность в пятьдесят процентов, что она скорчила кислую мину, как только я ее обнял.

— Какое восхитительное воссоединение семьи.

Я отпустил Джорджи и, повернувшись, увидел Кэролайн, стоящую в нескольких футах от меня, одетую так, словно она только что сошла с кекса с оборками. Ее светло-розовое платье было похоже на то, что наденет школьница на выпускной. Чтобы усилить образ, она добавила изящное жемчужное ожерелье.

— Кэролайн! — позвал фотограф.

Она повернулась, чтобы позировать для фотографий, и я воспользовался возможностью подтолкнуть Джорджи к концу красной ковровой дорожки. У входа стояла группа репортеров, и, хотя я хотел бы проигнорировать их, один из них выкрикнул вопрос о помолвке, который я не мог проигнорировать.