У меня упало сердце.

Конечно.

Фредди еще даже не начал соревноваться. На следующий день у него был первый заплыв, и там, где большинство спортсменов были сосредоточены исключительно на плавании, Фредди с таким же успехом мог пытаться положить конец Третьей мировой войне. Он не заслуживал всей этой мелкой драмы на своей тарелке, и я была отчасти виновата в том, что устроила ее. Я не могла не чувствовать разочарования и неуверенности, но снова проглотила свои сомнения. Если он сказал мне, что разговаривал с Кэролайн, значит, так оно и было. Я могла бы смириться с тем, что наши отношения будут оставаться тайной еще несколько дней, особенно когда я воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться им, когда мы возвращались.

Я улыбнулась.

— Мне нравится твой костюм.

Он был черным и облегающим, и с его британским акцентом мне казалось, что я флиртую с самим Джеймсом Бондом.

Он прижал руку к моей пояснице, направляя меня к моему месту.

— Думаю, тебе это понравится больше, как только я его сниму.

Мои щеки вспыхнули. Мы вернулись к столу, за которым разговаривали Кинсли и Софи. Еще несколько спортсменов нашли свои места. Если бы кто-нибудь из них был внимателен, они бы его услышали.

— Фредди, — предупредила я, пытаясь сдержать свой румянец.

— О Боже, наконец-то, — произнес у меня за спиной мягкий британский акцент. — Это место похоже на цирк.

Я повернулась на голос и судорожно вдохнула, когда мои глаза встретились с Кэролайн Монтегю. Причесанные светлые волосы, сдержанно сексуальное черное коктейльное платье, невероятно дорогие туфли — ее было трудно воспринимать лично, как будто впервые видишь Моне. Ее пухлые губы растянулись в улыбке, когда взгляд скользнул по Фредди, затем она посмотрела вниз, вниз, вниз и остановилась, когда ее взгляд наткнулся на руку Фредди, лежащую на моей пояснице. Я шагнула вперед, чтобы представиться, но она опередила меня гармонической цепочкой отработанных слов и улыбкой, которая только сделала ее еще более сияющей.

— Ты, должно быть, Энди Фостер.

Энди

У организаторов медиа-ужина либо было очень садистское чувство юмора, либо они готовили меня к розыгрышу со скрытой камерой; другого способа объяснить расположение мест не было. Из всех столиков в банкетном зале мне достался тот, за которым сидели Софи Бойл, Фредди и Кэролайн. Хуже того, Кэролайн заняла место прямо рядом с моим. Когда она подошла, чтобы найти свою карточку с именем, она добродушно улыбнулась, но мое тело наполнилось страхом. Я чувствовала себя грязной любовницей. Неужели я грязная любовница? Они даже не встречались. Они едва знали друг друга. Она согласилась расторгнуть помолвку. Так почему же я не могла встретиться взглядом с Кэролайн?

— Еще воды?

Я сжала салфетку на коленях и уставилась на свою тарелку, пытаясь придумать, как мне избавиться от необходимости сидеть до конца ужина. Они еще даже не подали первое блюдо, а все еще рассаживали людей в другом конце зала. Я не могла этого сделать. У меня болел живот, и я была совершенно уверена, что если бы попыталась что-нибудь съесть, то это просто вернулось бы обратно.

— Энди, — сказала Кинсли, толкая меня под руку. — Она спрашивает, не хочешь ли ты еще воды.

— Ой. — Я оглянулась и увидела маленькую женщину с кувшином воды в руке. Я осушила свой стакан, когда села в первый раз, больше от нервов, чем от настоящей жажды. Я схватила стакан и отдала его ей. — Да, пожалуйста. Спасибо.

— Энди, ты должна рассказать мне больше о своей… футбольной карьере, — подмигнула Кэролайн, очаровательно переняв американское название этого вида спорта. Когда она заговорила, то прижала руку к моему здоровому предплечью, чтобы привлечь мое внимание. Это должно было оставить след, когда она отстранилась, но не было ничего, ни ожога, ни шрама, чтобы показать, насколько болезненно неловким было ее прикосновение.

— М-м-м… — я заерзала на стуле и попыталась одернуть подол своего коктейльного платья. Оно не поддавалось. — Что ты хочешь знать?

— Я просто всегда хотела заниматься таким видом спорта, как этот. Ты, должно быть, такая талантливая.

Фредди улыбнулся с другой стороны от нее, наблюдая, как она хвалит меня. Он заверил меня, что Кэролайн ничего не знала о наших отношениях, но я все равно отдала бы все, чтобы исчезнуть. Официантка вернула мне воду, и я поставила ее рядом со своей тарелкой.

Я подняла глаза и увидела, что Софи Бойл наблюдает за мной с легкой самодовольной улыбкой с другого конца стола. У нее был диктофон, установленный прямо рядом с ее тарелкой, и маленькая мигающая красная лампочка служила напоминанием о том, что все, что я скажу, она могла процитировать в статье. В этом был весь смысл ужина для прессы.

— Футбол не так уж и сложен, — сказала я, проглатывая застрявший в горле комок. — Я начала играть в юном возрасте, и это казалось естественным даже тогда.

— Она скромничает, — настаивал Фредди.

— Ну, это, очевидно, держит тебя в отличной форме, — сказала Кэролайн. Я продолжала смотреть вперед, но чувствовала на себе ее взгляд.

— Спасибо.

— Ты, должно быть, пробегаешь десять миль в день, чтобы иметь такое тело.

Я выдавила смешок и потянулась за стаканом с водой.

Почему все внимание приковано ко мне?

За столом было восемь человек, еще шесть спортсменов, о которых стоило поговорить, и все же все были рады послушать Кэролайн.

— Извини, я не хотела ставить тебя в неловкое положение, — продолжила она с извиняющейся улыбкой. — Я только недавно смотрела твои игры и была так рада познакомиться с тобой. А теперь я выставляю себя дурочкой.

Я оглянулась и увидела легкий румянец на ее щеках.

Неужели она действительно так же нервничает, как и я?

Я протянула руку, чтобы коснуться ее руки, и искренне улыбнулась впервые с тех пор, как она приехала.

— Все в порядке. Это действительно здорово, что ты смотришь игры.

Ее черты снова оживились.

— Как ты думаешь, ты сможешь сыграть завтра?

Я покачала головой.

— Нет, завтра нет. Я не буду готова.

Она кивнула, но промолчала.

Кинсли наклонилась вперед.

— Фредди, ты ведь завтра участвуешь в соревновании, не так ли?

После этого разговор зашел о Фредди и его первом дне. Целую неделю подряд ему придется участвовать в нескольких заплывах в день. И, хотя он казался уверенным, сидя за этим столом в своем облегающем костюме и с широкой улыбкой, я знала, что давление должно было подействовать на него, даже если совсем чуть-чуть. За эти годы я играла в тысячи игр, но эти большие события никогда не становились проще. Миру не терпелось посмотреть, как он будет соревноваться, и другие пловцы, естественно, повесили мишень ему на спину. Не каждый день олимпиец возвращался на свои третьи игры, готовый побить рекорды, которые установил четыре года назад, и все же, когда я оглянулась, в его глазах не было и намека на беспокойство. Он подмигнул, и я растаяла, опустив лицо, чтобы Софи Бойл не заметила мою тайную улыбку.

Кэролайн наклонилась ближе.

— Не могла бы ты пойти со мной выпить? Вдвоем мы должны быть в состоянии пробиться к бару.

Я улыбнулась.

— Конечно. Вообще-то мне еще нужно в ванную комнату.

Я бросила салфетку на стол и кивнула Кинсли.

— Сейчас вернусь. Ванная комната.

Кэролайн взяла меня под руку и повела прочь от стола. Мы пробирались сквозь толпу, стараясь держаться подальше от официантов, порхающих по залу. В углу рядом с баром была уборная, и я наклонила голову в ее сторону.

— Сначала в ванную комнату?

Она улыбнулась.

— Звучит неплохо.

Я толкнула дверь, и Кэролайн вошла следом за мной. Я проскользнула в первую кабинку и услышала, как ее каблуки стучат по плитке, пока она двигалась по небольшому пространству. Она толкнула три другие двери кабинки, словно решая, какая из них больше всего подходит для ее использования. Я улыбнулась этой мысли как раз перед тем, как услышала, как она направилась обратно к двери уборной. Я прислушалась к отчетливому металлическому звону закрывающегося замка, и улыбка исчезла с моего лица. Тишина заполнила небольшое флуоресцентное пространство, когда моя кровь превратилась в лед.